«Брали, чтобы присматривала за домом»: пенсионерку из Челябинска, «удочерённую» уральцами, вернули в приют

Пенсионерку из Челябинска, год назад «удочерённую» уральцами, вернули обратно в приют. Семья не ужилась с Рашидой Мосеевой, а из-за коронакризиса начались проблемы с деньгами. В итоге женщина переехала в Екатеринбург и вновь попала на попечение волонтёров. Все подробности её истории — в материале наших корреспондентов.

Рашида Мосеева сидит на диване в просторном холле дома престарелых. Сейчас она живет в Юго-Западном районе Екатеринбурга, в доме, который когда-то принадлежал цыганскому барону. Здесь находят приют те, кому некуда идти: и бывшие зэки, и престарелые бездомные. Но большинство постояльцев — немощные старики, инвалиды, их отправили дети. Рашида попала сюда несколько дней назад из приемной семьи.

В этом году женщине исполнится 70 лет. Родилась и жила она в Челябинске.

— Работала на заводе. Первый муж умер от рака легкого, второй — тоже от онкологии. Детей завести никак не получалось из-за проблем со здоровьем. С третьим мужем познакомились в больнице, у него был перелом, а у меня — обморожение. Хороший был человек, военный, подполковник.

Рашида вспоминает, как вместе с мужем жила в частном доме в Челябинске. А потом случился пожар, загорелась старая проводка. Успели спастись, но остались без крова, снимали какую-то комнату.

— Муж скончался, опять от рака. Я осталась на улице, денег на аренду [жилья] не было. Наверное, месяца два я жила так, было тепло, спала на скамейке. Потом какая-то женщина, прохожая, расспросила меня. Пригласила на несколько дней переночевать, после устроила меня в центр (кризисный. — Прим. ред.).

Год назад активисты одной из некоммерческих организаций в Челябинске написали в соцсетях пост про Рашиду. На него откликнулись две сестры: мать троих детей Алена и ее сестра Екатерина, у нее двое сыновей. Женщины решили забрать себе бабушку, которая оказалась в таком тяжелом положении.

О случае «удочерения» бабушки из дома престарелых писали, снимали ток-шоу. В сюжетах показывали красивые кадры: как Рашида, или баба Рая, как ее стали называть в семье, осваивается в новом доме в Троицке, как осматривает огород, благодарит новых детей, ухаживает за внуками.

Дом, в котором поселили бабушку, принадлежал одной из сестер, Екатерине. Сама она живет в Екатеринбурге. А в Троицком техникуме учился ее 17-летний сын.

— С мальчиком дружно жили. Он помогал, всю мужскую работу по дому делал. Хороший парень, — рассказывает Рашида. — И мама его, Катя, тоже ко мне хорошо относилась. Одежду покупала, кормила, не обижала.

Женщина прожила в новой семье год. Но весной в доме сломалась печка. Рашиду перевезли в Екатеринбург, в квартиру, где жили Екатерина с детьми.

— Катя мне сказала: «На улицу я тебя не отправлю, совесть не позволяет. Могу дать денег — уедешь обратно в Челябинск. Или в приют устрою». Я, конечно, согласилась на приют. Не на улицу же идти.

— Вы не ссорились?

— Нет. Меня только ругали, что я посуду плохо мою и пол...

Юридически «удочерение» никак не оформляли. Опеку оформить тоже нельзя: Рашида не инвалид и дееспособна. И поэтому бабушку без проблем пристроили в приют.

«

Взяли, чтобы присматривала за домом»

Мы связались с Екатериной, у которой раньше жила Рашида.

— Сложились очень тяжелые финансовые обстоятельства, — объяснила Екатерина. — Я работала в сфере общепита, из-за коронавируса осталась без работы. Наше кафе так и не открыли. Муж умер. Получаю пособие по безработице. Квартира не своя, а съемная. Платить за нее больше не могу. Меня приютит сестра, буду с детьми жить в ее квартире, там еще ее муж и трое детей. Но взять к себе еще и бабушку сестра не согласится. И я ее понимаю.

— Почему?

— Есть проблемы с чистоплотностью, гигиеной. Я не хочу говорить плохого. Но мы с трудом, со скандалом заставляли ее помыться, когда уже чувствовался запах. Пол в том частном доме она не помыла ни разу.

— А журналисты придумали, пели дифирамбы, возили на программы в Москву. Сейчас, когда мы оказались в таком положении, никто из активистов-общественников, которые пиарились на нас, не предложили помощь. Да хотя бы продуктами.

Я полтора года содержала бабушку сама. Содержала бы и дальше, если бы не коронавирус. Хотя характер у нее непростой, провела на улице не два месяца, а лет шесть, была бездомной. Это, наверное, и повлияло. У нее очень много фантазий, не отличишь, где правда, где вымысел. Про то, что последний муж военный, слышу от вас первый раз. И два предыдущих мужа живы-здоровы, они просто в разводе. Я связывалась с ними, когда пыталась восстановить паспорт, нужно было подтвердить личность. Паспорт она не меняла с 1992 года, жила до пожара с советским. Хотя в целом она хороший человек, привязана к детям, очень любит читать: от классики до детективов. Возможно, ее любовь к фантазиям от того, что жила в своем книжном мире. И этот мир для нее был важнее каких-то бытовых проблем, домашней работы. Хотя, конечно, она все равно менялась у нас: стала следить за собой.

Нас сейчас можно упрекнуть, мол, выгнали человека. Но вы знаете, у нее есть часть квартиры в Челябинске, которая осталась от родителей. Там живут дальние родственники. Да, непростая ситуация, но Рашида может по закону вступить в право наследства и через суд вселиться туда. Конечно, для этого нужен юрист и деньги на него.

— Если человек не мог поменять паспорт с 1992 года, судебный процесс вряд ли осилит.

— Этим могут заниматься государственный социальные службы... Конечно, все равно очень жаль, что так получилось. Но я уже не могла тянуть всю эту ситуацию.

Директор дома престарелых: «Я не верю в трогательные истории усыновления стариков»

— Когда мне позвонила Екатерина и сказала: «Возьмите на передержку», я в шоке была, — говорит директор приюта «Дари добро» Ольга Бахтина. — Я говорю: «Какая передержка? Это не собака и не кошка». Она объясняет: «Жизнь вносит свои коррективы. Ничего личного, но ситуация такая». А если у человека сейчас депрессия начнется? Поиграли и выкинули… Журналисты меня иногда спрашивают, как я отношусь к тому, чтобы престарелых и инвалидов отдавать в семьи. Я сказала, что думаю: плохо отношусь, скептически.

Я беспокоюсь, что стариков будут брать или из-за денег, ради пенсии, или как рабочую силу: работать на огороде, выполнять домашнюю работу.

В этом случае на пенсию не претендовали, корыстных мотивов не было. Возможно, взяли из благих намерений, плюс рассчитывали, что принесет пользу, присмотрит за домом.

Мне кажется, подобные усыновления — это очень опасная инициатива, потому что юридически почти никак не контролируется. Например, если семью родителей, которые собираются взять ребенка, проверяет опека, то тут такого жесткого контроля нет. Таких, как Рашида, в приюте еще 50 человек. И мы всегда ценим помощь горожан: когда делятся продуктами, урожаем, овощами с огорода, привозят памперсы для лежачих стариков.

Частный пансионат для престарелых в Сосновском районе проверяют из-за чесотки у постоялицы. Родных женщины несколько месяцев не пускали увидеться с ней, ссылаясь на запрет Роспотребнадзора из-за пандемии COVID-19. А когда внучка наконец-то добилась встречи с бабушкой, то увидела на её теле многочисленные красные пятна. Родственники забрали старушку на лечение домой и обратились в прокуратуру. Хозяйка пансионата вспышку чесотки в учреждении отрицает и связывает проверку с местью недовольных родных старушки.