«Спрашивают: „Чего так рано рожаете?“ Как молодая мама растит дочь, рожденную после группового изнасилования

Впервые наши коллеги из NGS24.RU встретились с Региной три года назад — в июле 2022-го. Тогда 19-летняя мама только выписалась из роддома с дочкой Миланой. Регина забеременела после группового изнасилования и решила оставить ребенка. До этого в ее жизни был детский дом, две приемные семьи, родной отец-пьяница и мать-кукушка. А после случилась очень важная встреча — Регина попала в кризисный центр «Дом матери». Спустя три года корреспондент NGS24.RU Светлана Чернушевич приехала туда вновь, чтобы узнать, как сейчас живут Регина с дочкой.

На крыльце кризисного центра «Дом матери» нас встречает директор Юлия Доронина. Пока идем по коридорам, Юлия Викторовна извиняется за запах канализации. Говорит, давно уже пытаются что-то сделать, но пока ничего не выходит. Здание, где бок о бок расположены сразу два кризисных центра («Дом матери» и «Человек человеку»), само который год в кризисе.

— Может, вы там где-то скажете, что нам помощь с ремонтом нужна? — роняет Юлия. — Ну да ладно, пойдемте.

В игровой нас уже ждет наша героиня. Регина сидит на скамейке, опустив глаза и о чем-то задумавшись. Поднимает на нас взгляд, слегка улыбается. Знакомимся. Юлия убеждается, что всё в порядке, и убегает по делам. Мы с Региной остаемся вдвоем. Сразу договариваемся общаться на «ты» — Регина говорит, что так удобнее, но по ходу беседы то и дело забывает о нашем уговоре и снова переключается на «вы». И чуть ли не к каждой своей фразе неуверенно добавляет «не знаю, почему так» — будто боится или стесняется своих же мыслей.

Первым делом Регина решает поделиться, что с недавних пор учится готовить и делает успехи. Готовить ей нравится. Она жарит оладьи, варит каши, супы.

— Хочу борщ еще научиться, еще пока не умею. Я только учусь. Я училась на повара, но мне не помогал там [в техникуме] никто. Меня как будто не замечали, не знаю, как это объяснить. Я на три и четыре сдала экзамены, потому что мне ничего не объясняли. Мне тяжело было понять. Но сейчас Геннадич как отец меня учит. Борщ хочется научиться варить. Но борщ сложно, — на этом моменте Регина улыбается и начинает мотать головой из стороны в сторону.

«Геннадичем» Регина называет Андрея Тренина — мужа Юлии Дорониной. Супруги — основатели красноярского «Дома матери» — фактически стали родителями для Регины и бабушкой с дедушкой для ее малышки.

— Они нас возят и в бассейн, и везде. Они своих детей берут и нас с Миланой. Иногда они ездят в кино и берут меня с собой. В машину пока мы не влазим, потому что большая машина в ремонте. Поэтому приходится им всем ехать со мной на автобусе, чтобы я одна не ехала, — смеется Регина. — Меня не оставляют одну, я всегда с ними. Геннадич еще сказал, что свозит нас на остров Татышев, чтобы дети побегали с сусликами. Я хочу, чтобы доча увидела сусликов. Она еще не видела.

Прошлым летом всей семьей ездили на озеро Шира. В жизни Регины это теперь одно из самых ярких впечатлений.

— Ты до этого [на Шира] не была ни разу?

— Ни разу в жизни. Никуда не ездила. Ни на море, никуда. Ездила вот только с Геннадичем и Юлей. Хочу, чтобы мы еще поехали. Тогда мне так понравилось.

— А что понравилось?

— Не знаю. Там тихо. Я люблю тишину, спокойствие. Не знаю почему. Я не люблю шум, гам. А там так тихо, так спокойно. Там природа. И время с семьей хоть проводишь.

О своей жизни до встречи с Андреем и Юлей редакции NGS24.RU Регина подробно рассказала в нашу первую встречу — в июле 2022 года.

Тогда за свои 19 лет девочка прошла унижения от родных отца и матери, пережила издевательства в детдоме — в 11 лет ее впервые изнасиловали, сменила две приемных семьи, а после пыталась вернуться к биологическим родителям. Осенью 2021 года Регина стала жертвой группового изнасилования. Узнав, что Регина беременна, родная мать выгнала ее из дома. Тогда Регина нашла дорогу в «Дом матери». Здесь ее приняли такой, какая она есть.

— Она начинала и плакать, и кричать, и обижаться. Когда она только Мильку родила, могла схватить ее раздетую, выскочить, бежать. Беременная могла выскочить, сказать, что пойдет в сугроб, замерзнет. У нее были мысли суицидальные — она жить не хотела. Говорила: «Кому я такая нужна?» У нее очень низкая самооценка была. Была очень большая обида на маму. Она часто вспоминала, что она в подъезде сидела, а та ходила мимо и делала вид, что ее не знает, — рассказывает Юлия Доронина.

Регина то убегала, то возвращалась. Вела себя как подросток, говорит Юлия: всеми доступными способами привлекала к себе внимание. А от незнакомых людей, наоборот, пряталась. В «Доме матери» Регина вошла в групповую терапию.

— Молодая женщина. 19 лет. У нее непростая история. Детдом. Насилие. Сексуальное насилие. Как вы думаете, как она выглядела? Конечно, человек будет замкнут, он будет необщительный. Он будет во всех видеть врагов, никому не доверять. И первое время, когда она пришла в группу, она ни с кем не разговаривала, ни с кем не общалась, она даже в глаза не смотрела. Она сидела в кругу, но обособленно, — вспоминает Диана Протас, практикующий психолог, специализирующийся на психической травме. — Ну а со временем, потихонечку, — знаете, человеку нужен человек, чтобы исцелиться, — она стала меняться, стала коммуницировать, разговаривать. Начала выполнять упражнения, которые у нас были, потом улыбаться начала, потом уже шутить.

— Сейчас это совсем другой человек. Сейчас она достаточно общительная, коммуникабельная, улыбчивая. Она постоянно с ребенком, у них очень большая привязка друг к другу, — подтверждает слова психолога директор «Дома матери» Юлия Доронина. — Она научилась разговаривать, научилась давать обратную связь. Раньше ей вопрос задаешь, и Регина — раз, и потерялась. Сейчас она четко умеет формулировать мысли, говорить.

Юлия рассказывает, что Регина до последнего ждала любви от родной матери. Первое время стремилась обратно.

— У мамы такого стремления к общению не было. Единственное: несколько раз, когда замаячили деньги. Один раз она сказала Регине: «Приедь, я глюкозу купила». Регина так радовалась, что мама это купила — ну копеечные вот эти таблетки глюкозы. Она всем рассказывала, что мама ей купила эти таблетки, — делится Юлия.

По словам Юлии, мать заставила Регину подписать бумагу о том, что та якобы выплатила ей все алименты и Регина финансовых претензий к ней больше не имеет. После этого Регина матери стала неинтересна. Интерес возобновился после того, как Регина родила дочь. Юлия уверена, что родная мать снова просто почувствовала запах денег.

Когда мы виделись с Региной три года назад, она рассказала, что мечтает печь торты и писать картины. Рисовать пока получается только картины по номерам — картину-раскраску Регина недавно получила в подарок, а до тортов в своем кулинарном мастерстве Регине нужно еще дорасти. Но у нее уже оформились новые планы.

— Я хочу на парикмахера отучиться. Ну, не знаю. Это пока моя мечта. Я сейчас коплю. Ну… хочу накопить. Сейчас дочу в садик отдам — ей дали уже садик. И буду откладывать денежку. Я хотела либо на свадебные прически ходить, либо на парикмахера, — делится юная мама.

В планах у Регины новым умением зарабатывать деньги. Но она сомневается, возьмут ли ее. Переживает, что и возраст уже не тот, и образование.

— Я не знаю, куда из коррекционных классов можно пойти на работу.

— А почему ты думаешь, что должны быть у тебя какие-то ограничения?

— Ну, знаете, это я так думаю… И я стесняюсь, что я одна там буду, кому 22 года, а остальные будут молодые.

— А при чем здесь твое образование?

— Ну, коррекционный класс — это же только на повара или поломойку?

Пока Регина в своем умении делать прически тренируется на дочке — делает хвостики, плетет косички. Пытается даже делать стрижки.

— Кривовато чуть-чуть получается. Неровно маленько. Тут чуть-чуть выше, там чуть-чуть ниже, — делится Регина своим первым парикмахерским опытом.

В «Доме матери» Регине помогли получить квартиру в специализированный наем. Туда уже завезли мебель. Но значительную часть времени Регина всё равно проводит с Юлей и Андреем.

— Знаете, я думаю, что всё равно я что-то смогу, повзрослею. Но сейчас, мне кажется, что это тяжело, это трудно, что я не справлюсь, — делится Регина своими переживаниями. — Я не знаю почему, но я от Юли с Геннадичем не могу уйти. Я здесь с ними уже три года живу, четвертый. И я не могу. Я смотрю на сестру (недавно Регина встретилась и начала общаться с родной сестрой. — Прим. ред.) — она сама съехала, живет одна, ремонт сделала. А вот я не могу от них вообще уехать, потому что я привязалась к ним.

С личной жизнью у Регины пока не складывается. Юлия говорит, что «бегали вокруг нее какие-то парни, но не те», — отношения не завязались.

— И слава богу, — заключает Юлия. — Сейчас пока она занимается больше ребенком. Хотя мы тоже ей говорим: «Регина, надо присматривать». Мы же всё равно куда-то ездим, на какие-то встречи с другими организациями. Она с нами достаточно много ездит. Она реагирует обычно так: «Я не собираюсь [замуж], я буду с вами до старости лет жить». Но понятно, что, как любой, наверное, девушке, женщине, всё равно хочется ей какого-то тепла, отношений. Просто не показывает.

Специально разговор о планах на личную жизнь с Региной мы не заводили. Но в какой-то момент она сама решила поделиться.

— Раньше, знаете, у меня такая мечта была — я хотела, чтобы у меня было несколько детей, и чтобы в старости было больше помощников, — смеется Регина. — Я мечтала, что мы будем жить в каком-нибудь загородном доме, в коттедже. И чтобы муж был, но не такой, который снимет хатку — и пошли жить. Я не хочу говорить, что у меня есть квартира, — чтобы он сам пришел и сказал: «Давай ты будешь мне детей рожать и воспитывать их, нянчиться с ними, дом [содержать], готовить, убирать, теплом обогревать это всё, а я буду зарабатывать и деньги в дом носить». Не знаю почему, но у меня была такая мечта, чтобы он пришел и сказал: «Я мужик, я зарабатываю, обеспечиваю свою семью, а ты готовишь, за детьми смотришь, всем вот этим занимаешься». Но чтобы он был старше меня, не младше. Младше не хочу, не знаю, мне как-то не по себе станет.

Правда, дальше Регина оговаривается, что понаблюдала за мамой [Юлей] — как она управляется с пятью детьми, — и большую семью пока как-то перехотела.

— Все разбегаются туда, туда, туда. Ужас. Я буду лучше с одним ребенком пока, споко-о-о-ойно, — заключает Регина.

— Меня в автобусе кондукторы часто спрашивают: «Это ваш ребенок? Это точно ваш ребенок?» Мужчина сел ко мне, когда она была маленькая на руках, говорит: «Это ваш ребенок?» Я говорю: «Да, мой». Он говорит: «Чего вы так рано рожаете?» — делится Регина примером «образцовой тактичности». — Я говорю: «Вам лучше не знать почему. Захотелось ребенка. Родила».

К историям об изнасилованиях Регина с новой семьей за три года больше не возвращались. По факту группового изнасилования — еще до встречи с Юлей и Андреем — Регина в отделении полиции написала, что всё было «по общему согласию». Как позже призналась Регина, отказ от возбуждения уголовного дела она подписала под давлением. По случаю в детском доме Регину в полицию вызывали один раз. Как говорит Юлия, Регина не помнит насильника, «а может быть, помнит, но говорить не хочет».

В «Доме матери» Регина прошла 10 месяцев групповой терапии. Сейчас уже новая Регина пробует интегрироваться в общество. Дальше потребуется новый курс терапии. И вновь интеграция. Как объясняет психолог Диана Протас, у воспитанников детских домов, переживших насилие, часть психики остается на уровне возраста, когда произошло насилие. Поэтому, помимо работы с травматичными воспоминаниями, специалисты «доращивают психику», чтобы она «дозревала до физиологического возраста человека».

Кроме того, Регине, вероятно, нужно быть готовой к неадекватному отношению в обществе.

— Если происходит сексуальное насилие, у нас в обществе принято всегда обвинить жертву, — констатирует факт психолог Диана Протас. — Я читала вашу статью и комментарии читала, и люди интересно реагируют — они обвиняют жертву в том, что вот она, конечно [виновата]: «А что вы хотели? Вот у нее какие-то там отклонения. А что вы хотели? Неудивительно». Люди забывают, что каждый из нас, независимо от социального статуса, независимо от уровня дохода, от уровня развития, состояния семьи, каждый может оказаться в такой ситуации. И здесь очень важно оставаться человечным, безоценочно принимать. Именно принимать, без оценок. Это очень сложно в наше время.

Недавно Регина начала общаться с родной сестрой — они нашлись в социальных сетях и теперь ездят друг к другу в гости. Сейчас Регина хочет найти младшую сестренку и брата. Говорит, что бы там ни происходило, они ее семья.

Малышке Милане недавно исполнилось три года. День рождения, конечно же, отмечали все вместе — в «Доме матери».

— Пока она в садик пойдет. Но когда пойдет в школу, я хочу, чтобы она пошла либо на гимнастику, либо на плавание. Не знаю, что-нибудь такое, — делится планами Регина. — Я даже не представляю, что в будущем будет. Какая она будет, я хочу посмотреть. Мне так интересно, какая я буду, какая она будет. Мне очень интересно. Посмотреть, когда ей будет лет 12–13. Хочу посмотреть. Мне так интересно на нее посмотреть — кем она станет вообще, будет ли хорошо учиться.