Станислав Якубовский, начальник отдела по борьбе с коррупцией УБЭП ГУВД по Челябинской области: «Провокация против меня задумана, чтобы дискредитировать руководство ГУВД области»

Начальник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями и коррупцией УБЭП ГУВД по Челябинской области Станислав Якубовский, обвиняющийся в покушении на получение взятки в размере пяти миллионов рублей, начал давать комментарии прессе. Его уголовное дело изначально было нетривиальным. Задержали подполковника милиции не с поличным. Из органов внутренних дел он не уволился, как это делают многие, а по-прежнему занимает свою должность, и лишь на время следствия и суда отстранен от работы. В милицейских кулуарах за глаза о нем плохого слова не услышишь... Однако через несколько дней главный борец с коррупцией Южного Урала может отправиться в колонию за преступление, выявлением которых сам занимался много лет.

По версии гособвинения, начальник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями и коррупцией УБЭП ГУВД по Челябинской области подполковник милиции Станислав Якубовский должен был через двух адвокатов – Дмитрия Сергушкина и Марса Надершина – получить пять миллионов рублей за прекращение оперативно-розыскных мероприятий и отказ в возбуждении уголовного дела о мошенничестве в отношении предпринимателя Вадима Давыдова. Якубовский обвиняется по статье 30, пунктам «а», «г» части четвертой статьи 290 УК РФ («Покушение на получение взятки группой лиц в особо крупном размере»). Сергушкин – по части третей статьи 33, части второй статьи 291 УК РФ («Организация дачи взятки должностному лицу за совершение им заведомо незаконных действий (бездействие)»). Надершин – по части пятой статьи 33, части второй статьи 291 УК РФ («Пособничество в даче взятки»). Гособвинитель попросил суд приговорить подполковника к семи годам лишения свободы, а адвокатов – к пяти годам каждого.

За неделю до приговора Станислав Якубовский дал сайту Chelyabinsk.ru интервью, в котором рассказал, при каких обстоятельствах происходило задержание, как переживали это его близкие, и будет ли он продолжать антикоррупционную работу в случае оправдательного приговора.

– Станислав Викторович, почему именно сейчас, за неделю до приговора вы решили выступить в СМИ и рассказать о своей позиции?

– Дело в том, что ранее мое выступление могли воспринять как оказание давления на свидетелей, на судей и так далее, поэтому я предпочел не рассказывать, что было на самом деле в ходе возбуждения и расследования данного уголовного дела. В настоящий момент суд удалился в совещательную комнату. Я не думаю, что там у судьи будет телевизор, Интернет, газеты, поэтому никаким образом я не воздействую на суд, а именно хочу донести до общественности то, что произошло на самом деле.

– Давайте по порядку. Обвинение в ваш адрес строится на том, что некий предприниматель Давыдов пытался дать вам взятку за то, чтобы замять уголовное дело в отношении себя. Кто такой Вадим Давыдов, и откуда вы его знаете?

– Фамилию Давыдов я услышал первый раз в жизни на следующий день после задержания – 9 сентября 2008 года. Впервые увидел его 1 июля 2010 года в суде. Несмотря на это, в абсолютно голословном обвинительном заключении говорится, что я дал подчиненным сотрудникам указание изъять из материалов Давыдова документы, чтобы в его действиях не было состава преступления. Но в моем отделе не было вообще никаких материалов в отношении него. На суде это подтвердили абсолютно все свидетели. Повторюсь, я даже не знал о его существовании.

Все, что я знаю о нем сейчас, стало мне известно после возбуждения уголовного дела. Давыдов – мошенник с богатым стажем, трижды судим, рецидивист, неоднократно бывал в местах лишения свободы. В 2008 году он снова был под следствием. Сотрудники УФСБ по Челябинской области ему сказали: «У тебя сейчас подписка о невыезде, а мы ее можем поменять на арест. Если ты хочешь нашей помощи, то ты должен спровоцировать дачу взятки любому сотруднику ГУВД, но желательно из экономического блока, то есть УБЭП или УНП». После этого Давыдов побежал по всем знакомым, в том числе и к своему адвокату Дмитрию Сергушкину обратился. Так как тот юрист, он долго упирался. В конце концов Давыдов пообещал ему за посредничество 100 тысяч рублей, и Сергушкин на это купился.

По сути дела, Давыдов подставил своего адвоката, о чем он и заявил на суде и попросил у него и у меня извинения. Хотя мне, честно говоря, его извинения... ни к чему.

Сергушкин связался со своим товарищем и коллегой челябинским адвокатом Марсом Надершиным, который в настоящее время живет в Москве. Раньше он работал следователем Главного следственного управления ГУВД, когда я еще был опером, мы с ним вместе работали. После этого он был судьей Тракторозаводского районного суда, потом стал адвокатом. Отношения у нас были приятельские, хорошие. Он меня никогда не подставлял, не подводил будучи следователем. Когда приезжал из Москвы, звонил мне, я даже иногда встречал его сам в аэропорту.

Так вот, учитывая огромные связи Надершина, Сергушкин обратился к нему. Тот сказал, что все решит, передаст деньги милиционерам. На самом же деле делать этого он не собирался, у него даже возможности такой не было.

Он приехал в Челябинск и, думаю, в целях подстраховки, полагая, что Давыдов будет проверять, действительно ли он планирует передать кому-то взятку, Надершин несколько раз со мной встречался. В этих встречах ничего особенного не было. Он звонил, спрашивал: «Ты на работе? Выйди на секунду, надо поговорить». Я выходил из ГУВД, мы с ним в ста метрах от ворот разговаривали на темы: «Как дела?» – «Что сегодня вечером делаешь?» – «Давай в баню съездим». Поговорив, я возвращаюсь на работу, он уходит. Оказалось, что эти встречи фиксировались не Давыдовым, а сотрудниками ФСБ.

– Как проходило задержание?

– 8 сентября 2008 года Давыдов всучил Сергушкину портфель, в котором находился один миллион 100 тысяч живыми деньгами и «кукла» на 500 тысяч . Всю сумму – пять миллионов – похоже, не собрали. Сергушкин, не открывая портфель, уходит, а через 10 метров его задерживают сотрудники ФСБ.

В это же время Надершина задерживают в офисе. Причем задерживают достаточно жестко, после чего говорят: у нас на тебя есть все записи, или мы тебе сейчас делаем мошенничество, или ты сдаешь кого-нибудь из ментов. По большому счету их интересовал зам начальника ГУВД генерал-майор Павлов. Но так как Надершин ну никак не мог дать на него никаких показаний, они даже не были знакомы, то, естественно, решили не рисковать. Вторая кандидатура была Фролов, тогда – заместитель начальника УБЭП ГУВД, сейчас занимает должность начальника. Но они немножко ошиблись, потому что именно в тот день Фролов улетел в отпуск за границу и никак не мог участвовать во всей этой махинации. Остался я – знакомый Надершина, с кем он перед этим несколько раз встречался и общался по телефону, хотя в этих разговорах абсолютно ничего нет, ни одного слова, вроде «Давыдов», «деньги», «взятка», ни названий каких-либо фирм – ничего!

– Откуда вы все это знаете?

– Из материалов уголовного дела, и Давыдов сам рассказывал об этом как на следствии, так и в суде. Во многом потому, что понял – его подставили. Ему говорили, что он будет на подписке о невыезде, возможно, обещали и дело замять, но в итоге его задержали.

– Но ведь в ходе следствия он свидетельствовал против вас?

– Я сразу хочу уточнить, против меня он никогда никаких показаний не давал. Он даже не знал, кто я такой. 9 сентября в допросе он пишет: «Я только сегодня узнал, что был задержан какой-то высокопоставленный сотрудник УБЭП по фамилии Якубовский, но раньше я его никогда не видел и фамилию не слышал». Вот и все показания на счет меня.

– А вас когда арестовали?

– В тот же день, что и адвокатов. После задержания Надершин позвонил мне. Накануне он звал меня выпить с какими-то его знакомыми. Я отказался, тогда он попросил его забрать и отвезти к матери на ЧТЗ. Когда его взяли и решили, кто должен быть жертвой, он мне звонит, говорит: «Ну, подъедешь за мной?». Я ответил: «Подъеду», договаривались же. Вот и весь наш разговор. Приезжаю во двор, меня вытаскивают из машины, показывают удостоверение сотрудников ФСБ, приглашают к себе. Затем 17 часов у них, потом два месяца в следственном изоляторе. В ноябре меня выпустили под залог.

– На ваш взгляд, кем сфальсифицировано уголовное дело в отношении вас?

– Началось все с некоторых сотрудников УФСБ по Челябинской области, с их незаконных действий, в дальнейшем продолжил следователь следственного комитета, когда понял, что сотрудники ФСБ его обманули о том, что у них были доказательства моей вины.

– А сотрудникам ФСБ все это зачем?

– Не могу сказать зачем, но очевидно есть какие-то моменты, которые не нравились в моей деятельности. Может быть кем-то не тем я занимался, возможно где-то дорогу им перешел. А вообще, по показаниям того же Давыдова, эта фальсификация, эта провокация была задумана с целью дискредитации руководства ГУВД Челябинской области.

– Вы можете назвать конкретные фамилии, кому это было выгодно?

– Могу только догадываться. Я так думаю, что это кто-то из руководства управления ФСБ по Челябинской области. Материалы на возбуждение уголовного дела были предоставлены сотрудниками отдела экономической безопасности УФСБ, который находится в непосредственном подчинении Рябченко (Александр Рябченко – заместитель начальника УФСБ по Челябинской области – Прим. автора). Больше этим отделом никто из руководства УФСБ не командует. Соответственно Рябченко был и при возбуждении дела, и при моем задержании в прокуратуре, он активно руководил всем процессом.

– После каждой новости, освещающей ход вашего дела, находятся желающие посудачить о том, какая у вас машина, квартира и прочее.

– Да, видел у вас на сайте, Infiniti мне приписали. (Смеется.) Ничего особенного у меня нет. Единственное, на что я заработал за 20 лет службы, – это себе на машину – Toyota Camry. Купил я ее в кредит, четвертый год ей. Квартиру ждал 17 лет в очереди. В 2008 году сдавался дом ГУВД. Дали мне там трехкомнатную квартиру, потому как у меня двое детей. Распространяли слухи, что у меня три или четыре квартиры, несколько машин, что на обыске, не знаю где, нашли 120 спрятанных миллионов. Проверили все мои счета, у меня их всего два: на один соцзащита перечисляет пенсию за Чечню, на второй – пенсионный фонд мне перечисляет копейки. Вот и все, больше у меня ничего нет. У жены тоже ничего по сути нет.

– Как близкие родственники, родители все это переживают?

– (После паузы.) Очень тяжело переживают. Отец и тесть у меня умерли. А маме, теще и остальным родственникам тяжело. Здоровья потеряно много... Но все надеются на лучший исход, потому что при всех этих обстоятельствах, которые сейчас есть, вынести обвинительный приговор только на одних словах Надершина, наверное, неправильно.

– Как шел судебный процесс? Не чувствовали обвинительного уклона со стороны судьи?

– Нет, никакого предвзятого отношения не было. Судья ко всем одинаково доброжелательно, ровно относится. Он не делал никаких реверансов ни нам, ни в сторону прокурора. Когда были какие-то несоответствия закону, он делал замечания. Его интересовали не слухи, сплетни и эмоции, а доказательства. Все было совершенно нормально, и по судье совершенно непонятно, на чьей он стороне и какой будет выносить приговор. Но так оно и должно быть.

Приговор Станиславу Якубовскому, Дмитрию Сергушкину и Марсу Надершину будет вынесен Челябинским областным судом 26 августа 2010 года.