Ветеран бомжует второй год

Александра Кочурова пережила войну, разгром родного села в Воронежской области, три года отработала санитаркой в полевом госпитале и не без оснований полагает, что сделала для Победы все, что могла. Но оказалось, немецкие бомбардировки не последнее испытание в жизни ветерана. По воле современных строителей Александра Ивановна на девятом десятке лет осталась без жилья.

Война затронула семью Кочуровых в ноябре 1941 года: на фронт ушел отец. Кое-как пережили зиму, а во время весеннего наступления 1942 года село Терешково оказалось на передовой. Село стояло на правом берегу Дона, советские войска отошли на левый, и терешковцы остались наедине с фашистами.

«Сначала село бомбили, – вспоминает Александра Ивановна. – Наш дом развалился от близкого попадания снаряда. Мы с соседским парнишкой как раз пошли встречать коров – взрывной волной нас перекинуло через забор. Народ сбежал в степные яры (овраги. – Прим. ред.), подальше от бомбежек. Только вернулись – и в село вошли немцы».

Терешково оказалось прямо на линии фронта. Гитлеровское командование приняло решение убрать местное население – чтобы не путались под ногами. Вывели в степь и бросили на произвол судьбы. Изгнанные с родных мест односельчане пошли по окрестным деревням. Но и там им были не очень-то рады: деревенские семьи большие, а еды не хватало и для своих. В конце концов вырыли землянки на месте «летнего лагеря» для коров – там по крайней мере был чистый родник. Ходили в засеянные весной поля, чтобы найти хоть какую-то пищу...

В 1943 году немцев погнали на запад. 17-летняя Александра вместе с семьей смогла вернуться в родное Терешково. Но как жить на пепелище? Неподалеку расположился военный госпиталь, и Кочурова пошла туда.

«Врачи охотно брали местных жителей в помощь, – рассказывает ветеран. – Конечно, мне, с семью классами образования, должности выше санитарки не стоило и ожидать. Но все-таки меня приняли. Так, с госпиталем, в составе третьего Украинского фронта я и прошла войну».

Санитарки не ходили с винтовками на передовую, но забот им хватало. Помощь врачам при операциях, уборка за ранеными, погрузка-разгрузка эшелонов с искалеченными на фронте бойцами... Фронт между тем катился на запад: перешли границу СССР, очистили от гитлеровцев Румынию, Венгрию... Здесь, недалеко от Будапешта, санитарка Кочурова и встретила Победу. Об окончании войны узнали от запасливого старшины, имевшего собственный радиоприемник. Устроили праздник: песни, танцы до утра... А на следующий день пошли служить: стрельба утихла далеко не везде и не сразу, санитарам и врачам хватало работы.

Александра Кочурова демобилизовалась через год после Победы. С женихом приехала в возвращавшийся к мирному труду Челябинск. Сначала – четыре года на трубопрокатном заводе, а потом – вновь по медицинской части, в поликлинике №9. Там ветеран проработала 16 лет. В 1981 году вышла на пенсию. Трудиться уже не позволяло здоровье: пошаливало сердце, болели колени.

«Мы все вместе жили в квартире на 10-м этаже, – рассказывает Светлана Кочурова, дочь Александры Ивановны. – Матери было очень неудобно: лифт часто ломался, а со старыми ногами подъем на 10 этаж не осилишь. Мама, случалось, оставалась ночевать у знакомых на первом этаже, или ее увозили к родственникам, тоже живущим невысоко. В конце концов, мы решили поменять квартиру на первый этаж в новостройке. Знали бы, чем это закончится...»

Кочуровы продали свою квартиру и вложили деньги в новостройку на улице Виктора Гюго. Им обещали: через полгода въедете в свое жилье на первом этаже – все, словом, как договаривались. Прошли шесть месяцев, год, потянулся второй – а стройка не двигалась с места. Собственно, она и сегодня в том же состоянии. Александра Ивановна уверена: подъемный кран туда пригоняли для виду, чтобы заманить новых дольщиков.

Дочь ветерана подала в суд на застройщика – компанию «Жилтехстрой», чтобы вернуть вложенные деньги. Судья честно признался ей: «Исполнительный лист я выпишу хоть сейчас. Оформите в рамку, повесьте на стену и любуйтесь долгие годы: результата не будет».

Результата и в самом деле нет уже два года. Пока Кочуровы (сама ветеран, дочь и младший внук) кочуют по съемным квартирам, в прокуратуре и банках копятся исполнительные листы на застройщиков второго строительного корпуса по улице Гюго. Но договоры оформлены так хитро, что ответственность должен нести некий коммерческий отдел с громким названием «Наш дом – Челябинск». А у этой компании в собственности буквально два канцелярских стола и стопка писчей бумаги. Потому ждать денег – даже не два миллиона, а хотя бы половину суммы, которую обязались выдать по заключенному в сентябре 2009 года мировому соглашению, – не от кого. Кочуровы пока не вернули ни копейки, хотя сообщали о свое беде и в районную администрацию, и министру строительства и дорожной инфраструктуры Виктору Тупикину, и тогдашнему главе города Михаилу Юревичу.

«В районной администрации нас просто отказались ставить в очередь нуждающихся в жилье, – рассказывает Светлана Дмитриевна. – Как же! Пенсия у матери больше трех тысяч, значит, не малоимущая!»

В ноябре 2009 года, узнав о распоряжении президента РФ обеспечить всех ветеранов жильем, Светлана Кочурова занялась сбором документов. Собирали три месяца, в конце концов подали в администрацию. Получили ответ: ждите. Ждут третий месяц...

Александре Кочуровой нельзя даже козырнуть медалями: ее «иконостас» состоит из юбилейных наград, ведь санитаркам на фронте редко случалось совершать подвиги. Кроме одного – спасать жизни тех самых сегодняшних ветеранов, о которых велел весь год, до самого 31 декабря, заботиться Дмитрий Медведев. Но человек, спасший, быть может, не один десяток жизней, бомжует второй год. Без прописки. Без жилья. Без особенных перспектив.