Вместо экоферм — крупнейшая свалка в регионе. Зачем олигархи строят мусорный мегаполигон

А места тут классные, куда ни пойдешь — везде тихие деревеньки, озёра, экофермы, рощи смешанного леса, небедные дома и страусы (в клетках). Место на стыке Челябинской и Свердловской областей кажется уединенным и даже слегка глухим, и так же, наверное, рассуждали авторы проекта по созданию здесь масштабного мусорного полигона. Они придумали остроумный ход: поскольку Сысертский и Каслинский районы в последние годы активно ставили на экотуризм, то и объект назвали не мусорным полигоном, а экокластером. Чувствуете запах свежести? Остроты придает тот факт, что за проектом стоят два «пришлых» (как их здесь называют) олигарха Артем Биков и Алексей Бобров, известные челябинцам благодаря компании УСТЭК. Их основные активы связаны с энергетическим и «мусорным» бизнесами.

Насколько велик будущий полигон? Под него резервируют площадь в 622 гектара, из которых сам полигон с сопутствующей инфраструктурой займет 154 гектара, включающих пять мусорных «карт» по 25 гектаров (одномоментно будет заполняться один из таких участков). Для сравнения, вызвавший много шума полетаевский полигон имеет площадь складирования порядка 28 гектаров, а пресловутая челябинская городская свалка — около 75 гектаров.

Предыстория очень похожа на ситуацию с челябинской городской свалкой, только в реалиях Екатеринбурга. Основной полигон «Северный» в районе Верхней Пышмы дорабатывает последние годы своей 40-летней истории, и властям срочно нужна альтернатива. Ее поиском занимаются уже много лет, но кандидаты по разным причинам отсеиваются. В 2019 году жители восстали против идеи строить полигон около Берёзовского на северо-востоке от Екатеринбурга, в 2021 году отбились от полигона под Шабровским на юге. Нынешнюю площадку, по заявлению властей, отобрали из 26 вариантов. Причем положение отнюдь не близкое: если до нынешнего полигона от ЕКАД — 20 км, то до нового места — более 70.

Участок с кадастровым номером 66:25:4306002:38 находится прямо у границ двух уральских областей, Свердловской и Челябинской. От трассы М-5 сюда ведет асфальтовая дорога, и по плану грузовики будут заезжать именно через территорию Южного Урала. Дорога минует Щербаковку и выходит к Андреевке, которая примет на себя основной удар: от нее до границ полигона — чуть более нормативного километра. В зону влияния попадают также Никольское, Верхняя Боевка, Новоипатово, а еще протекающие тут же реки Боевка и Щербаковка. Вообще окрестности Сысерти называют Уральской Рублёвкой, поскольку в этом районе много элитного жилья, правда, основной его массив всё же дальше от полигона, примерно в 20–25 км.

О планах по строительству мусорного полигона жители узнали из разнообразных утечек летом 2023 года, а осенью начались протесты, в том числе стычки с мэром Сысерти Дмитрием Нисковским и пикеты под лозунгом «Путин, помоги!». Активность разнородная: есть и примесь политических партий, и экоактивистов, но сильна позиция местных жителей и бизнеса, поскольку почти все процветающие предприятия здесь замешаны на экологической подоплеке: сыроварни, фруктовые сады, экотропы... Тот же Каслинский район Челябинской области очень любят эскаписты, например, здесь расположено родовое поселение «Большая медведица» и село Булзи с его удивительной церковью.

Впрочем, у властей Свердловской области своя правда. Проблема любого мусорного полигона, особенно после событий в Шиесе, в их черном имидже. Кто-то всё равно будет недоволен. Площадок, удаленных от источников воды, населенных пунктов, охраняемых природных территорий, ЛЭП и так далее, не так много, как кажется. И полигоны всегда соседствуют с чьими-то ареалами, вопрос лишь в том, кто примет удар.

У жителей окрестных поселений, например, мне встретилась такая логика: «А зачем у нас? Стройте в Нижнем Тагиле, ему терять нечего». Меня как челябинца это несколько задело: нам тоже периодически спихивают сомнительные проекты под флагом «их там хрен убьешь». По сути, это не логика экологического сознания, это обывательский тезис «пусть страдают другие». Впрочем, жители неизменно подчеркивают, что именно их окрестности отличаются чистотой и перспективностью в смысле туризма и сельского хозяйства, тогда как промзоны менее чувствительны к таким вещам.

Власти убеждают жителей Андреевки и окрестных сёл, что в следующем году запустят еще два подобных кластера в Краснотурьинске и как раз в Нижнем Тагиле, позже — в Красноуфимске и Камышлове. И мусорный полигон не является синонимом свалки, поскольку предполагает сортировку и переработку большей части мусора. Менеджер компании «Экологические системы» (оператор будущего полигона) Алиса Кулагина рассказала, что объем отходов будет уменьшаться в 14 раз, то есть под захоронение попадет порядка 7% привезенного мусора. Для понимания, вот как происходит сортировка мусора на полетаевском полигоне.

Чтобы не беспокоить жителей, для мусоровозов построят пятикилометровую дорогу в обход сёл. И, конечно, традиционно звучит тезис об экономическом подъеме региона и превращении Щелкуна в опорный пункт. Инвестиции — 13,8 миллиарда, тысяча рабочих мест, развитие сельхозтерриторий...

Директор ООО «Корпорация СТС» (одна из управляющих структур полигона) Николай Казаков в ответ на запрос сайта 74.RU уточнил, что мощность мусоросортировочного комплекса составит 700 тысяч тонн в год, что примерно вдвое больше, чем у полетаевского полигона, обслуживающего Челябинск. Относительно объемов мусора, которые генерирует Свердловская область, это примерно половина. При этом Сысертский комплекс рассчитан исключительно на мусор из Екатеринбурга и его окрестностей.

В компании подчеркивают, что разлагаемые отходы будут отсортировываться, то есть на захоронение пойдут только достаточно инертные компоненты, например, строительный мусор, керамика, бетон и так далее. Полигон способен принять до 660 тысяч тонн в год, мощность участка компостирования (для переработки органики) — 255 тысяч тонн в год, а еще будет участок по подготовке альтернативного топлива на 210 тысяч тонн в год.

В «Корпорации СТС» акцентируют внимание, что площадь захоронений составит не более 125 гектаров, из которых в каждый момент времени активно будет не более 25 гектаров, причем заполнять их будут не враз, а секциями. Перед запуском новой очереди предыдущую рекультивируют. В любом случае 25 гектаров — это лишь чуть меньше площади всего полетаевского полигона, то есть речь идет о достаточно крупном проекте.

Аргументы властей жители воспринимают без энтузиазма. Их фрустрации в целом традиционны (такие же были у полетаевцев): боятся вони, гари, крыс, заражения подземных вод и очень переживают за имидж своего края. Ведь мусорную свалку такого размера не скроешь, и кто захочет приезжать сюда, а тем более жить здесь? То есть, рассуждают жители, недвижимость потеряет в цене, на место оседлых придут вахтовики, дороги раскурочат, и район умрет. А Урал, мучительно развивающий экотуризм, потеряет еще одну точку роста.

— В Сысертский район вкладывали миллиарды ради экотуризма и создания комфортной среды, а этот полигон поставит на всём жирную точку, — рассуждает одна местная жительница, попросившая сохранить анонимность. — Если бы власти сели и посчитали плюсы и минусы, они бы сами увидели, что именно здесь полигон не выгоден никому!

Жителей пугает масштаб проекта. В народе сильны разговоры, что помимо мусорного полигона где-то здесь разместят скотомогильник и крематорий, хотя официальных подтверждений нет. Люди же опасаются, что под шумок повезут мусор не только из Екатеринбурга, но и, например, из Челябинска или даже из Москвы, но в «Корпорации СТС» такую версию категорически отрицают, настаивая, что полигон строится для мусора из населенных пунктов Свердловской области. В любом случае сюда пойдут десятки многотоннажных грузовиков, ведь для перевозки на такие расстояния обычно используют максимальный габарит транспорта.

— Получается, мусор производит вся область, а хлебать всё это нам? — возмущается еще один местный.

Сейчас здесь земли сельскохозяйственного назначения, которые давно по этому назначению не используются, поэтому заросли симпатичным хвойным лесом. Их перевод в другую категорию еще предстоит, и власти объясняют такой маневр безальтернативностью: либо брать земли лесных фондов, либо сельхозугодья. Мэр Сысерти Дмитрий Нисковский сказал, что в проекте нового генплана Сысертского района количество земель, отведенных под промзоны, сократится с 679 до 172 гектаров. Видимо, большую их часть и займет новый полигон.

Аргументация про чудесные технологии сортировки, переработки и отвода газов не убеждают жителей из-за большого недоверия к инициаторам проекта, бизнесменам Алексею Боброву и Артему Бикову. В разговорах жители неизменно подчеркивают их пришлый статус, мол, они здесь не живут, а только деньги качают, поэтому что им до запахов, крыс и отравленной воды? Сумма мусорной концессии Екатеринбурга неизвестна, но в том, что бизнес этот сверхприбылен, никто не сомневается.

Бобров и Биков построили мусорную империю в Тюменской и Свердловской областях, чему посвящен отдельный материал наших екатеринбургских коллег из E1.RU. В той же Тюмени Росприроднадзор критиковал их предприятия за недостаточную переработку мусора (хотя и не нулевую). В среде противников нового полигона популярно видео, снятое, по их словам, на тюменском полигоне полулегально, где видны кучи непереработанного мусора, но подтвердить достоверность съемки мы не можем.

Также Бобров и Биков являются бенефициарами ряда тюменских, екатеринбургских и курганских энергетических компаний, а также имеют медиаресурс — владеют сайтом URA.RU. Участок под новый полигон с 2011 года принадлежит банку «Агропромкредит», одним из совладельцев которого является Артем Биков (доля в 2019 году — 32,5%).

О масштабах мусорного бизнеса можно судить по нынешнему оператору Свердловской области — «Компании "Рифей"»: выручка в 2022 году составила 1,5 млрд рублей, а всего она отыграла госконтрактов на 135 млрд рублей. И это — один из трех мусорных операторов Свердловской области, и не самый крупный: например, выручка у ООО «Спецавтобаза» (оператор Екатеринбурга) достигает 4,7 млрд рублей.

Поскольку до 2022 года многие бизнесы Боброва и Бикова принадлежали австрийским фирмам (в частности, Energy System Holding AG), то и на Урале компанию воспринимают как «офшорную», где прибыль уходит вовне, а проблемы концентрируются на местах. Насколько справедлив этот взгляд, пока сказать сложно. Сами инициаторы проекта пытаются представить его экологическим, и презентационные слайды выполнены в зеленых тонах.

На будущий полигон в редакцию пожаловались и жители закрытого Снежинска, до которого — 25 км.

— Отходы от соседнего города-миллионника планируют завозить на полигон через территорию Челябинской области, — написал нам Сергей. — Жителей Снежинска крайне беспокоит возможное соседство с такой мегасвалкой, ведь будет уничтожен последний чистый участок природы в окрестностях города. По остальным направлениям — Восточно-Уральский радиоактивный след, Вишневогорский ГОК, Уфалейникель с заброшенными карьерами… Прошу вас не допустить размещение этого мегаполигона на границе области.

Ситуация двоякая. С одной стороны, мусор действительно возникает в больших количествах, требует площадей для сортировки и захоронения, так что недовольство соседей зашито в саму суть вопроса: кому-то придется потесниться. С другой стороны, большой масштаб проекта и накопление рисков с течением времени настраивает жителей на критический лад. Опасность полигона будет увеличиваться по мере работы предприятия, и риски порой проявляются через десяток лет после запуска таких объектов. Кто и как будет обеспечивать безопасность в ту пору — вопрос открытый.

А можно поставить вопрос и по-другому: есть ли на Урале место, где можно спастись от нежелательного соседства? Где послезавтра какой-нибудь деятельный человек не поставит куриную ферму или не выроет карьер? Люди уезжают из городов, скрываясь от шума, гари и толп, а кто-то исконно живет в глубинке. И, наверное, «право на бегство от завода» тоже нужно уважать. Урал с его ресурсным менталитетом всегда предлагал сыграть в рулетку: сегодня ты живешь в чистейшем месте, а завтра там радиация. Может быть, пора менять эти подходы, согласившись, что ареалы обитания людей — не меньшая ценность, чем промышленное благополучие региона.

Впрочем, в «Корпорации СТС» подчеркивают, что экологической безопасности уделяется первостепенное внимание.

— Прежде чем будет заложен первый камень в фундамент будущего завода, предстоит пройти много этапов, которые обеспечат абсолютную безопасность проекта. Это и инженерно-геологические изыскания, и экологическая экспертиза, и государственная строительная экспертиза, — рассказал Николай Казаков. — Обязательно будут проведены общественные слушания. Строительство экокластера будет осуществляться на условиях прозрачности и открытости для общественности, чтобы каждый мог убедиться в высоких стандартах качества и безопасности проекта.

В «Корпорации СТС» отметили, что исключат попадание фильтрата в почву в том числе за счет очистных сооружений. Органические отходы будут перерабатываться в техногрунт на участке компостирования в закрытых климатических камерах. На карту (то есть рабочую поверхность) самого полигона отправят только отходы, очищенные от полезных фракций и органики, которая обычно является причиной возгорания и дурного запаха. Воздух будет фильтроваться, а его качества фиксироваться с помощью датчиков. В корпорации опровергают слухи о приеме опасных веществ, настаивая, что будут работать лишь с наименее вредными отходами IV и V класса опасности, тогда как более высокие классы запрещены концессионным соглашением.

План борьбы у жителей разнородный. Кто-то ограничивается глухим недовольством. Кто-то предлагает собирать митинги и поднимать шумиху в СМИ, хотя и подчеркивает некоторое разочарование от предыдущих обращений. Кто-то верит, что, если достучаться до вице-премьера Виктории Абрамченко, вопрос решится мгновенно.

Перед началом стройки предстоят еще общественные слушания и другие согласования. Изначально работы планировали начать в первых числах 2024 года, а завершить — к 2027 году. К этому моменту основной полигон Екатеринбурга, «Северный», должен быть закрыт.

Превратить экологически чистую территорию в черную дыру довольно легко. А вот вернуть к жизни — гораздо сложнее, но все-таки возможно. Посмотрите на пример уральского городка Карабаш, который сейчас активно восстанавливают.