Евгений Катичев, игрок ХК «Трактор»: «Я счастлив, что моим первым автомобилем был ВАЗ-2107. Это научило меня тому, что в жизни ничего так просто не дается»

Евгений Катичев – это олицетворение сегодняшнего «Трактора». Один из самых жестких защитников лиги, чьи силовые приемы наводят страх на противников, еще несколько сезонов назад был никому не известным игроком, а журналисты путались в написании его фамилии.

«Побольше бы нам таких ребят, как Катичев, с таким сердцем», – говорил про защитника предыдущий наставник «Трактора» Андрей Сидоренко. За преданность команде и своему делу хоккеиста ценит и нынешний главный тренер Валерий Белоусов.

Вместе со статусом Евгения в команде менялись и его автомобили. Он проделал путь от чахлой дедушкиной «Волги» до Mercedes GL. О любимых машинах, об успехе в хоккее и о боли в груди игрок рассказал нам в откровенной беседе.

«Несправедливо, что удаляют меня, а под шайбы приходится ложиться партнерам»

– Все кто тебя знает, говорят, что ты один из самых добрых и отзывчивых людей в команде...

– Я считаю, что всегда нужно быть в первую очередь хорошим человеком, идти людям навстречу. Нельзя зазнаваться и общаться с кем-то свысока.

– При этом ты жесткий защитник, и после твоих силовых приемов игроки не раз заканчивали матч раньше времени. Тебе не жалко соперников?

– Отнюдь. Вообще не жалко. Хоккей – это контактный вид спорта. Каждый, кто выходит на лед, знает, на что идет. Здесь силы равны, и жалости в игре не место, как и дружбе. Наоборот против людей, с которыми близко знаком, играешь даже жестче, чем обычно. Потом, за пределами льда, мы жмем друг другу руки, обнимаемся, улыбаемся. Это хоккей и это нормально.

– Ты говорил, что чувствуешь себя виноватым, когда удаляешься. А ведь тебе часто приходится это делать...

– Да, приходится. Это работа защитника. Конечно, сидя на скамейке для оштрафованных, видя, как ребята защищаются вчетвером против пятерых, ложатся под броски, сочувствуешь им и коришь себя. Очень хочется оказаться на их месте, чтобы шайба за мое удаление попадала в меня, а не в партнеров. Несправедливо, что наказан я, а больно им.

– Кстати, о боли. В плей-офф прошлого сезона ты играл со сломанными ребрами. В таких случаях кто принимает решение выходить на матч или нет – ты или тренер?

– В таких ситуациях все решается сообща. В первую очередь мы полагаемся на мнение докторов. Если они говорят, что все нормально и никаких осложнений быть не может, то я выхожу и играю. Плей-офф – это работа на пределе, и на матчи выходят все, кто может, даже с переломами и другими травмами.

– К счастью, большинство людей за всю жизнь не узнают, что такое сломанные ребра. Расскажи, что чувствует человек, когда ему ломают ребра?

– Хочу пожелать всем никогда не почувствовать этого на себе, потому что это очень больно. Со сломанными ребрами тяжело спать ночью, тяжело поворачиваться. Даже легкое касание вызывает боль. А в игре бывало так, что мне в два сломанных ребра приходился прямой удар. Было очень тяжело – боль неимоверная и трудно дышать. Но ничего страшного – теперь все прошло, все нормально.

– В Интернете стало очень популярно фото, где ты душишь Олега Сапрыкина в игре против ЦСКА. Помнишь тот момент?

– Конечно, помню. Это было в нынешнем сезоне в Москве. Мы были в меньшинстве и вчетвером играли против пятерых соперников. Олег Сапрыкин очень здорово умеет действовать на пятаке, и в тот момент он всеми силами старался закрыть видимость нашему вратарю. Чтобы он не мешался, нужно было сбивать его с толку, отвлекать, поэтому я применил против него грязный стиль. Зато они не забили, и это помогло нам выиграть тот матч. Так что все оправданно.

– Против каких нападающих тебе проще играть, против каких сложнее?

– Многие говорят, что у меня не очень развитое телосложение, но мне как раз таки проще играть против крупных нападающих, чем против компактных типа Антона Глинкина. (Улыбается.) Я играю в силовой хоккей, а в больших нападающих проще попасть, чем в маленьких и юрких.

– Кто самый неудобный для тебя игрок в лиге?

– Есть неудобные нападающие, но я не хотел бы никого называть, иначе получится неуважительно по отношению к остальным. Пусть это останется моей профессиональной тайной.

«Становление команды – это как строительство пирамиды»

– Ты пришел в «Трактор» неизвестным молодым игроком. Никто не ожидал, что ты задержишься здесь надолго. Но за несколько лет ты вырос в ключевого игрока, основного защитника. Как ты менялся за это время?

– Хочу сказать огромное спасибо Валерию Константиновичу (Белоусову. – Прим. ред.) за то, что он поверил в меня и дал шанс. Без доверия тренера трудно играть и вообще существовать в команде. Я работал и делал все от меня зависящее, чтобы воспользоваться своим шансом – вот, пожалуй, и весь секрет.

– Вместе с тобой эволюционировал и «Трактор». Из команды, борющейся за попадание в плей-офф, он превратился в соискателя трофеев, бронзового, а затем и серебряного призера. Как это происходило?

– Становление команды – это как строительство пирамиды. Первым делом был заложен фундамент – очень серьезно поменялся коллектив. В первый год при Валерии Константиновиче мы не попали даже в плей-офф, а затем сразу же завоевали бронзовые медали. Для этого была проделана огромная работа. Каждый игрок внес свой вклад в успех. Но этого не случилось бы без работы персонала, докторов, тренеров, руководителей. Все сплотились ради общего дела, и это принесло результат.

– Валерий Белоусов – легендарная личность для нашего хоккея. Расскажи о нем как о тренере, как о человеке.

– Он очень добрый и отзывчивый человек. Всегда спокойный, деликатный. Конечно, у него в душе все кипит, когда у нас что-то не получается, но он никогда не дает волю своим чувствам, не переходит на личности. Ребята уважают его как хорошего человека и отличного тренера. Даже если команда проигрывает, он не повышает голос, поэтому ребята сами все понимают и никого не приходится мотивировать. Валерий Константинович просто дает установку, объясняет, что делать, и нам остается только выполнять игровое задание.

– Нынешний сезон команда начала не очень здорово. В чем причины?

– Если вы помните, то в прошлом сезоне у нас тоже был неудачный период. Просто тогда мы смогли достаточно быстро оклематься. Еще один момент – команда очень сильно обновилась, и всем требуется время, чтобы сыграться. Можно искать много оправданий, но главное – у нас есть команда, и все понимают, что нужно выбираться из сложившейся ситуации как можно быстрее. И мы прилагаем к этому все усилия.

– Несколько человек из тех, кто пришел перед нынешним сезоном, так и не смогли вписаться в команду и уже покинули «Трактор». Это Ренат Мамашев, Александр Гуськов, Антон Курьянов. Как ты считаешь, в чем причина?

– Для многих прийти в новый клуб – это испытание. Никто не знает заранее, приживется или не приживется хоккеист. Ребята все хорошие, командные, с ними было легко общаться, но такова хоккейная жизнь. От этого никуда не денешься. На их месте может оказаться каждый.

– Ты следишь за прессой, за тем, что пишут и говорят о тебе и о команде?

– Если честно, стараюсь не следить за этим. Бывают и хорошие, и плохие моменты. Стараюсь не обращать на них внимания, чтобы не расстраивать себя или чтобы не задирать нос, если хвалят. Но в целом я спокойно отношусь к критике и от болельщиков, и от журналистов.

– В плей-офф прошлого сезона ты доказал, что являешься одним из лучших силовых защитников в лиге. Как считаешь, есть ли шансы, что твои способности окажутся востребованы в сборной России?

– Это дело тренеров и менеджеров сборной, определять, кто достоин играть в команде, а кто – нет. Я очень хотел бы оказаться в сборной России когда-либо и чувствую, что готов к этому.

«Хоккеисты – публичные люди, и нам нельзя переходить определенную границу»

– Я знаю, что твоя супруга Анна постоянно следит за хоккеем. Ты рассказывал, что ей даже однажды стало плохо на игре...

– Да, это было во время прошлогодней серии плей-офф против «Динамо». Она очень переживала. Говорят же, что когда смотришь со стороны, эмоций еще больше, и выплеснуть их некуда – хоть колоти боксерскую грушу или кидай стулья. На поле эти эмоции выплескиваешь через силовые приемы. А близким, которые следят за тобой, очень тяжело – они же ничего сделать не могут.

– Ты ей не запретил смотреть хоккей после этого?

– Нет, она так же смотрит игры. Её трудно переубедить. Семьи всех хоккеистов – это тоже часть команды. Все переживают друг за друга, поэтому она не может не смотреть хоккей.

– Ты говорил, что любишь рыбалку. Можешь похвастаться самым большим уловом?

– Мы с женой рыбачим в Челябинской области на местных озерах, поэтому особо большие рыбы нам не попадались. В основном ездим к знакомым на озеро Узункуль. Там мы ловим карасиков специально, чтобы приехать домой и свеженьких пожарить. Это очень вкусно. Один раз за три часа мы вместе с женой наловили полный пятилитровый садок. Пожалуй, это и был наш самый большой улов.

– Стереотип машины рыбака в России – это «Нива» или УАЗ. Тебе приходилось ездить на суровых отечественных автомобилях?

– Да, конечно. У моего дедушки была «Волга-2410». На ней я и учился ездить. Говорят, что если ты научился ездить на «Волге», то на любом другом автомобиле будешь кататься вообще без проблем. После «Волги» был ВАЗ-2107 – мой первый личный автомобиль. На самом деле я счастлив, что мне довелось на нем поездить. Это научило меня тому, что в жизни ничего так просто не дается и ко всем вещам надо относиться бережно. Потом, когда стал играть во взрослых командах, пересел на иномарки.

– Я знаю, что предыдущим твоим автомобилем был Volkswagen Touareg, а сейчас у тебя Mercedes GL. Чем обусловлен такой выбор?

– Они комфортные, и можно не волноваться, что где-то не проедешь. Говорят же, что тот, кто пересел на внедорожник, в обычную легковушку уже не вернется. Я в этом полностью убедился и думаю, что буду продолжать ездить на больших автомобилях.

– Твой партнер по команде, Евгений Кузнецов, – известный в городе любитель спортивных, может быть, даже вычурных машин. Тебе никогда не хотелось какой-нибудь экстравагантный автомобиль, как Lamborghini, например?

– Нет, я не поклонник спортивного стиля вождения, и такие автомобили не для меня. У меня есть джипик, на котором я спокойно езжу, и мне в нем хорошо. Конечно, я, как и каждый человек, могу притопить немного, если куда-то опаздываю. Без этого никак. Но в целом я спокойный водитель.

– Если ты встречаешься на дороге с водителем, который агрессивно себя ведет, подрезает тебя, то как ты поступаешь? Спокойно отпустишь или догонишь, посигналишь?

– Я могу сказать не только за себя, но и за других хоккеистов. Мы публичные люди, и нам нельзя переходить определенную границу, поэтому я всегда стараюсь перебороть себя и не делать глупых вещей ни на дороге, ни где бы то ни было еще.

– Последний вопрос. Ты говорил в одном интервью, что умеешь показывать фокусы. Это правда?

– Было дело, да. (Смеется.) Но я уже давно не практиковался. Сейчас показать не смогу, потому что нужно вспоминать, тратить время. Раньше делал карточные фокусы, фокусы со шнурками и нитками. Ну, такие, когда заплетаешь их вокруг пальцев, а потом дергаешь за один из концов, и они полностью расплетаются. Несерьезные фокусы – так, смешные.