Сингапур. Колония райского режима

В этом году юбилей 50 лет, празднует одно из самых странных геополитических образований на планете — город-­государство Сингапур. Он так мал географически и так велик экономически, что нам пришлось под лупой рассматривать его жестокие законы и в подзорную трубу — его висячие сады.

9 августа Сингапуру исполнилось 50 лет. Каких-то полгода не дожил до этой годовщины Ли Куан Ю, первый премьер-министр республики, получивший в 1965 году под начало колониальный порт на маленьком островке, который играл роль перевалочной базы по пути из Индийского океана в Тихий. На болотистых островах не было не то что природных ресурсов, туда и питьевую воду качали из соседней Малайзии. Население — преимущественно приехавшая на заработки, говорившая на разных языках и поклонявшаяся разным богам шантрапа из стран Юго-Восточной Азии и Индии, британские чиновники и китайские торговцы, через руки которых шло все, в том числе и опиум.

Именно упругий экономический мускул китайской общины и послужил негласной причиной выхода Сингапура из Малайской Федерации в августе 1965 года. Ли Куан Ю предугадал, что в государстве расслабленных малайцев будут энергично доить предприимчивых китайцев на том веском основании, что у них-то деньги водятся. Объявляя сингапурцам о выходе из федерации, господин Ю пустил слезу. После этого больше никто и никогда слабым его не видел. А уже через десять лет американский дипломат Вернон Уолтерс заметил: «Слава богу, что Ли Куан Ю управляет маленьким государством! В противном случае Брежневу и Никсону пришлось бы искать сочувствия в объятиях друг друга».

Дальновидный премьер крошечного города-государства придумал хитрый способ выживания. Во-первых, этот лидер независимого Сингапура, вместо того чтобы выгнать из страны войска ее прошлой хозяйки — Великобритании, попросил проклятых империалистических захватчиков остаться тут подольше. Независимость независимостью, но сидеть между Малайзией и Индонезией без охраны британского штыка все-таки крайне неуютно. Более того, военные базы англичан не только давали гарантии против внешних угроз, но и были надежным подспорьем в случае мятежей. А в качестве жирного-прежирного бонуса можно было счесть то, что эти базы еще и обеспечивали работой больше 20% сингапурцев. Во-вторых, помимо империалистов Ли Куан Ю очень уважал капиталистов. Он распахнул двери Сингапура крупному международному бизнесу — европейскому и американскому. Широко распахнул: беспошлинный ввоз товаров, прозрачные минимальные налоги и десятки других экономических плюшек надолго сделали Сингапур одной из пяти самых инвестиционно привлекательных стран мира.

Что еще нужно было западным компаниям, пришедшим в Сингапур? Хорошие специалисты в шаговой доступности, порядок и чистота на улицах, тотальная стабильность. С последними двумя пунктами справились просто. Были введены драконовские правила о чистоте общественных мест, закуплены и посажены сотни тысяч кустов и деревьев. Затем дальновидный премьер принялся потуже натягивать вожжи государственного регулирования. Политическая стабильность и общественный порядок стали важными составными сингапурского рецепта. В 60-е годы прошлого столетия тут не обошлось без серьезных трений между китайским большинством и малайским и индийским меньшинствами. С тех пор межэтническая гармония поддерживается жесткими наказаниями за разжигание розни. Не обращая внимания на обвинения в «просвещенном авторитаризме», жесткий премьер периодически закручивал гайки, в результате чего протесты и забастовки стали крайне редкими, а гомосексуальная любовь и коммунизм попали под полный запрет. Жители Сингапура очень, очень осторожны в своих высказываниях в Интернете, для них опасны десятки разных тем, начиная с критики правительства и кончая слишком экспрессивной лексикой по любому поводу вообще.

Как следствие, сегодня на 5 миллионов населения всей преступности – пара сотен краж в год. На улицах – ни фантика. Про чудовищные штрафы за выплюнутую жевательную резинку, плевки и курение в общественных местах наслышаны все. В отличие от остальной Юго-Восточной Азии, тут можно смело пить воду из крана. И секс тоже безопасный: проституция компактно ограничена парой кварталов в районе Гейланг, а практикующие ее дамы находятся на учете и регулярно проходят медосвидетельствование. Лифты оборудованы детекторами запаха мочи, которые в случае чьей-то минутной слабости заблокируют двери, заключив виновника, и пошлют сигнал в полицию.

В передовицах важная новость: стражам правопорядка наконец-то удалось вычислить, из какой квартиры в огромной многоэтажке в течение нескольких месяцев летели вниз окурки. Виновный попал на 19 800 сингапурских долларов штрафа и принудительные работы по уборке мусора, чтобы заклеймить нарушителя позором. На 500 долларов штрафуют за не спущенную воду в общественном туалете, на 5000 — если хакнул частный вай-фай. По данным Всемирного банка, республика занимает восьмое место по ВВП на душу населения, но за граффити, вандализм и расовые оскорбления секут бамбуковыми розгами. Как и за критику правительства, которая приравнивается к нарушению общественного порядка. На предупреждение, что того, у кого найдут больше 15 граммов героина или 200 граммов конопли, ждет смерть, наталкиваешься уже на выходе из самолета — Сингапур лидирует по числу приведенных в исполнение смертных приговоров на душу населения. Еще одна крылатая цитата Ли Куан Ю: «Если меня не боятся, я бессмыслен».

Как многие выдающиеся феномены, Сингапур не поддается мерке единым аршином. С одной стороны, на его опыт с интересом посматривают страны, жаждущие модернизироваться в рамках собственных культурных ценностей, а с другой — критики Сингапура называют его «Пхеньяном с высокоскоростным Интернетом». Стоило в 2011 году к рулю встать Ли Сянь Луну, сыну Ли Куан Ю, как мировая либеральная общественность закипела от негодования: мол, смотрите, как высшая администрация Сингапура сама оказалась подвержена клановости и непотизму. И это невзирая на длинную министерскую карьеру Ли Сянь Луна и на то, что госаппарат при нем остается таким же поджарым, эффективным и, как и раньше, способным просчитывать проблемные ситуации до того, как они станут кризисными. Кстати, когда СССР уважали, папаша Ю заставлял сына учить русский и позже переживал, что преждевременная гласность подорвала страну, в то время как начинать надо было с экономики. В отличие от Северной Кореи, да и многих демократических стран, которые достаточно спотыкаются на своем пути, сингапурский феномен, казалось бы, успешно оспаривает либеральные представления о том, что безграничная свобода является непременным условием процветания. Подавляющее большинство населения поддерживает нового лидера и согласно терпеть ограничения личных свобод ради стабильности и благополучия государства. Большой бизнес по-прежнему предпочитает не вмешиваться в политику в стране, где финансовый успех считается одним из основных проявлений патриотизма.