Николай Русаков. Трагедия многих

Переломными и драматичными в судьбе художника Николая Русакова стали 30-е годы. Он пытается работать только с натуры. Запрещает себе всякие фантазии. В стране вовсю идет борьба с формализмом в искусстве. Новые его работы также подвергаются жесткой критике, художник отчетливо осознает различия между собственным методом, основанном на всем богатстве явлений в искусстве рубежа XIX-XX веков, и методами новых поколений художников, воспитанных советской школой. Жить и работать одному из самых интересных живописцев Южного Урала остается всего лишь десять лет.

«Его возвращение в Челябинск, как показала жизнь, было роковым, – делает вывод автор книги о Николае Русакове, искусствовед Галина Трифонова. – Но, вероятно, иного выхода для своей семьи в голодные годы гражданской войны Николай Афанасьевич не видел. Мальвина Казимировна ждала ребенка, которого нужно было сохранить, а в Москве в 1918 году был голод. В Челябинске жила мама Русакова, был дом, в хозяйстве имелась корова. И они приехали. В архиве мы нашли документ о крещении сына Николая Русакова Олега в Челябинском Христорождественском соборе».

Некоторые документы подтверждают, что семья жила на Красноармейской улице. Время и здесь было тяжелое: сначала Челябинск занимали белогвардейские войска, и семья Русаковых постоянно слышала душераздирающие крики из здания контрразведки, что располагалась неподалеку. Потом в город вошли красные. Но если с прежней властью в Челябинске художник не сотрудничал, то с приходом красных служил при политотделе Пятой армии под командованием Тухачевского, работал как художник-оформитель и начал преподавать, организовал первую художественную школу-студию.

«Не так давно в картинную галерею принесли альбом Центрального рабочего клуба, оформленный Русаковым, – рассказывает Галина Семеновна. – Нет никакого сомнения, что это его рука. И мы можем утверждать, что Николай Афанасьевич занял определенную политическую и гражданскую позицию, он включился в революцию, в служение ей силой своего таланта, как это совершенно искренне сделала большая часть русской художественной интеллигенции. Талант такого крупного мастера, каковым стал Русаков, за долгие годы учебы, становления, нужен был времени, и он откликнулся на этот призыв. Вся его жизнь и творческая деятельность в Челябинске проходила под знаком этого призыва, и страстная его натура проявилась в служении провозглашенным высоким идеалам».

Это подтверждается его творческим наследием. В 1924-25 годах Николай Русаков пишет картину «Г.И.Р.С.» («Граждане интернациональной республики Советов»), которая сегодня хранится в семье художника.

«На фоне полыхающей зари встает новый индустриальный город и фигура вождя, – рассказывает о картине «Г.И.Р.С.» Галина Трифонова. – Можно предположить, что художник заканчивал эту картину в годы, когда в Челябинске появились корпуса ЧТЗ и другие конструктивистские постройки. И на фоне этих высоких каменных зданий Николай Афанасьевич создает портрет семьи: глава этой семьи портретно похож на самого художника, два мальчика – портреты сыновей, а Мальвина Казимировна предстает в образе индуски. Если говорить о мифологизации новой страны, то мы видим, что как художник он в этом участвовал. Ему хотелось все происходящее связать с историей страны и одновременно передать идеальную сторону современности. Интересна эта работа в своей симбиозности: здесь одновременно и портретное изображение семьи, и футурологическое представление о том, как преобразится наша земля – счастливые люди, цветущие поля, гиганты-заводы. Живописно эта работа отражает позднюю стадию декоративного модерна. Поразительна она и колористически: нежные оттенки передаются очень сложными колористическими отношениями. Даже те, кто считали Русакова формалистом, отдавали должное ему как художнику-живописцу. Ткани одежд здесь написаны совершенно прозрачно, трепетно, словно хитоны на иконах».

Городской пейзаж будущего возникает и в более поздних работах Николая Русакова: «Советская симфония» и «Советская художница».

«Советская художница» – одна из картин-портретов Николая Русакова, – продолжает Галина Трифонова. – Яркая фигура молодой женщины написана в интерьере, у окна, через которое виден городской пейзаж, которому отдана роль аккомпанемента. Художник сохраняет свойственное ему повышенное внимание к человеку, который выходит на передний план. В этой связи уместно остановиться на портретируемой. Перед нами парадный портрет Ольги Петровны Перовской – художницы следующего поколения, она была моложе Н. А. Русакова на 20 лет. Они вместе работали в качестве педагогов в Доме художественного воспитания детей, открытом в Челябинске по инициативе первого секретаря обкома партии К.В. Рындина вскоре после основания Челябинской области. Но об Ольге Перовской мы расскажем в другой статье. Что касается Русакова, то в ряде работ конца 1930-х годов и эта не исключение, – уже есть прагматика времени: бюст Сталина на столе, газета «Правда»... Художник старается вписаться в существующую систему, зарекомендовать себя как лояльного по отношению к ней. Вероятно, как и многие, он полагал, что, сделав малые уступки, сохранит главное. Но все повернулось иначе – потом пришлось делать и живописные уступки. Критика шла со всех сторон. Николаю Русакову было тяжелее ломать себя, чем тем, кто получил уже советскую школу воспитания».

Вторая картина – «Советская симфония» – очень созвучна с «Советской художницей». Вновь портрет на фоне городского пейзажа. Мы видим фигуру мальчика со скрипкой на балконе высотного дома, откуда видна широкая панорама улиц и кварталов невиданной, в духе конструктивизма, красоты и чистоты города, людей в праздничном белом одеянии, сочную зелень, высокое торжественное небо.

«В название этой картины художник вкладывает обобщенную идею – «Советская симфония», – рассказывает Галина Трифонова. – Сам Николай Афанасьевич говорил, что пальцы мальчика на струнах скрипки «читаются», как первые ноты «Интернационала». Полагаю, Русаков был искренне увлечен идеями революции, как все художники авангарда. Тем не менее, их начинают выталкивать из художественного процесса. Основная задача власти – прагматично использовать человека для своих целей. Поэтому она боится людей с космическими идеями, которые могут обнаружить цинично-потребительское отношение к человеку и захотят вывести власть на чистую воду. А Русаков – из числа тех, кто искренне верил, что можно счастливыми сделать всех, если восстановить справедливость...

Посмотрите, как написана голова этого мальчика – в ней есть что-то нежное, трепетное, беззащитное. А за его спиной – совершенно молодой город, не тот, деревянный, который видел Русаков из окон своей квартиры, это другой – фантастический город. Художник вновь отталкивается от реальности и создает идеальные модели. Он не изменил себе».

Однако начинается мощное наступление на художников такого уровня, в прессе 1930-х годов почти ежедневно публикуются статьи против «формализма, кривлянья, формотворчества». «Идет намеренный расстрел авангардного искусства, – подчеркивает искусствовед. – В это время от своих принципов отказывается не только Николай Русаков, отказываются многие. Работы того же Фалька, того же Шевченко, олицетворявших русский авангард, в этот период свидетельствуют о переживании натуры и большего к ней приближения по форме воплощения».

Перелом в творчестве Николая Русакова начинается в конце 20-х – начале 30-х годов, перед тем, как создается Союз художников. Этот период его творчества вызывает чувство, что художнику не хватает богатства впечатлений – нет ни альбомов, ни зарисовок, ни этюдов периода строительства промышленных предприятий, хотя московские и ленинградские художники приезжают именно сюда, на стройки. Не случайны выставки этого периода: «Социалистическое строительство», «Гиганты Урала», «Урало-Кузбасс в живописи».

У Русакова нет полотен, посвященных индустриализации. Но он пытается отдать должное теме вождей. Без этого, видимо, никак не обойтись. Первая областная выставка 1940 года открывалась картиной Русакова «Путь Сталина». Но его очень критиковали за эту портрет-картину. Сохранилась речь театрального живописца Владимира Талалая: «Не могу понять и принять как зритель это произведение. Здесь все решается примитивно и совершенно не раскрывается смысл эпохи».

Есть высказывания и о живописи Николая Русакова тех лет: «В пейзаже «Березовая роща» найден неплохо общий колорит, но однообразие зеленого цвета губит хорошее начало. В этой вещи автор совершенно отходит от присущей ему манеры письма. Вместо широких смелых приемов начинает излишне детализировать и дробить: листья, трава, цветы»... Одним из таких компромиссных пейзажей можно назвать работу Николая Русакова 1934 года «Южный Урал. У разъезда Гремячий ключ».

О чем говорят эти слова? О том, что работы Николая Русакова конца 30-х годов, когда художник поставлен в такие условия, что вынужден отказаться от свойственной ему манеры, становятся иными. «Только ученику простительны столь реалистичные зарисовки с натуры, – считает Галина Трифонова. – Право же зрелого художника – обходиться с натурой так, как он ее видит и понимает. Главное, чтобы он был убедителен в искусстве. От того, что Русаков ломает свои принципы, он насильно возвращает себя «в детские штанишки». И только те, кто был ему близок, видели и понимали, как Николай Афанасьевич страдал от этой вынужденной ломки».

Вероятно, в середине 30-х, читая прессу, художник уже осознавал двойственность власти. Его ученики вспоминают, что он не боялся обсуждать политические события даже на улице и всегда говорил громко. Арестован он был по доносу. В обвинении говорилось, что Русаков ведет систематическую контрреволюционную агитацию, направленную против мероприятий советской власти, систематически высказывает пораженческие взгляды, распространяет различные слухи клеветнического характера... и так далее, все в духе времени. Расстрелян Николай Русаков был 31 декабря 1941 года, реабилитирован в 1957 году за отсутствием состава преступления. После ареста художника следовали десятилетия забвения.

«Но сегодня эти полыхающие чистые оттенки красного, синего, зеленого и других цветов с палитры Николая Русакова, способные изменить лицо мира по высшим законам красоты добра во имя человека, воскрешают и зажигают в сознании и мироощущении наших критически и рационально настроенных современников энергию жизни и веры в искусство и творчество», – завершает свой рассказ о художнике Галина Трифонова.