Развлечения Владимир Шереметьев. «Максимыч»

Владимир Шереметьев. «Максимыч»

Владимир Шереметьев «Максимыч»

«Максимыч» – первая проба пера начинающего автора. Проблема, раскрытая в повести, остросоциальна и стара, как мир. К сожалению, для нашей страны она особенно актуальна. Слог, которым говорит о ней автор, не оставит никого равнодушным.

«Максимыч»

Когда мы с мамой переехали на ЧТЗ, то поселились в старом двухэтажном доме. Дом стоял в тихом зелёном дворе, напротив окон шумели летом тополя, в глубине двора был детский садик, а в самом доме - восемь квартир, по четыре на этаже. С первого на второй этаж вела крашеная деревянная лестница, а посередине находилась, да и сейчас находится, деревянная лестничная клетка. И было мне тогда лет пять.

Естественно, все друг друга знали. Ходили в гости, по-соседски. Это же маленький дом. И время было другое - мы как-то не боялись общаться, что ли. Я дружил с детьми моего возраста, коих было у нас несколько штук. А взрослые, может, и не дружили, но, по-крайней мере, находили общий язык с другими взрослыми. И жили напротив нашей квартиры, в своих двухкомнатных апартаментах, два брата. Одного звали Геннадий Максимович, второго – не помню как. Но тоже Максимович. Мы с мамой называли их просто – Максимычи.

Геннадию Максимовичу нравилась мама. Я это тогда ещё понял, потому что это было видно даже невооруженным детским глазом. Он часто заходил в гости по всяким выдуманным делам, под надуманными предлогами. Ну и вообще, как-то всё понятно было. Маме он, видимо, нравился несколько меньше, хотя были они примерно одного возраста и мужик, в общем, был хороший.

«Хороший» – это значит, действительно хороший мужик. Умный, добрый, непьющий, с действительно золотыми руками. Очень вежливый. Чем только он нам не помогал. Помню, замок он нам поставил в дверь такой особенный, собственной конструкции. По всем хозяйственным мужским делам он был специалист – сантехника, мебель, да что угодно. И дома у него, между прочим, была хорошая библиотека. Одним словом, мне он нравился. А может, я ему как-то по-мужски сочувствовал, видя, что ему с моей мамой ничего не светит.

Так мы прожили, наверное, лет двадцать. Я вырос. Максимычи тоже не помолодели. Надо добавить, что, хотя у Геннадия Максимовича были взрослые дочь и внук, к нему они приезжали, почему-то, крайне редко. Хотя отношения, по слухам, складывались между ними вполне нормальные.

Однажды летом случилась беда. Повесился его брат. Прямо в их квартире. Когда всё произошло, в городе меня не было. Знаю только, что он повесился сам, и ничего криминального милиция не нашла.

После этого, наш Максимыч начал пить.

Видимо, пагубная привычка развивалась и пагубной становилась постепенно, так как поначалу он ничем особым в данном плане себя не проявлял. Разве что пару раз пытался зайти к нам в гости навеселе. Мы его мягко и корректно выпроваживали, а он, видимо, особо не обижался.

Следующий эпизод, сохранившийся у меня в памяти, произошёл максимум через год-полтора после трагической смерти его брата. Вспоминается он с трудом, но суть происшедшего заключалась в том, что, придя как-то раз домой, зайдя в подъезд и поднявшись до середины лестницы, то есть на полпути между первым и вторым этажом, я обнаружил Максимыча лежащим на полу на лестничной клетке. Он был пьян. В двери его квартиры на нашем этаже торчал ключ. Почему он не зашёл домой, а предпочёл прилечь в подъезде – осталось для меня загадкой. Тем не менее, памятуя о моём хорошем к соседу, да и вообще к людям, отношении, я растолкал его, помог подняться и довёл до второго этажа. Там Максимыч начал возиться с дверью, а я зашёл к себе домой, ибо очень уж от него пахло, а я был уверен, что теперь-то он, наконец, попадёт к себе в квартиру. И всё же, через некоторое время выглянув из своей прихожей, я снова нашёл старика спящим на площадке перед нашими дверьми.

Так началась новая жизнь Максимыча, в которой трезвым он был намного реже, чем пьяным. У него появились новые друзья – местные алкаши из соседних домов. Мама говорила, что они его спаивают. Наверное, так оно и было. Если честно, мы всё ещё жалели его, ведь мужик-то был хороший. Умный, добрый, и с золотыми руками.

Второй, последний, эпизод произошёл спустя год или что-то около того. Я, к тому времени, уже жил отдельно, а к маме приезжал иногда в гости, после работы. В один из дождливых осенних вечеров, я подъехал к нашему старому дому на ЧТЗ, припарковал машину и зашёл в подъезд. И сразу почувствовал нехороший запах. Скажем прямо, это была вонь. Довольно сильная – пахло алкоголем, какими-то выделениями – возможно, рвотой или чем-то ещё. В общем, действительно, нехороший был запах. На площадке первого этажа было чисто. Но на лестничной клетке снова что-то лежало, и это снова был Максимыч. Лежал он неподвижно – я, поначалу, даже испугался, не умер ли. Я подошёл к нему, нагнулся, и тут он зашевелился, что-то замычал. От сердца отлегло - отлегло в какой-то мере, прости Господи. Я позвал его по имени. Он промычал что-то в ответ. «Вставайте, идите домой», – сказал я. Снова мычание. На сей раз, я решил, что, возможно, стоит пригрозить. Ведь нехорошо это, когда человек лежит на лестничной клетке, мычит и плохо пахнет… Грозным тоном я произнёс: «Вставайте, а то я сейчас вызову милицию!» Откуда у него взялись силы, не знаю, но к моему вящему удивлению – фактически, я был просто поражён – он практически трезвым и каким-то обиженно гордым (!) голосом совершенно чётко сказал: «Это уж как тебе будет угодно!» – и лёг спать дальше... И смех и грех. Мне сразу представились невинно убиенные времён революции красные комиссары, которые вот так вот говорили своим мучителям-белякам, когда те угрожали их расстрелять, если они не выдадут военную тайну – «ЭТО УЖ КАК ВАМ БУДЕТ УГОДНО».

Теперь мне стало понятно, что уговорами и угрозами Максимыча не проймёшь. Вздохнув, я наклонился и взял его под руку, чтобы поднять. Однако, едва лишь я приподнял старика за локоть, как вдруг, в ту же самую секунду, почувствовал такую невыносимую вонь, что меня самого чуть не вывернуло! Это был новый, ещё более ужасный запах. Он резал глаза и заставлял желудок судорожно сокращаться. Я даже не понял, что это – не понял, поначалу. А через секунду до меня дошло – он обделался! Видимо, мышцы у него напряглись от усилия встать, а там – где кишечник и сопутствующие органы – Максимыч себя уже не контролировал. Теперь моя брезгливость взяла верх и я, бросив пьяное тело на лестничной клетке, торопливо поднялся в квартиру - лишь бы поскорее отсюда, лишь бы не чувствовать эту адскую, невыразимую и неописуемую вонь! Смрад… Наверное, нет слов, которые могли бы описать тот запах – вспомните самую сильную вонь фекалий, смешанную с вонью рвоты и помножьте на двадцать. Вы не поверите, но было намного хуже.

Спустя пару часов, собравшись ехать домой от мамы, я вышел в подъезд. Вонь стояла прежняя, но на лестничной клетке Максимыча уже не было. «Неужто ушёл к себе?» – подумал я, и обрадовался этой мысли. Очень уж не хотелось, чтобы мама ходила мимо этого! Однако, обрадовался я рано, ибо в подъездных сумерках я различил полоску дерьма, следы, начинавшиеся между первым и вторым этажом, и спускавшиеся вниз по ступенькам. А на первом этаже, прямо у лестницы, под дверью квартиры, в жидкой коричневой луже, лежал и спал Геннадий Максимович.

Что происходило дальше и как наши соседи с первого этажа умудрились утром открыть дверь своего дома, которую невинно подпирало пьяное и обосравшееся тело, я не знаю. Знаю только, что подъезд пах ещё неделю.

Через несколько месяцев Максимыч умер.

И знаете, что?

Мне его ЖАЛКО.

Это далеко не единственная история, когда люди на моих глазах злоупотребляли алкоголем и что-то вытворяли.

Но в этот раз, алкоголь убил, причём сначала убил душу, а потом и тело знакомого мне человека. Не родственника, а всего-то соседа. Но соседа, с которым рядом я прожил больше двадцати лет. Который приходил к нам в гости, который помогал нам с домашним хозяйством. Которому нравилась моя мама. Ребята, этот человек – такой же, как вы, как все мы – его морально не стало всего за три года!

А ведь он был взрослым, состоявшимся – по советским ещё меркам. У него были дети! Внук, которого он любил и про которого много рассказывал, всё время ждал в гости.

Я знаю, что вам кажется, бухать – это круто. Может, водка у вас не в моде – хотя не факт, у кого-то и она популярна. Может, вы предпочитаете виски, или коньяк.

Может, вы уверены, что с вами-то этого никогда не произойдёт, потому что вы-то не страдаете алкоголизмом, и вообще, выпить пива с друзьями, или какой-нибудь коктейль, это ещё ничего не значит. Вы же себя контролируете.

Но знайте, что достаточно одной маленькой ошибки. Случится какая-то непредвиденная ситуация, и вы рискуете не заметить, как потеряете контроль над собой! И вы покатитесь вниз, быстрее, быстрее и ещё быстрее. Вы даже сами не поймёте, что уже устремились на дно и вам сверху машут ручкой ваши бывшие друзья и близкие люди.

И может быть, вы не будете лежать в подъезде. Но вас найдут в вашей ванной, полной вашего же дерьма. И не будет у вас никакой красивой жизни, только рвота, жидкий жёлтый стул и цирроз. И не думайте, что после этого, кто-то ещё будет вас любить.

Думаете, пить в клубе – это совсем другое? Я видел в хороших клубах, за границей, как пьяная в стельку девчонка блевала прямо в стакан, из которого глотнула. Она была стильно одета, она была сексапильна. Она вообще была австралийка, насколько я понял. Думаете, её сексапильно рвало?

И не говорите мне, что алкоголь снимает стресс. Вы очень ограниченные люди, если не можете снимать стресс другими способами.

И не спрашивайте меня больше, почему я не пью.

Я не пью, потому что умер Геннадий Максимович.

Включите поддержку JavaScript в браузере
Мы очень хотим показать больше новостей, но у Вас отключен JavaScript
ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Объявления