Вадим Кольниченко, генеральный директор типографии «Два комсомольца»: «Когда мне говорят: "Не, у вас дорого. А вот там делают за столько-то", я отвечаю: "Идите туда"»

Плакаты с коммунистическими лозунгами, напечатанные на капиталистической «цифре». Вымпел с вождем мирового пролетариата в простенке между столами, уставленными «буржуйской» оргтехникой. Смотрю на все это и в очередной раз убеждаюсь, какое все-таки удачное название для типографии выбрали однажды ее создатели-компаньоны. «Два комсомольца» – всем брендмейкерам на зависть! С одной стороны – современное предприятие, отвечающее запросам растущего рынка и требованиям избалованного потребителя. С другой – типография, сохранившая в себе «разумное, доброе, вечное», то есть самое лучшее из советского периода. И сохранившее не случайно или нечаянно, а вполне осознанно, благодаря личности руководителя.

Когда я пришла на встречу с учредителем и генеральным директором типографии «Два комсомольца» Вадимом Кольниченко, он принимал у себя посетительницу. Как выяснилось позже, это участница полиграфического рынка Екатеринбурга приехала к своему конкуренту... за советом. Вадим Викторович дал его, потому что, будучи прогрессивным предпринимателем, считает конкурентов не врагами, а коллегами. Являясь, по сути, неконфликтным человеком, он никогда не ощущал враждебность и по отношению к себе. И сегодня известный участник рынка полиграфических услуг называет себя успешным не только потому, что реализует свои возможности в бизнесе, но и потому, что спокоен за свое духовное развитие.

О сущем

– Вадим Викторович, что представляет собой сегодня челябинский рынок полиграфических услуг? Какова его емкость и какая конкурентная обстановка сложилась на нем к настоящему моменту?

– Начнем с того, что этот рынок неоднороден, я бы разделил его на несколько ниш. Первая, наиболее доступная – цифровая печать. Это базовый и самый массовый рынок, рассчитанный на клиента, которому необходимо небольшое количество печатной продукции. Я бы назвал этот сегмент «печать по требованию». Игроков, имеющих оборудование, способное удовлетворить спрос на данный вид услуг (я имею в виду полноцветные принтеры, ризографы), в Челябинске сегодня много. Этот рынок активно развивается, потому что входной билет на него с точки зрения и материальных, и человеческих ресурсов очень дешевый.

Вторая ниша – офсетная печать. Этот сегмент можно разделить на рекламно-представительскую продукцию (листовки, буклеты, каталоги и прочее) и на журнальную. Рынок офсета – самый емкий в денежном выражении, потому что здесь речь идет уже о крупных тиражах, больших объемах бумаги. На этой бизнес-площадке не так много игроков. Если сравнивать Челябинск с Екатеринбургом, то типографий, занимающихся офсетом, в нашем городе в два-три раза меньше. При этом рынок офсетной печати развивается достаточно динамично. Каждый год типографии внедряют современные технологии, обновляют оборудование (ведь и этот сегмент бизнеса не стоит на месте: производители постоянно предлагают какие-то новинки).

В основном, рынок полиграфических услуг Челябинска узко сегментирован. У каждой типографий – своя специализация: кто-то специализируется на журнальной продукции, кто-то – на этикеточной, и так далее. Политика нашего предприятия изначально строилась на том, чтобы охватить как можно больше ниш.

– А насколько серьезно сказывается инвестирование в производство печатной продукции в Челябинске на повышении качества полиграфии? Печатают ли сегодня наши типографии офсет на таком же высоком уровне, как и в Екатеринбурге?

– По качеству печати Челябинск всегда находился на одном уровне с Екатеринбургом. Ведь что такое качество? Это нормальные машины. И екатеринбуржцы, и челябинцы работают на одном оборудовании, используют одни технологии.

Инвестиции в производство печатной продукции в нашем городе постоянно растут, счет идет на миллионы долларов. Конечно, екатеринбургский рынок развивается динамичнее, но он всегда был более емким по деньгам – во всех рынках, полиграфия не исключение. В Екатеринбурге конкуренция жестче. Это стимулирует предприятия к активному развитию: постоянные участники рынка регулярно обновляют оборудование. В Челябинске примерно та же ситуация, только в меньших масштабах. У нас выходят на другой уровень, делают «апгрейд» оборудования одни и те же игроки. Новых интересных участников, предлагающих что-то принципиально отличное от того, что есть сегодня в Челябинске, на рынке офсета не появляется. За два года никакого передела не произошло.

– Но раз наши печатники работают на таком же оборудовании, как и екатеринбургские, значит, Челябинск все-таки составляет столице Урала конкуренцию?

– Скажем так: в Челябинске есть предприятия, которые, сменив старое оборудование на новое, откусили кусок у Екатеринбурга. Раньше в нашем городе выбор типографий, отвечающих высоким требованиям к качеству печатной продукции, был небогатый, поэтому издательства были вынуждены ехать в Екатеринбург. Благо, по сравнению с Москвой, он находится достаточно близко, и наладить логистику не доставляло особого труда. Но в один прекрасный момент часть журнальной продукции стала печататься в Челябинске, а не в северной столице Урала.

И, поскольку в типографию «Два комсомольца» тоже обращаются, – мы в настоящее время печатаем большой объем журнальной и рекламной продукции, – значит, для екатеринбургских типографий мы все-таки конкурент. (Улыбается.)

– Распространяется ли на полиграфию правило третьего лишнего в цепочке «быстро-качественно-дешево», или одновременное выполнение трех требований все-таки возможно?

– Смотря о каком участке вести речь. Если говорить о цифровой печати, то в данном случае качественное и быстрое может быть дешевым за счет высоких технологий. И мы к этому пришли: в конце прошлого года поставили одну из самых мощных цифровых машин стоимостью порядка 360 тысяч долларов. За счет этого перевооружения, скорость производства у нас повысилась, а стоимость продукции, наоборот, снизилась.

«Цифра» имеет свои конечные скорости. Некоторые клиенты, привередливых в этом отношении, не всегда печатаются только у нас. Они размещают свои заказы в разных местах, в зависимости от того, что для них является приоритетным: качество, скорость или цена. Но, поступив таким образом, заказчик потом все-таки возвращается к нам со словами о том, что нигде качественнее, быстрее и дешевле, чем у нас, он не нашел.

В случае с сегментом полноцветной печати дела обстоят несколько иначе. На сегодняшний день я не сторонник употреблять слово «дешево» – должна быть нормальная ценовая политика. По ценам наша типография находится сегодня в первой половине: от дорогого до среднего, и мы не стремимся уйти во вторую половину – от самого дешевого до среднего. Потому что мы предлагаем ряд дополнительных условий, которые, собственно, и закладываются в цену. В последнее время мы не ведем разговоры на предмет глобального торга. Когда нам говорят: «Не, у вас дорого. А вот там делают за столько-то», мы отвечаем: «Значит, идите туда».

Если во главу угла человек ставит стоимость, то он всегда найдет для себя цену ниже нижнего. «Разведет» типографии, которые не до конца понимают свою экономику. Есть полиграфические предприятия, готовые предложить клиенту 25-процентную скидку, а в моем понимании, это норма рентабельности. Если кто-то готов работать по себестоимости – пожалуйста. Мне работа ради работы не интересна.

– А что, действительно есть такие предприятия, для которых не важна прибыль?

– Мне приходится с такими встречаться. Например, недавно одна уважаемая типография в области выиграла конкурс. Я позвонил, спросил: зачем? Ответ был такой: «Летом заказов будет мало, люди останутся без работы... А так хоть зарплату будут получать». То есть предприятие изначально ставит перед собой неправильную цель. Вместо того, чтобы найти востребованное дело, которое принесет деньги, люди настраивают себя на то, что они будут сидеть без работы.

Или, например, часто бывает такое, когда в полиграфический сезон, приходящийся на осень и декабрь, люди хватаются за длинные, объемные заказы. Это в самый пик сезона, когда типографии загружены на все 100%! Я в это время никогда не стремлюсь взять денежный, но трудоемкий заказ. Зачем? Объем продукции ведь не означает объем прибыли. Мы в это время будем загружены нормальной, экономически выгодной работой.

– То есть вы в конкурсах не участвуете?

– Участвуем, но в пределах разумного. Мы устанавливаем для себя границы, после которых не торгуемся. Ведь иногда цены могут упасть в два раза.

Вообще, все эти аукционы, которые проводятся в последнее время, эти игры на понижение – забавная штука. Видимо, в людях просыпается какой-то азарт: кто за сколько сможет сделать эту работу. Но нужно понимать, что снижение цены отыграется на других характеристиках, пройдет в ущерб качеству. Например, для нашего предприятия в закупках цена не является приоритетной. Когда у нашего поставщика сменились краска, мы отказались от нее в пользу более дорогой. То есть нас не смущает, что мы будем платить за продукт на 10% больше, для нас главное – стабильность и качество продукции.

На этот счет есть очень хорошая американская притча. Была старая парикмахерская, которая стригла за 15 долларов. Однажды напротив нее открылась другая, с вывеской «Стрижем за 13 долларов». Владелец первой подумал, подумал, сократил расходы, стал покупать более дешевые материалы. Вывесил на входе объявление «Стригу за 12 долларов». На следующий день в парикмахерской напротив появилось «Стригу за 11 долларов». Собственник старой парикмахерской подумал: для того, чтобы стричь за 10 долларов, ему придется перейти на самые плохие материалы, уволить уборщицу, у него разбегутся люди... И тогда он повесил на двери такую табличку: «Исправляю за 15 долларов те прически, которые вы сделали за 11». В результате, вся клиентура к нему вернулась.

– Понятно, что себе в убыток вы не работаете, но на сверхприбыли, как я понимаю, в полиграфическом бизнесе не приходится рассчитывать?

– Это же не строительный бизнес. (Улыбается.)

На самом деле нам приходится непросто. Заказчик привыкает к определенным ценам, но мы не можем их долго удерживать. Ведь все дорожает: расходные материалы, электроэнергия, аренда... Эти прямые издержки накладываются на стоимость продукта.

В последний год мы научились немного поднимать цены. И я вам скажу, что это дается очень тяжело. Быть пионером в данном случае – дело неблагодарное. О нас начинает складываться такое мнение, что мы самые дорогие. Но мы физически не можем снижать стоимость, в крайнем случае – на каких-то участках можем ее удержать. У нас энергоемкое производство, в нем принимают участие люди, которым нужно повышать зарплату. Кроме того, у нас большие площади, аренда которых повысилась на 20%.

Снижение цены на «цифре» у нас произошло только за счет инвестиций в другое оборудование. Расчет показал, что при таких-то затратах произойдет окупаемость. Но и здесь мы снизили цены сегментарно: там, где тиражи – от 50 до 250 экземпляров.

– Есть ли, по-вашему, у полиграфического бизнеса какая-то принципиальная отличительная черта от других сфер коммерческой деятельности?

– Полиграфический бизнес очень интересен. Он глобально отличается, допустим, от продажи металла или воды, где существует всего две-три поточных операции. Не знаю, с чем можно сравнить полиграфию. Пожалуй, разве что с производством мебели, предусматривающим разнообразие фактур, моделей и прочее. Здесь заказы, выполняющиеся по одной модели, отчасти по материалу, цвету индивидуальны, как и у нас. Но, безусловно, в этом отношении полиграфия гораздо многограннее. Среди наших параметров – и цветность, и плотность бумаги, и постпечатная отделка, и тираж и так далее.

При этом не устану повторять, что полиграфия – это бизнес энтузиастов. Не знаю ни одной типографии, которая бы не держалась на авторитете руководителя. Может, мы не единственные, но, скорее всего, первые, кто сделал этот бизнес достаточно самостоятельным, саморегулируемым. Причем первые не только в Челябинске, но и в стране. Например, в многоуважаемом полиграфическом комбинате «Пушкинская площадь» при очень серьезных инвестициях московского правительства, большом количестве дублированного оборудования, немецких специалистах не обходится без российского разгильдяйства. Бывает, что оттуда поступает тираж, который нужно отправлять обратно. Мне кажется, что модель управления, внедренная на нашем предприятии, в «Пушкинской площади» налажена в гораздо меньшей степени. Притом, что это, во-первых, узкоспециализированное предприятие, а во-вторых, порядок инвестиций совсем другой: если у нас речь идет о двух миллионах долларов, то там – о сотнях.

Чем хорош полиграфический бизнес, так это тем, что он подразумевает пошаговое развитие. Я не знаю ни одно коммерческое полиграфическое предприятие, которое бы возникло на рынке по мановению волшебной палочки, сразу громко заявив о себе. Многие крупные типографии выросли из небольших компаний. Так, известный екатеринбургский «Печатный дом Формат» в 1992 году представлял из себя одну однокрасочную машину.

О насущном

– Вадим Викторович, какие изменения произошли в типографии «Два комсомольца» с момента вашего последнего интервью сайту – то есть за два года?

– За два года наше предприятие продемонстрировало достаточно серьезную динамику развития. Мы сделали все, что планировали: установили новые печатные трех- и четырехкрасочную машины формата А2, сделали дополнительный пристрой из-за нехватки площадей. За два года в типографию было инвестировано более миллиона долларов.

В Челябинске действует два крупных коммерческих полиграфических предприятия: «Автограф» и «Домино». На третьем месте после них – по полноцветной, офсетной печати – находится типография «Два комсомольца». Мы отстаем от «Автографа» и «Домино» в денежном отношении, но, если брать суммарно, по объему производства мы, возможно, опережаем их. Что касается спектра предоставляемых услуг, то здесь мы, безусловно, лидеры. Наша уникальность заключается в том, что мы вкупе предлагаем все услуги. Мы охватываем все сегменты полиграфии, начиная от «цифры», заканчивая выпуском полноцветной печати, книг и так далее. Все наши участки – офсет, трафарет, «цифра», копировальный центр – находятся в лидирующей тройке в Челябинске. Отслеживаем по всем параметрам: и по поставщикам расходных материалов, и по обслуживающим организациям, и по объемам производства.

– Вы вышли, как планировали, на рынок производства малотиражных книг?

– Мы вышли на этот рынок полтора года назад и достаточно активно развиваем данное направление. У нас постоянно в заказе какая-нибудь книга.

Мы изначально ставили перед собой задачу – закрепиться на рынке мелкотиражки. Для крупного производства есть полиграфические комбинаты. У них более низкая себестоимость продукции, но они не берутся за тиражи ниже двух тысяч экземпляров. А вообще, для них рентабельны тиражи начиная от пяти тысяч. При этом в Челябинске растет емкость рынка малотиражной продукции: существуют клиенты, которым нужно всего от ста экземпляров. Это руководители компаний, которые хотят выпустить книгу о своем предприятии или организации, это писатели и поэты, издательства, рекламные агентства.

– Кстати, какие взаимоотношения у вас строятся с рекламными агентствами? Насколько это перспективный клиент для типографии?

– У нас есть собственный отдел продаж, потому что мы работаем с конечным заказчиком. Таким потребителем для нас всегда были и будут и частные предприниматели, и крупные компании, и рекламные агентства. Круг наших заказчиков – от простого человека с улицы до крупного объединения. Объем постоянных клиентов – порядка 150. Есть и временные. Рекламных агентств с нами работает достаточно много – порядка 25% от общего числа заказчиков. Что касается денег, которые они нам приносят... Скажем так, рекламные агентства умеют считать деньги, знают им цену. Но, думаю, они приходят к нам не только за самой низкой стоимостью. Мы устраиваем их по всем трем критериям: цена, качество, скорость выполнения заказа. Благодаря работе с нами, агентствам не приходится объясняться и краснеть перед своими заказчиками.

Хотя, признаюсь, чем больше рост производства, тем тяжелее удерживать эти высокие планки. Ведь полиграфия – очень сложный, многоступенчатый процесс, предусматривающий сотни различных операций. Контролировать этот процесс, работу десятков людей не так просто.

– Между тем, как я поняла, клиенты от вас не уходят и, более того, приходят новые. Чем вы привлекаете заказчиков?

– Клиенты, хотя бы раз поработавшие с нашей типографией, всегда возвращаются к нам. Чем мы привлекаем новых? Поскольку мы не работаем в каком-то одном, узком сегменте, то ориентированы на массового потребителя, а значит, нам не обойтись без рекламы. Деньги на нее тратятся достаточно большие, и раньше я думал, что мы привлекаем клиента именно с помощью рекламы. (Улыбается.) Но, когда в прошлом году мы проводили анкетирование среди вновь пришедших заказчиков, то выяснили, что порядка 60% обратилось к нам по рекомендациям.

Другой вопрос – почему нас рекомендовали. Потому что у нас есть технологические возможности, потому что к нам приходят за чувством комфорта, потому что мы имеем устойчивую репутацию. Обратиться в нашу типографию другим людям советуют клиенты, чьи заказы мы выполнили без сучка, без задоринки. Как на любом производстве, у нас бывают накладки, но в большинстве случаев наш клиент доволен результатом проделанной работы. Хотелось бы надеяться, что люди уходят от нас довольными в 99% случаев.

Сам я практически отошел от прямых продаж, поэтому судить обо всем перечисленном могу только по работе наших менеджеров. А их постоянный рост для меня очевиден.

– И чем вы как собственник бизнеса и руководитель предприятия мотивируете своих сотрудников на этот рост?

– Мотивирующий фактор действительно очень важная вещь. Люди должны понимать, за что они получают деньги и что им нужно сделать, чтобы заработать больше. Понимать, почему выгодно производить качественную продукцию, а не закрывать глаза на недочеты. На окладе у нас пока сидит только отдел постпечатной обработки. У менеджеров, дизайнеров и печатников есть стимул для постоянного развития, улучшения профессиональных качеств. Доход этих специалистов зависит от результатов их труда, которые оцениваются по качественным и количественным характеристикам. У менеджеров очень сложная система мотивации, включающая десятки пунктов.

Одним из главных наших преимуществ является активное внедрение системы автоматизации. Я общаюсь с людьми, которые занимаются автоматизацией в Екатеринбурге, и могу сказать, что на сегодняшний день мы далеко ушли в этом плане от других полиграфических предприятий. Система автоматизации серьезно облегчает работу в отношении критериев оценки деятельности сотрудника, помогает правильно рассчитать зарплату. Всегда можно открыть компьютер и увидеть, что, сколько и как было сделано, приходилось ли что-нибудь переделывать за сотрудником или нет.

Считаю, что внедрение системы автоматизации – одно из главных достижений типографии на сегодня. Директор Челябинского Дома печати Борис Павлович Зубов в одном из своих интервью однажды сказал: «Я буду считать, что сделал для Дома печати практически все, когда внедрю систему автоматизации». Конечно, я не могу сказать на данном этапе, что сделал все для своей типографии. Потому что, когда ты начинаешь этим заниматься, когда углубляешься в это, – понимаешь, что можно идти дальше. Улучшать, улучшать и улучшать... Этот процесс практически бесконечен, как и в целом развитие полиграфии. От однокрасочной машины можно дойти до четырехкрасочной третьего формата, от нее – до шестикрасочной первого, от нее – до рулонной машины.

– Нет предела совершенству...

– Да, именно так. Но на этом пути к совершенству приходится сталкиваться с определенными трудностями.

Достаточно серьезным сдерживающим фактором в полиграфии является на сегодня кадровый голод. Количество мощностей, печатных машин постоянно растет, а количество специалистов – нет. В последние два года эта проблема активно муссируется в полиграфических сообществах. В Челябинске она решается частично – за счет самообразования людей, имеющих очень модную сегодня профессию «дизайнер». Эта профессия многогранна: можно быть одновременно дизайнером полиграфии, наружной рекламы, интерьера и так далее.

Но по другим специальностям в полиграфическом бизнесе наблюдается определенная нехватка кадров. У меня работает печатник, который заканчивал Омский полиграфический институт. Для него работа на нашем новом оборудовании стала практически обучением с нуля. Потому что в сибирском вузе была старая однокрасочная машина, которую, к тому же, студентам не приходилось испытать в деле – им просто показывали ее. Конечно, само высшее образование подразумевает необходимые, базовые знания по специальности, это очень важно, но... Этого недостаточно.

В основном, кадровая проблема решается сегодня внутри предприятий. Раньше кузницей кадров был Дом печати, сейчас кадры куются и в других типографиях. Например, мы подготовили ряд специалистов – как теоретически (у нас есть собственная библиотека со специальной литературой), так и практически (работой на нашем современном оборудовании). В результате, помощник печатника ушел от нас в другую типографию на должность печатника. (Улыбается.) Просто у нас не было вакансии печатника, а человек почувствовал в себе силы пойти дальше. То есть, с одной стороны, нам жаль, что человек ушел от нас, а с другой – появляется гордость за предприятие, выпускающее в свет специалистов.

О будущем

– Если не брать во внимание материальный аспект – извлечение максимальной прибыли, какая главная задача стоит перед вашим предприятием сегодня?

– В планах на этот год – увеличение производственных показателей. То есть первоочередная задача для нас – количественный и качественный рост производимой продукции. В связи с этим на сегодняшний день к работникам предъявляются более жесткие, чем раньше, требования.

Вторая задача – технологический рост, более четкое, прогнозируемое прохождение заказов. Это связано с тем, о чем я говорил выше – с системой автоматизации. Благодаря ей мы должны замотивировать каждый производственный участок так, чтобы все работники были заинтересованы в конечном результате. Мотивация должна быть как для отдельного сотрудника, так и для всей типографии в целом. Так, у менеджеров выполнение личного плана напрямую связано с премиальными. Пока эта модель проверена только на одном отделе. Сейчас мы пытаемся применить ее на всем предприятии. Стараемся придумать такие моделирующие условия, которые позволят человеку работать более эффективно и больше зарабатывать.

Я проводил небольшой эксперимент и выяснил, что с более мотивированной системой оплаты производительность труда одного человека возрастает в три раза. Может, она возросла потому, что я сам присутствовал при этом эксперименте – практически весь день провел вместе с работниками на конкретной операции. (Улыбается.) На самом деле, эксперимент продолжился и на следующий день – уже без меня, и результат был тот же. Еще осенью мои сотрудники говорили, что не сделают эту работу до нового года. Но они выполнили ее за три дня и попросили новую.

– Новые ниши на рынке планируете осваивать?

– Осваивать новые, пожалуй, нет. Намерены развивать уже достигнутое. Подтягивать каждый участок, выжимать из него больше производительности.

С декабря, когда мы поставили новую цифровую машину, объем заказов у нас увеличился на 30%. Но это для нас не предел: наша задача – увеличить его на 100% по отношению к прошлому году. Это выполнимо, нужно просто приложить определенные усилия.

О вечном

– В западном обществе действует негласный закон: если я не поужинаю сегодня в ресторане моего соседа, то мой сосед не придет ко мне завтра лечить зубы. Вадим Викторович, применяются ли подобные схемы поведения в челябинской предпринимательской среде?

– Во-первых, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Не нужно экономить на какой-то услуге, пытаясь самостоятельно сделать то, в чем ты дилетант. Во-вторых, я всегда действую по принципу: зачем платить деньги чужим, если можно дать своим. Вы же понимаете, что продаются эмоции, а не продукт или услуга. То есть я буду платить деньги там, где мне комфортно и удобно. И при необходимости готов переплатить.

– Что в вашем понимании производство, которым можно гордиться?

– Производство, которое работает четко, с теми же темпами и приростами, без вмешательства собственника. Это не значит, что владелец бизнеса уходит на покой – он может в это время подумать над другими проектами.

В нашем случае говорить об этом пока рано – мое присутствие на предприятии на данный момент необходимо. Для решения как оперативных вопросов, так и глобальных, стратегических. Наша типография пока на полпути к достижению идеала.

Любой собственник бизнеса знает, что лучше, чем он сам, никакой наемный генеральный директор его бизнесом не сможет управлять. Безусловно, я не обхожусь без делегирования своих полномочий. Например, я не вмешиваюсь в работу дизайнерского участка, цифровой печати, отдела продаж, службы сервиса. Но есть ряд участков, которые требуют моего присутствия. Например, участки печати и постпечати. Процесс здесь более трудоемкий, поэтому пока необходимо мое вмешательство.

Нужно, чтобы работники понимали простую вещь: чем качественнее ты делаешь, тем больше у тебя заказчиков; чем больше у тебя заказчиков – тем больше ты получаешь денег. Когда система мотивации работников этих двух отделов даст свои плоды – думаю, это произойдет уже через два месяца, – процесс печати и постпечати станет саморегулируемым.

– И тогда вы займетесь другим бизнесом?

– Да, я надеюсь, что именно так и произойдет. Еще несколько лет назад я достаточно хорошо изучил такой бизнес, как переработка вторичного сырья с последующим выпуском готовой продукции. Этот рынок достаточно перспективный. Сегодня он представлен сегментарно, а предприятий полного цикла нет. Я знаю, как структурно выстроить свой бизнес. Знаю, как это сделать с организационной точки зрения.

В настоящее время подыскиваются площади и помещения для нового предприятия. Это будет отдельная, самостоятельная компания, не связанная с типографией «Два комсомольца». Но говорить о том, как она будет называться, пока рано. (Улыбается.)

– Вы можете назвать себя успешным и богатым человеком?

– Богатство – понятие философское. Богат не тот, у кого много денег, а тот, которому их хватает. Я считаю себя вполне обеспеченным человеком. Мне хватает средств на собственные потребности и на помощь другим людям.

Что касается успешности, то под этим я понимаю реализацию своих возможностей не только в бизнесе, но и в других сферах, а также постоянное духовное развитие. Не скажу, что я достиг нирваны, но в моем понимании, по тем критериям, которые я сам для себя определил, я достаточно успешен. Изменения в духовном плане происходят постоянно – в 30 лет, в 35 и сейчас, ближе к 40 годам. Цели и задачи, которые я перед собой ставлю, выполняются.

Хотелось бы верить, что у меня нет врагов. По крайней мере, я их не ощущаю. Конкурентов как врагов я никогда не воспринимал и не воспринимаю. Вообще, я не сторонник идти на какой-то открытый конфликт, пытаюсь урегулировать все вопросы путем переговоров, стараюсь во всем найти компромисс. Возможно, это помогает мне избежать прямой враждебности.

Я всегда жил по правилу: живи сам и давай жить другим. Все знают, что если у кого-то возникают какие-то трудности, ко мне всегда можно обратиться за советом. Очень часто приходиться контактировать с коллегами из других регионов. Вот, например, буквально перед вами у меня была женщина из Екатеринбурга. Она приехала ко мне за советом по печатной машине. Я высказал ей свою точку зрения и надеюсь, что она поможет моей коллеге принять правильное решение.

– Отдыхать умеете?

– Да, я пришел к выводу, что отдыхать надо чаще. Если раньше я позволял себе работать без отпуска по несколько лет, то потом перешел к режиму: раз в год две недели. Сейчас хочу перейти к отдыху два раза в год по две недели. Кроме того, если раньше для меня было нормальным уйти с работы в десятом часу, в том числе и в субботу, то сейчас рабочий день у меня сократился до семи часов. Когда процессы на предприятии стали более управляемыми и регулируемыми, я практически перестал появляться в типографии в субботу. В лучшем случае, позвоню и спрошу, как дела.

– С делами и деньгами все ясно. А моральное удовлетворение бизнес приносит?

– Убежден, что любая работа, если она тебе неинтересна, не даст ни развития, ни больших денег. В бизнес, который мне не интересен, меня не заманишь ничем.