Повесят ли замок на дверь «Крематория»?

25 апреля 2012, 12:41 3 636

«Крематорий», несмотря на мрачное название, по-моему, она из самых веселых групп из всего старого русского рока. Даже мрачноватые тексты песен это впечатление не меняют. Под припев «Мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть», безудержно хочется жить. И не просто жить, а танцевать, петь и радовать людей так же, как это уже почти тридцать лет делают эти самые ребята. «Самый веселый на этой планете ансамбль» под самой грустной вывеской зажигал в уютной атмосфере «Пивоварни Спиридонова». На вопросы отвечал основатель коллектива Армен Григорян.

– Вы уже сорок лет на сцене в качестве фронтмена группы. Усталости нет? Желания уйти не возникало?

– Ну, во-первых, не сорок, а тридцать лет будет через два года нашей группе. Сорок лет на сцене Макаревич, Борис Гребенщиков – все эти мастодонты русского рока. Артист на сцене до тех пор, пока ему есть, о чем общаться со зрителем. Конечно, если бы мне сказать вдруг стало нечего, я повесил бы на дверь проекта «Крематорий» амбарный замок, фигурально выражаясь.

Изначально, когда мы создавали группу, у нас не было долгоиграющих планов – мы собрались весело поиграть, делали то, что нам нравится. Хотели уйти от запретов, от душной атмосферы «совка». За такой большой промежуток времени наша философия поменялась десять раз. Мы открывали и открываем новые жанровые рубежи, придумываем что-то новое, путешествуем по миру.

– Сейчас большинство музыкантов живут за счет концертов, потому что с появлением Интернета музыку стало тяжело продавать на дисках – все можно скачать. Что вас заставляет ездить в туры: общение или деньги?

– Если бы нас интересовали одни лишь деньги, «Крематорий» из Москвы бы не вылезал. Москва большая, там всегда есть где сыграть. Хочется просто донести свое творчество во все уголки страны, где нас не забывают. Зачем нам это? Если ты солдат – ты должен ходить на войну, а не отсиживаться в окопе. Если не ходить в атаку – зачем было идти в солдаты?

Туры у нас маленькие, мы сократили количество концертов за последние годы, особенно после поездок в Канаду. Тяжело быть все время в дороге, особенно при смене часовых поясов.

– Вы привезли русский рок в Америку. Ну и какие впечатления от американской публики?

– Выходишь на сцену и видишь – те же люди. Через пятнадцать минут уже не думаешь, что ты за границей. Кажется, будто играешь где-то в Челябинске или в Кургане (мы сейчас оттуда). Кстати, мне очень нравится камерность зала, в котором мы уже не первый раз будем выступать. Вот именно в таком формате мы сейчас работаем – общение стало более близким, интимным. Не знаю, хорошо ли то, что среди наших слушателей есть молодые люди, дети. Пока не понял, как к этому относиться. Привык к тем, кто с нами чуть ли не с самого начала.

– Сейчас интернет-пиратство наносит большой урон звукозаписывающим компаниям. С другой стороны, информация становится более доступной с помощью Интернета. Как вы считаете, Интернет – зло, или нет?

– С одной стороны, пиратство – это, конечно, проблема, и надо как-то юридически регулировать ее. Думаю, в дальнейшем этот вопрос будет решаться. С другой стороны, мы сами скачиваем фильмы, книги, музыку. Это уже часть жизни. Так что расстреливать никого не надо, но придумывать новые законы, как-то ограничивать воровство – нужно.

– Вы играете на живых инструментах, электроники у вас мало. Но сейчас она очень популярна. Экспериментов именно с ней хочется?

– У меня был сольный проект «Третий ангел», который и возник из моего желания сделать более современную музыку, вот там была электроника. Но у нас сейчас концерты полукамерные, стадионов мы не собираем, так что и играем на живых инструментах, ориентируясь на живое общение лицом к лицу со зрителем. Тридцатого апреля в Питере, в «Орландине», кстати, будем давать концерт после премьеры спектакля «Носорог» по мотивам пьесы Эжена Ионеско. Вот там электроника будет.

– Что играют в Интернете?

– Да все играют. Интернет – это то самое место, где начинающий артист может заявить о себе. И музыку сейчас может писать любой, есть множество программ для этого, инструменты уже не нужны, электронную музыку многие музыканты используют как средство самовыражения.

В свою очередь, пользователь Интернета может выбрать то, что ему нравится, а не то, что навязывают. Ну согласитесь, от телевидения уже просто тошнит, одни и те же рожи. Навязывание пошлости подрубает культуру. Не хочется иметь с этим ничего общего. Я стараюсь уходить из телевизора, не давать интервью.

– Все помнят встречу рок-музыкантов с российским правительством. Сами вы как к политике относитесь?

– Ни в какую политику я не лезу. Это всегда грязь. Я не разбираюсь в ней, а мараться не хочу. Это не мое дело. Свобода не равна политике, свободу нужно искать в другом месте. В тех вещах, которые делаешь. Например, мы стали совмещать концерты и театр, раз уж делаем упор на живые выступления. Сотрудничаем с театром-концертом «Вампука» и Женей Глюкк.

– Не хотите создать собственный клуб, может, собственный театр, шоу?

– Нет, я не настолько зазвездился, чтобы создавать клуб имени себя. Создавать какую-то театральную труппу , шоу делать на постоянной основе, с конкретной программой номеров мы тоже не намерены, мы сотрудничаем с разными людьми и творческими объединениями. Если нам кто-то покажется интересным – мы с ним работаем. Экспериментируем.

– Говорите, что в Интернете много новых музыкантов появляется, особенно играющих электронную музыку. А сами слушаете электронику?

– В чистом виде электронику не слушаю. Мне нравится эклектика, когда люди объединяют различные жанры, направления и получают что-то свое. В основном я люблю звуки. Просто разные звуки, по-разному их использовать, соединять их, вкраплять куда-то. И смотреть, что получится.

– Сейчас почти можно стало ругать «Наше радио», что, мол, «опопсело» и «уже не то». Какова ваша точка зрения на этот счет?

– По поводу «Нашего радио», могу сказать: не люблю, когда берут чужое без разрешения. Во всяком случае, на «НАШЕствие» я не поеду и не буду там выступать.

– А на других фестивалях?

– Выступим, конечно! Мы на множестве фестивалей успеваем за лето побывать. Например, частенько играем на байкерских мото-фестивалях моих знакомых байкеров. Ну и другие подобные мероприятия не обходим стороной.

– В одном из интервью вы говорили, что в детстве вашим кумиром был Робинзон Крузо. Каких литературных персонажей вы могли бы назвать своими кумирами сейчас?

– Любовь к Робинзону осталась в детстве, но кое-кого могу и сейчас назвать. Литературные персонажи для того и созданы, чтобы воодушевлять людей, быть примером. Я вот сейчас взялся Виктора Гюго перечитывать, времени, правда, нет. И в связи с этим хотелось бы отметить такого героя, как Жан Вальжан. Нашему времени очень не хватает таких людей – умеющих выстоять в борьбе с силой внешних обстоятельств. Таких людей почему-то очень не любят в России. Людей, которые своим существованием провозглашают торжество личности над тяготами жизни.

– Вы говорили, что вам нравится Пелевин. Если бы вы писали книгу «Крематорий и пустота», что было бы в этой пустоте?

– Название «Крематорий» вообще уже давно не отражает ничего, никаких наших идей. Когда группа появилась, мы хотели кого-то напугать, проэпатировать, поэтому взяли такое «страшненькое» название. Но, несмотря на мрачные во многом тексты песен, мы никого пугать и в депрессию вводить не хотим, наоборот. Каждая наша песня – это и есть отдельный рассказ, там, как правило, есть сюжет, персонажи. Многое в них есть от рассказов Эдгара По. Как в любой истории, есть вступление, кульминация, развязка. Не сказал бы, что я, когда пою, ассоциирую себя с этими персонажами. Я рассказчик, путеводитель по миру «Крематория», экскурсовод.

– Каких молодых музыкантов – ваших коллег – хотелось бы отметить?

– Последняя группа, которая понравилась, – Salvador, хорошие ребята. Печалит то, что Россия не создала ни одного брендового имени, я не знаю, почему. Мы за тридцать лет не произвели ни одного Элтона Джона, я уже не говорю о Фредди Меркьюри и других иконах мировой музыки. Кто нас знает за границей? Мы даже жанра ни одного не создали, а вот такая маленькая страна, как Финляндия, смогла. Финскую музыку знают во всем мире. В русском роке привыкли выезжать на надрыве, крике, рвать рубаху на себе, но бесконечно все эти годы рвать ее невозможно. Пора выйти уже за рамки «говнорока», но что-то желающих не видно.

Спонсор рубрики – пивной ресторан «Спиридонов».