«Я ни о чём не сожалею»: таксист без ног из Челябинска добился успеха в кёрлинге и семье

Челябинец Михаил Мокрецов в 12 лет потерял обе ноги, но это его не сломало. Мужчина сделал карьеру в кёрлинге на колясках, а потом создал семью. Чтобы проводить больше времени с любимой женой и двумя дочками, он ушёл из большого спорта и устроился работать водителем такси. Это история человека, которому статус инвалида не мешает жить в полную силу.

Мы с Михаилом встречаемся около редакции 74.RU. Он подкатывает на чёрном Renault и предлагает «прыгать» к нему в машину.

— Родная моя улица. Я здесь родился, жил, в аварию попал, — кивает Михаил, когда мы поворачиваем от офисного центра GreenPlex на улицу Российскую. — Мне тогда было 12 лет. Точно помню, 18 декабря. Мы с друзьями вечером — уже после того как уроки сделали — вышли гулять. Ну, как и все, цеплялись за трамваи и катались на них. Я сорвался, упал — так получилось. Остановился молодой человек, подобрал меня. На Теплотехе уже скорую поймали, повезли меня в больницу здесь, на ЧГРЭС.

— Помните свои ощущения?

— Я сразу после того, как под трамвай попал, пытался встать, но не смог. Дня через два уже в реанимации очнулся, увидел, что ноги отрезали, — ну страшно, но что поделать уже? Родители переживали, плакали.

— А вы?

— Сначала-то нет, а потом, когда уже понял, — да.

Михаил разговаривает и в то же время уверенно ведёт машину. «Управляет машиной лучше, чем 90 процентов челябинцев», — скажет потом про него один из моих коллег. Мужчина вспоминает, что в больнице он пролежал почти четыре месяца — столько понадобилось, чтобы все раны зажили. Выписали его 1 апреля. После этого пришлось фактически заново учиться ходить — только не на собственных ногах, а на протезах.

— Мама с папой потом уже держались молодцами, сестра — старше меня на 10 лет — не давала раскисать. Говорила: «Что дома сидишь? Иди гуляй!» И на протезы меня она поставила, — улыбается Михаил. — Одноклассники помогали. Пацаны таскали меня на руках после больницы — пока на протезы не встал. Вообще здорово. Такие бандюганы маленькие!

— Как сейчас относитесь к тому, что произошло?

— Да нормально. Второй день рождения. 29 ноября отмечаю первый, 18 декабря — ещё один, — смеётся он.

— А нет сожаления?

— Нет, абсолютно. Из компании, с которой я общался, когда попал под трамвай, многих уже нет. Кто-то из них — наркоманы, другие сидят. У меня полная семья, трое детей, жена. Я ни о чём не сожалею абсолютно.

Челябинец окончил девять классов школы, а потом никуда поступать не стал — как сам говорит, «ударился в спорт». Начал заниматься баскетболом на колясках, потом перешёл в кёрлинг — играл за сборную России, а затем стал следж-хоккеистом — потому что там «больше платили». Михаил достаёт из бардачка удостоверение мастера спорта и объясняет:

— Это мы в 2013/2014 году выиграли чемпионат России с «Югрой», нас наградили мастерами спорта. А потом наши следж-хоккеисты на Паралимпиаде заняли второе место. Я в команду не попал. Хотелось бы, конечно, но ребята там помоложе, посильнее меня были.

Спортсмен вспоминает, что в день проходило по три тренировки: спортзал, бассейн, лёд.

— Мы вечером приходили, ужинали и валились без задних ног, — шутит он. — Тренировались в Москве. Была как вахта: на неделю домой приехал — потом обратно. Три недели там. Воскресенье было свободным от тренировок. Но всё равно без дела не сидели. Мы, например, английским занимались. К нам специально приезжал человек. Вот сидели 15 здоровых лбов, учили английский язык. Потому что ездили по заграницам: Германия, Америка, Чехия.

Около двух лет назад Михаил ушёл из большого спорта — понял, что девочки растут, жена одна не справляется. Нужно помогать.

— Вот дочки сейчас в садик пошли, жена на работу вышла — может, и я обратно вернусь. С мая, наверное, когда сезон начнётся. Тренер приглашал, — рассказывает он.

А пока спортсмен подрабатывает в такси. Говорит, пассажиры замечают его особенность, только когда садятся вперёд.

— Все реагируют по-разному. Кто-то посмотрел, в окошечко отвернулся и сидит спокойно, а кто-то спрашивает — вот, как, почему так? Меня это не напрягает, нисколько. Ни разу не было такого, что кто-то испугался и не поехал. Все просто удивляются, как так можно водить. А так, знаете, бывает, по улице идёшь с женой, с детьми, на коляске, на тебя оборачиваются: «У, нифига себе!» Мы ездили в этом году в Саки — город инвалидов. Зашли с женой в парк, а их там столько — очень-очень много. Я застеснялся, говорю: «Пойдём отсюда, мне стыдно!» Она засмеялась, говорит: «Ну что ты, твои же вроде!» Ну правда, я привык… У меня есть знакомые, товарищи на колясках, мы общаемся, но там их столько было. Мне неловко стало. Я не знаю почему. Сам вроде на коляске.

Жену Михаил встретил шесть лет назад. Всё произошло совершенно случайно — на улице.

— Лето, Комсомольский проспект, я туда, она обратно идёт. Так и познакомились. Разговорились, зашли в кафе, попили кофе.

Шесть лет назад в семье родилась первая дочь, а через год появилась вторая. Михаил рассказывает, что с девчонками ладит прекрасно.

— Приходишь домой, а они: «Папочка, папулечка!» Жена постоянно орёт: «Что они к тебе так, а ко мне не так? Почему тебя слушаются, а меня не слушаются?» Наверное, потому что девочки.

Михаил признаётся, что у детей никогда не возникало вопросов о том, почему у папы нет ног. А в садике, куда водят девочек, немногие знают о его особенности.

— На собрания всегда ходит мама. Она главная по детям и по кухне. Я тоже иногда готовлю, но не так вкусно. Просто она у меня технолог, работает в ЧелГУ.

Михаил заворачивает на платную стоянку в «Парковом» — здесь, в одной из новостроек, он и живёт вместе с семьёй. Мужчина глушит двигатель, надевает куртку, шапку и перебирается из машины в инвалидную коляску. Михаил часто оставляет её прямо на парковке, чтобы не возить с собой, — говорит, что соседи уже привыкли. Коляска ему нужна, чтобы доехать до подъезда.

— 20 лет я на протезах отходил, потом лениться стал. Но сейчас заказываю новые — какие-то модные, электронные. Раньше деревянные были. На коляске, конечно, проще, быстрее. Сейчас ещё более-менее среда стала доступная: по магазинам можно ходить, везде пандусы есть. У нашего подъезда сначала пандус такой стоял, что заехать невозможно было, но жена добилась — всё исправили. Это немного времени заняло — в новых домах сейчас всё махом делают.

Мужчина крутит колёса, направляясь к своему дому, и рассказывает, что учился водить машину ещё в 2001 году, на «Оке» с ручным управлением. До этого передвигался на общественном транспорте.

— Тяжеловато было, — размышляет он. — Это сейчас они пошли низкопольные, а так приходилось забираться в эти «Икарусы» — жёлтые автобусы такие, помните? У них там три ступеньки было.

Михаил живёт на шестом этаже, но проблем из-за этого, по его словам, никогда не возникало. Даже если лифт ломается, его очень быстро ремонтируют.

— Если такое случается, я иду в машину обратно, прокатиться — чего стоять-то? — считает он. — У нас в доме есть общая группа, и там сразу пишут — мол, всё уже сделали. Иду домой.

По выходным Мокрецовы устраивают семейные походы по магазинам, ездят к друзьям, выбираются на природу. Только кино предпочитают смотреть дома.

— Можно попасть только в первый — второй ряд, это задрав голову сидеть. А у меня дома почти два метра телевизор, мне и так хватает. И в интернете всё есть. Правда, совсем новые фильмы не посмотришь.

Мы провожаем Михаила до подъезда. Он торопится домой, потому что одна из дочерей заболела. В ближайшие дни он вряд ли выйдет на работу, но это его не беспокоит — семья важнее всего.

— Дети меня вдохновляют. До того как они появились, был спорт, спорт, спорт. А тут утром встаёшь — они сразу дают мощный заряд позитива. Мы вместе и рисуем, играем в настольные игры, пазлы собираем. Бывает, задерживаюсь на работе — прихожу часов в 8–9. Их мама уже искупала, укладывает. В девять — половине десятого они всегда спят. Режим. Спортсмены будут! — улыбается он на прощание.