Виктор Кузенков, начальник Управления Госнаркоконтроля России по Челябинской области: «Делай лучше меня, если сможешь»

Не надо и пяти минут общения, чтобы понять, что Виктор Анатольевич Кузенков – настоящий полковник. Хотя, если быть точным, он генерал-майор полиции, стать и хватка которого выдают в нем спортсмена и охотника. Начальника областного наркоконтроля я застала с трубкой в руках.

«Я хотел стать моряком»

– Курите?!

– Курю…

– Начальник наркоконтроля! А как же пример окружающим?

– У меня вообще подход к руководству такой – делай, как я, делай лучше меня, если сможешь. Пример, конечно, должен быть. Но я не идеален… В том числе есть и такая вредная привычка – трубка, и пока желания от нее отказаться не было.

– Давно курите?

– К курению меня приучили органы государственной безопасности. Как-то сидел полтора месяца в засаде с тремя курящими коллегами – вот и сам пристрастился.

– Как после приборостроительного факультета попали в органы безопасности?

– Случайно. С детства я хотел стать моряком, после восьмого класса поступил в Ленинградское нахимовское училище. Однако заболел и окончить его не смог. Пришлось возвращаться в школу. Тогда я решил выучиться на инженера, чтобы уплыть в дальние моря хотя бы в таком качестве, и поступил на приборостроительный факультет.

Но на первом курсе мне мою мечту и сломали.

Я жил в общежитии, где помимо факультетских «ботаников» располагались еще и «павшие ангелы» от металлургии: их определяли туда под присмотр отличников. «Присмотр», правда, получался довольно странный: в день стипендии буйные металлурги «спускались с гор» – со своего второго этажа – и организовывали массовые поборы.

Я столкнулся с этим по окончанию первой же сессии. Мы с друзьями решили отметить первую стипендию: взяли водочки, килечки, сидим… Вдруг заходят три молодых человека: «Давайте скинемся, все такое…» Нам это не понравилось, слово за слово, получилась драка. Мы их из комнаты выпроводили, они сбегали наверх, притащили еще десять человек и нас поколотили. Свои права мы отстаивали всю ночь.

После этого наши документы сразу же подали на исключение из комсомола и на выселение из общаги. Вызвали на ковер в бюро ВЛКСМ факультета. Зачинщиков было четверо, в комнату приглашали по очереди, я – последний по алфавиту. Один выходит – все, видимо, будут исключать… Второй, третий – та же картина. Мне уже терять было нечего. Захожу и начинаю пламенную речь, что вместо того, чтобы Родине поставлять грамотных инженеров, люди вынуждены выживать, в общаге рэкет, драки, вы нас защитить не можете, никакую комсомольскую работу не ведете… Сорок минут эту тематику развивал. Сотрудники бюро говорят: «Выйдите, нам нужно подумать». Посовещались, позвали и заявили: «Так, мы тебя отчислять не будем, но ты станешь командиром оперативного комсомольского отряда факультета. Если за три месяца наведешь порядок, то будем считать, что ты справился».

После этого мы создали отряд из 50 человек, и за три месяца действительно навели порядок. А я постепенно начал уходить от приборостроительной к правоохранительной деятельности. Стал лучшим командиром факультетского отряда, потом – всего института. Нас было 360 человек, мы раскрывали кражи, нейтрализовали беспорядки. Все было серьезно: мотоциклы, форма, радиосвязь... Отряд завоевал знамя коллегии МВД СССР и ЦК ВЛКСМ, прогремел на весь Советский Союз. Видимо, меня, такого инициативного пацана, тогда заметили и начали подтягивать в органы.

– Часто сейчас приходится повторять свой успех в пламенных речах?

– На самом деле, пламенные речи – это немножко не мой стиль. Хотя убеждать приходится очень часто. И народ, и личный состав, и наркоманов.

Ведь исторически в нашем государстве наблюдается проблема общения населения с правоохранительными органами: я не я, хата не моя, ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу. Себя и своих товарищей не сдам. А разве это товарищи – те, которые втягивают человека в систему наркосбыта?

Приходится применять систему убеждения, чтобы он рассказал о своей роли в преступном сообществе.

«Где пустота и апатия, туда легко проникают наркотики»

– Бывших наркоманов не бывает – вы согласны с этим утверждением?

– Да, и это вам подтвердит любой специалист, работающий с наркозависимыми, и любой человек, имевший опыт зависимости от наркотиков. Тяга к ним сохраняется на всю оставшуюся жизнь. При качественной помощи и сильной мотивации человек может преодолевать ее, войти в долгую или даже пожизненную ремиссию. Но для него эта жизнь будет связана с постоянной внутренней борьбой. К тому же последствия употребления наркотиков зачастую необратимы для психического и физического здоровья.

– Какие общественные организации, работа которых направлена на противостояние наркомании, существуют в области?

– С самого начала нашего образования мы плотно сотрудничали с рядом общественных организаций области, конечно, большей частью в сфере профилактики наркомании: «Челябинская область без наркотиков», «Береги себя», «Есть мнение», «Крылья».

«Крылья», кстати, были первой общественной организацией, которая взялась за реабилитационную работу. Они вытаскивают из зависимости не только наркобольных, но и алкоголиков, работают с близкими, что крайне важно для результата лечения. Организация, к счастью для южноуральцев, развивается, открывает свои филиалы в городах области, в Магнитогорске и Троицке, не первый раз выигрывают гранты на реабилитационную работу по областной антинаркотической программе.

В профилактической работе с подростками самая мощная общественная организация, пожалуй, – «Есть мнение». Из нее, можно сказать, вырос Центр профилактического сопровождения «Компас», который занимается профилактикой наркомании и ВИЧ в подростковой среде.

Но так как мы говорим о профилактике наркомании как о комплексе воспитательных, развивающих мер, то все общественные организации, занимающиеся духовным и физическим воспитанием молодежи, тоже делают свой вклад в нашу общую работу по снижению спроса на наркотики.

– Какие профилактические меры относительно наркомании принимаются в молодежной среде? Как противостоять беде могут школы, вузы?

– Важно создать условия для реализации ребенка в какой-то позитивной деятельности, будь это спорт, КВН, интеллектуальные упражнения – что кому ближе. Где пустота и апатия, туда легко проникают наркотики и алкоголь.

Во вторых, необходимо воспитать в каждом ребенке ответственность за себя и элементарную мотивацию на ведение здорового образа жизни. Чтобы он твердо знал, почему ему нужно быть здоровым и трезвым, почему ему это выгодно, что это ему даст в жизни. Когда подросток осознает неразрывную связь здоровья и жизненного успеха, это будет лучшим для него предохранителем. Никто сейчас не хочет быть бедным и больным, а пробы наркотиков неизбежно ведут именно к этому.

– Будет ли введено тестирование студентов в обязательном порядке?

– Пока законодательной базы для обязательного тестирования студентов не существует, хотя в некоторых регионах России, например в Татарстане, эта процедура уже внедряется.

«С возрастом становлюсь сентиментальным»

– Какие используете подходы к воспитанию собственных детей?

– Те же самые. Моя семья большая, деток много – пятеро. Старшая дочь замужем, младшая учится в школе.

Наши родители после 20-х годов уехали в Казахстан осваивать целинные земли. Сейчас, правда, потихоньку перебираемся обратно, в Челябинске собралась уже довольно большая диаспора. Но результат один – азиатская семья, азиатское воспитание. Дети должны уважать родителей.

Угроза развития пороков существует в каждой семье. Детям нужно с младенческого возраста прививать устои, которых они должны придерживаться на протяжении всей жизни. И не столько наказание играет роль в воспитании, сколько доходчивое общение. Часто ребенок не понимает, за что его наказали. Но если объяснение будет доходчивым и он сам сможет сформулировать причину – то он запомнит урок.

У моих детей был негативный опыт – они пробовали и курение, и алкоголь. И наказание соответствующее за это тоже было. И, слава богу, мы справились с трудностями.

– В семье вы авторитарный человек?

– Нет, ни в коем случае. У нас патриархально-демократичные отношения. Женщина имеет свое мнение, но при наличии серьезных обстоятельств прислушивается к мужчине. Всего один раз в жизни, когда мы с женой не сошлись во мнениях, я сказал: «Я уже принял решение, ищи положительные стороны».

– Как организуете досуг?

– Старюсь больше общаться с природой. Летом без акваланга, с маской занимаюсь подводной охотой. Отличный отдых: не думаешь ни о чем, отвлекаешься от проблем, да и разговаривать под водой довольно трудно…

– Обычная охота не привлекает?

– Иногда, я не слишком привязан к ней. В прошлом году, например, был на охоте, подранил косулю. И для меня стали шоком ее глаза: косуля кричит, как человек, плачет… На большую дичь с тех пор стараюсь не охотиться.

– Неужели человека с вашей биографией могут тронуть глаза косули?

– Я думаю, что дело в том, что у человека есть два пути развития. С возрастом он становится либо циничным, либо сентиментальным. Я, наверное, пошел по второму пути. Мне много приходилось заботиться о других людях, о животных. Сейчас у меня три собаки, кролик, мышь. Одна собака, которую переехал мотоцикл, она на трех лапках бегает… Всем сочувствую.

– А если хочется домашнего отдыха – с книгой на диване? Какую литературу предпочитаете?

– У меня проблема со временем, иногда некогда поспать. Поэтому я читаю незатейливые детективы, чтобы на четвертой странице заснуть.

А вообще меня тянет к философской литературе, которая позволяет уроки истории спроецировать на современный период. Ведь все, что происходит в нашей жизни сейчас, когда-то уже имело место быть: и предательство, и измены, и государственные перевороты, и коррупция. У того же Макиавелли это достаточно жестко описывается и дает повод задуматься над пониманием этих процессов.

– Что можете сказать о сегодняшней политической ситуации в России?

– Сложно, но не безнадежно. У России есть одна замечательная историческая черта: мы всегда защищали то Запад от Востока, то Восток от Запада, в результате чего всегда существовали в катаклизмах. Но во время этих конфликтов набирали силу, поднимали голову, и за ними всегда шла эпоха расцвета российской государственности.

Благодаря этому же, кстати, мы – единственная страна в мире, которая проблему мусульманского экстремизма, терроризма может решить переговорами за счет знания и Азии, и Востока.

– Сегодня и Челябинск стал площадкой увлекательной политической игры – я имею в виду выборы главы города. Вы пойдете голосовать?

– Обязательно.

– Какие прогнозы?

– Я стараюсь быть вдали от прикладной политики, потому что мои слова могут счесть агитацией. Скажу так: я в жизни не люблю предательства, двойственности натуры. Если этот портрет свойственен тому человеку, который выдвигается на выборах, – я буду категорически против него.

– Исходя из этого чего вы не могли бы простить человеку?

– Предательства.

– А самому приходилось предавать?

– Я надеюсь, что нет. Хотя, может быть, складывались ситуации, когда люди не понимали меня и принимали действия за предательство. Но я стараюсь каждый свой поступок объяснить человеку в глаза.

А бывают двойственные ситуации, когда ты знаком с человеком достаточно длительное время, уважаешь его, и вдруг он тебя предает. И когда начинаешь объяснять, по каким причинам ты не хочешь с ним общаться и его поддерживать, зачастую такое поведение он тоже расценивает как элемент предательства.

«Вместе с баяном ходил в секцию бокса»

– Вы президент челябинского филиала Российского союза боевых искусств. Спорт для вас – это хобби?

– Представьте: я – маленький мальчик из интеллигентной семьи, живущей в Казахстане. Что такое Казахстан 60-70-х годов? Это полигон для различных политических испытаний. Выселили чеченцев, выселили ингушей, немцев.

С желанием заняться спортом я столкнулся элементарно. Когда я закончил пятый класс, мы переехали в другую квартиру, и, чтобы пойти на рынок купить картошки, нужно было пройти через поселение выселенцев. В связи с геополитической ситуацией кордоны своего территориального поселения они охраняли жестко. И вот ты пошел на рынок, у тебя авоська и 50 копеек. Тебе бьют морду, отбирают деньги, и ты уже с одной авоськой, сопливым носом и разбитыми губами возвращаешься домой.

Я в то время учился в музыкальной школе по классу баяна. И ввиду таких обстоятельств вместе с баяном я начал вместо музыкалки ходить в секцию бокса. Мама этого не знала и была уверена, что ее сын получает музыкальное образование.

– Как вы рассекретились?

– Курсы музыкальные были платные, и когда мама во время стирки обнаружила в моих карманах скопившуюся приличную сумму, она меня вывела на чистую воду.

Когда появилась уверенность в своих силах, я сходил в поселок, разобрался с обидчиками, после чего меня даже в толпе начали уважать. И я решил продолжить занятия. Потом спортивная подготовка очень пригодилась и получила логическое развитие: студенческий отряд, работа в органах – все это предполагает поддержание спортивной формы. Это способ выживания, способ профессиональной деятельности.

Что касается Союза боевых искусств… В 80-х годах Челябинская область чуть не стала самой мафиозной. Мы не допустили криминальную революцию, и в результате у нас не было воровской власти. Большую роль в мероприятиях того времени сыграли спортсмены: дзюдоисты, боксеры, борцы.

Я понял, что это достаточно серьезная сила, и, чтобы не получить проблем, надо эту силу возглавить, правильно?

– Разумно. Пять лет вы возглавляете Управление наркоконтроля в Челябинской области. Есть желание перемен?

– Пятилетие наркоконтроль встретил уже твердо вставшей на ноги правоохранительной структурой, имеющей за плечами достаточное количество крупных изъятий наркотических средств и расследованных преступлений. Думаю, все уже хорошо представляют, что наркотизация общества – проблема, требующая комплексного подхода, именно этот комплексный подход мы и стремились создать и сбалансировать, ничего не упуская и не допуская перекосов.

Все это время и по линии ФСБ, и по линии наркоконтроля у меня было очень много предложений: переехать в Москву, получить генеральское звание. Но я, во-первых, люблю Челябинскую область, а во-вторых, я фанат процесса, от которого получаешь видимые результаты. В свое время нам удалось «поднять на вилы» мафиозные структуры, и подобных ситуаций с благополучным исходом было достаточно много. Всегда интересно: чем кончится очередное мероприятие, смогу ли я удержать в руках процесс?

Я всегда стараюсь закончить то дело, которое начал. Я не хочу никуда уезжать.