Сергей Сушков, министр сельского хозяйства Челябинской области: «Челябинск с каждым годом становится зеленее и чище»

Жизнь Челябинска невозможно представить без товаров, производимых сельхозпредприятиями области. О том, как обстоит экологическая ситуация в сельской местности Южного Урала, с какими проблемами здесь сталкиваются и какие новые технологии внедряются, чтобы минимизировать влияние на окружающую среду, – в интервью с министром сельского хозяйства Челябинской области Сергеем Сушковым.

– Сергей Юрьевич, как вы оцениваете экологическую обстановку и климат Южного Урала на сегодня?

– В настоящий момент мы все являемся свидетелями глобального потепления мирового масштаба. И есть исследования всевозможных научных обществ и университетов мира, которые говорят, что климатические условия будут сдвигаться в сторону потепления еще ближайшие лет 50. В первую очередь это касается таких территорий, как Северная Америка, Китай и европа. Учитывая географическое положение Челябинской области, это изменение касается нас в меньшей степени. Но засушливые агроклиматические условия на Южном Урале в последние годы – из пяти лет четыре засушливых – говорят в пользу прогноза ученых.

– Как готовитесь к этим климатическим изменениям?

– В первую очередь занимаемся выращиванием тех сортов сельскохозяйственных культур, которые являются засухоустойчивыми – потребляют минимум влаги или даже умеют ее сохранять и при этом выдают максимальный результат. естественно, с учетом все возрастающей потребности в зерне, овощах, мясе и других продуктах питания, одновременно работаем над увеличением посевных площадей, объемов произведенной продукции.

– Как выходят из засушливой ситуации наши сельскохозяйственные предприятия?

– На Южном Урале на условиях софинансирования действует государственная программа «Мелиорация и орошение». Она направлена на то, чтобы искусственным образом орошать пашни. На территории нашей области огромное количество сельхозугодий – 2,5 млн гектаров. Разумеется, создать на такой обширной территории оросительные системы достаточно затратно. Несмотря на это, минсельхоз по программе ежегодно вводит в эксплуатацию минимум 500 гектаров орошаемых земель. Наша цель – создать возможность для выращивания стратегического запаса кормов и зерновых культур в особенно засушливый год, чтобы сделать «подушку» продовольственной безопасности. В основном оросительные системы устанавливаются в центральной и южной части области, где наибольшие посевные площади и чаще встречаются засушливые явления. Такая работа ведется в Брединском и Красноармейском районах, на очереди – Кизильский и Еткульский.

– Существует ли нехватка воды и случается ли, что, черпая воду для полива, сельхозпроизводители осушают водоемы?

– Разумеется, в сельскохозяйственной деятельности вода для орошения берется из водоемов, которые в итоге могут быть высушены. Но в природе и без этого ряд озер в разные периоды естественным образом высыхает, а другие водоемы при этом, напротив, наполняются водой. Дело в том, что используемая в сельском хозяйстве вода не пропадает, а вносится в почву и, согласно круговороту воды в природе, спустя время возвращается в водоемы. То есть эта деятельность восполнимая. Не стоит забывать, что при правильном и разумном ведении сельского хозяйства она не вредит экологии, а, наоборот, помогает.

– Во многих странах в основе земледелия лежит технология сохранения и восстановления почвенного плодородия. Применяются ли у нас подобные технологии?

– Для Челябинской области сохранение и восстановление почв, их плодородия – один из основных приоритетов в работе, поскольку территория области расположена в четырех климатических зонах и основная ее часть входит в зону «сухого земледелия». Как я уже говорил, мы испытываем значительный недостаток влаги. Поэтому основной целью земледельцев является накопить полезные вещества в почве и сохранить влагу. Хозяйства области применяют разные технологии в зависимости от того, где расположены. Так, в южных районах по примеру наших коллег из Казахстана и Башкирии предприятия практикуют технологию нулевой обработки почвы с помощью безотвальных орудий. Так называемая «ноутиловая» технология, которая позволяет сохранить остатки растений на поверхности почвы и фактически не нарушить плодородный слой.

Кстати, состояние почв мы проверяем с помощью агрохимического обследования: ежегодно по районам изучаем кислотность земель, их химический состав, плодородие, возможности и иные качества и выводим таким образом так называемый бонитет или ценность земли. Изучив землю, уже можно ориентироваться, какие следует внести удобрения и какие культуры окажутся максимально урожайными. Эта работа очень важна, поэтому и субсидируется государством.

– Расскажите, как в нашей области себя ведет гумус и каким образом на него влияют выбросы промышленных предприятий?

– Выбросы промышленных предприятий на качестве сельскохозяйственных угодий отражаются – иначе и быть не может. Но подобного рода исследованиями занимается не наше министерство. Я же могу отметить следующее: глубокий экономический кризис периода 90-х годов на сельском хозяйстве отразился, прежде всего, тем, что при производстве сельхозкультур в землю вносилось очень мало химических удобрений. И за тот период земля в области больше восстановилась самостоятельно, чем получила негативное воздействие. И чем хуже была ситуация в целом по стране, тем это лучше отражалось на плодородии земли. И сейчас качество земли на Южном Урале, в том числе и заброшенной, не использовавшейся долгие годы, намного лучше, чем в советские времена.

– Много ли в области заброшенных земель?

– Если речь идет о землях сельхозназначения, то используемых, пахотных на сегодня – 2,5 млн гектаров. По разным оценкам специалистов порядка 10-15 процентов – это земли сельхозназначения, которые на сегодня не используются. Работа по вовлечению этих земель в сельхозоборот ведется постоянно. К примеру, только в Кунашакском районе по программе выращивания сои будет введено в сельхозоборот порядка 25 тысяч гектаров залежных земель. Есть в области муниципальные районы, в которых нет ни одного гектара свободных земель. В основном это на юге области. К примеру, в Брединском районе прекрасно растут твердые сорта пшеницы высокой стоимости, с постоянным потреблением и требующиеся на экспорт. А потому туда хотят попасть многие инвесторы, но все, что можно, уже возделывается.

– Есть ли в нашем крае земли, которые не могут быть подвержены сельскохозяйственной обработке по экологическим требованиям?

– Да, это те, что входят в состав особо охраняемых территорий – заповедников, заказников и прочих. Но их не много – около четырех тысяч гектаров или около семи процентов особо охраняемых территорий. Пока на эти земли наложено вето.

– В области достаточно много карьеров, в том числе и заброшенных. Рекультивируют ли под ними земли, и вообще, имеет ли это смысл?

– Земли сельхозназначения под карьеры практически не выделяются, но если это все-таки произошло, то по завершению добычи этих чрезвычайно необходимых материалов законодательство РФ обязывает разработчиков земельные участки рекультивировать.

– А как обстоят дела с хранилищами удобрений?

– По федеральному закону о безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами госнадзор за ними осуществляют «Россельхознадзор» и муниципалитеты. Конечно, читал пару раз в прессе об обнаружении бесхозных складов удобрений. Но это единичные случаи. Сегодня химия настолько дорогая, что бросить ее где-то и не использовать – это абсурдно. Перед нами стоит иной вопрос – как уменьшить ее стоимость. К примеру, мы никак не можем получить с ММК и «Мечела» одно из серьезнейших минеральных удобрений – сульфат аммония – отход их производства. Раньше они давали это удобрение бесплатно, потом стали продавать, но вскоре сообразили, что сульфат аммония можно отправлять за рубеж и взвинтили цены в евро. Теперь нашим сельхозпроизводителям это удобрение не по карману. Хотя, есть в этом и положительный момент, как уже рассказал, без удобрений ценность земли повышается.

– Как долго восстанавливается земля после внесения переизбытка удобрений?

– Все сугубо индивидуально для каждой культуры, разных по составу земель, химии и зависит от правил севооборота. А если говорить откровенно, то говорить о переизбытке сегодня просто бессмысленно из-за дороговизны удобрений.

– А какое ведомство отвечает за скотомогильники и сибироязвенные захоронения?

– Ветеринарный контроль осуществляет минсельхоз. Каждый сибироязвенный скотомогильник находится у нас на учете и в зоне ответственности муниципалитетов. Скотомогильники находятся в карантинной зоне. В 50-е годы на территории Челябинской области была вспышка сибирской язвы и все животные были сожжены и захоронены. Срок распада спор сибирской язвы составляет более ста лет. И если использовать зараженную землю, то заразиться вновь не составит труда. Сегодня из 38 скотомогильников области 30 полностью оборудованы в соответствии с правилами. Кстати, недавно прошла информация, что в Аше начали дорогу отсыпать гравием, взятым, якобы со скотомогильника. Мы направили туда группу наших специалистов, туда же выехали сотрудники прокуратуры. Информация не подтвердилась.

– От жителей области идет много нареканий на то, как утилизируют отходы птицефабрики…

– Помет в качестве отходов животноводства или птицеводства – это органические удобрения. И при определенном компостировании эти отходы можно вносить в почву для увеличения ее плодородности. Минсельхоз сейчас борется за то, чтобы на каждом местном птицеводческом комплексе применялись современные методы компостирования. Было бы прекрасно, если бы птицефермы устанавливали биогазовые утилизирующие установки, но, к сожалению, стоимость оборудования сейчас такая огромная... Это сотни миллионов рублей. При этом срок окупаемости составит не менее 100 лет. Думаю, когда стоимость подобного рода установок понизится, компании начнут их приобретать без госпомощи.

– Нет ли переизбытка органических удобрений?

– На Южном Урале столько земли, что можно построить еще несколько птицефабрик, – избытка не будет. Проблема в другом. Собственники этих органических удобрений, конечно же, желают их продавать. А фермеры хотят получать их бесплатно, поскольку это бросовый товар, отход производства. К тому же фермерам еще нужно найти средства, чтобы вывезти удобрения на поля. В общем, иногда процесс поиска компромисса затягивается.

– Какие новые технологии появятся в сельском хозяйстве в ближайшее время?

– Их много. К примеру, органическое земледелие «ноутил», о котором я сказал ранее. Оно занимает в области уже более 100 тысяч гектаров. Еще набирает обороты космически-ландшафтная технология, позволяющая из космоса изучать земли сельхозназначения. А со следующего года на Южном Урале начинается внедрение системы ГЛОНАСС.

– Сергей Юрьевич, поясните, о чем идет речь?

– В первую очередь, об оснащении всей сельхозтехники глонассовскими навигационными системами. Это позволит просчитывать, сколько водитель был в поле и какой объем топлива потратил при этом, руководитель сможет отслеживать работу сотрудника по компьютеру. Это очень актуально, особенно для тех предприятий области, у которых до 50 тысяч гектаров сельхозугодий. Когда идет посевная, им очень сложно отследить, кто где находится. Доказано, что эта система приносит до 30 процентов экономии топлива.

А с помощью космически-ландшафтной технологии, которая будет внедряться со следующего года, мы будем бороться с незаконными посевами. Чтобы уйти от налогообложения, ряд недобросовестных сельхозпроизводителей показывают, что площади находятся под парами, а фактически засеивают их и получают «левый» товар. Спутниковая навигация позволит показать, сколько гектаров в районе засеяно и чем. А сравнив эти данные с нашими, мы сможем вычислить незаконные посевы.

– Что вы лично делаете для улучшения экологии?

– У меня, как и у большинства областных жителей есть свой приусадебный участок. Я выращиваю на нем практически все – от морковки, капусты, жимолости и других культур до роз. А вокруг участка посадил небольшой хвойный лесок. Он мне напоминает родину – северную часть Свердловской области. Считаю, что таким образом я и вношу свой вклад в экологию Челябинской области. Ели, которые посажены лет 15 назад, выросли уже выше дома. А любое посаженное растение поглощает углекислый газ и выделяет кислород, а значит, дает нескольким людям возможность жить.

– Вы считаете, возможно ли сделать Челябинск самым чистым городом к 2020 году?

– Что бы ни говорили, Челябинск с каждым годом становится зеленее. Думаю, это очевидно для любого жителя и гостя города. Я бываю в разных уголках России и Европы – не везде увидишь такие широкие, зеленые улицы, как у нас. Сегодня все серьезные предприятия вынужденно занимаются установкой фильтров и очистных сооружений, потому что понимают, что гораздо дороже выплачивать штрафы. В запасе много времени – думаю, что это вполне реально.