Король джунглей, или Вы слышите нас, бандерлоги?

Место действия – скала совета. На ней возвышается поигрывающий упругими мышцами Шер-хан. Под скалой, ближе к пропасти – Акелла, Багира и старый Балу. Над всеми, свисая с верхушки дерева, поглядывает на разворачивающуюся сцену мудрый удав Каа. Вокруг – полным-полно бандерлогов, которые хотят видеть, кто же стал Королем Джунглей и кто теперь будет ими управлять. Ночь после выборов.

Шакал Табаки:

– Старик Балу проиграл. Король Джунглей – Шер-хан. Да здравствует Шер-хан! И хитрой Багире мы теперь усы бантиком завяжем. Но самое приятное – Акелла промахнулся! Акелла – вожак волчьей стаи и друг самого Балу – попал в капкан!

Багира:

– Усы – бантиком, говоришь. Ну, попробуйте… Перефразируя Табаки, скажу в ответ: «А мы уйдем на Северо-Запад!». Или в сторону Азии опять подамся, там меня давно научили относиться к победам и поражениям философски. Хотя жаль, конечно, что бандерлогов не уговорили.

Волк из стаи Акеллы:

– Это все слон Хатхи виноват. Раньше-то он нас, волков, поддерживал, а теперь с Шер-ханом сторговался. Богатый и мудрый Хатхи… Если б он разрешил агитировать за Балу в своих лесных медпунктах, бандерлоги проголосовали бы за нас. А так, Хатхи в стороне, Шер-хан – на скале совета, Акелла – в капкане, Балу – опять у себя на пасеке.

Балу:

– (Обиженно.) А что Балу? Да, на пасеке! Четыре года я там у себя просидел, зачем только опять на выборы Короля Джунглей подался. Зря я надеялся, что бандерлоги клюнут на обещания бесплатных завтраков для их детенышей и за право малышам перепрыгивать с лианы на лиану, не платя за это податей Королю Джунглей. Мне казалось, я предлагал здравые вещи… Акеллу только подставил. Ну не выиграл бы наш волчара, так заматерел бы. Глядишь, и через четыре года свалил бы Шер-хана.

Акелла:

– А что было делать, Балу? Я ведь сам в капкан прыгнул! Но по всем раскладам выходило, что не очень-то меня бандерлоги любят. Ведь вроде верный ход был: тебя в джунглях помнят и уважают, казалось, стоит тебе с гармошкой верной пройтись по лесу – и запрыгали бы бандерлоги от счастья.

Табаки:

– Да, Акелла, дал ты маху! Сам прыгнул в капкан, уступив место Балу, какими бы целями сейчас ни оправдывалось это действие. Теперь можно говорить о самом настоящем крахе твоей стаи. И насчет бандерлогов ты не прав, по последним социологическим исследованиям, Акелла набирал в целом по джунглям порядка 11 процентов голосов. А вот теперь бандерлоги, которые были готовы отдать за него голоса, оказались обманутыми.

Волк из стаи Акеллы:

– Ничего, что мы проиграли. Мне-то вообще не привыкать… Зато теперь группировка Шер-хана ответственна за все, что происходит в наших джунглях. То, что на скале совета нет ни одного представителя стаи Акеллы, а сплошь друзья и подчиненные Шер-хана – большая ошибка. Такая монополия плохо кончится! Но волки Акеллы умывают лапы, мы теперь ни за что не отвечаем, все плохое, что случится в джунглях, – на совести Шер-хана. Его стая одержала пиррову победу, Шер-хан целиком отделил себя от надежд общества бандерлогов, установив монопольную власть в джунглях.

Неожиданно звери на скале совета и бандерлоги в джунглях притихли. Из зеленой кроны свесилась голова мудрого Каа.

Удав Каа:

– Я с удовлетворением воспринял результаты состоявшейся битвы за право именоваться Королем Джунглей. Хочу поблагодарить и всех бандерлогов за высокую явку на избирательные участки. А Шер-хану хочу сказать следующее. Теперь самое главное – обеспечить выполнение тех обещаний, благодаря которым ты победил.

Шер-хан:

– (В сторону.) Вот расшипелся…. Да знаю я, знаю.

Удав Каа:

– (Немного напрягаясь, сжимая и разжимая кольца.) Шер-хан, не забывай, что совещание по всем делам в джунглях завтра состоится. Могу и еще кое-что Шер-хану напомнить. Пока я один в наших джунглях имею право сказать: «Вы слышите меня, бандерлоги!»

Бандерлоги и остальные звери:

– Мы слышим тебя, Каа…

Шер-хан:

– Да понял я. Только я пока в предвыборном отпуске, в состоянии переваривания отдыхаю, чтобы тебя слушать. И на совещание пока кого-нибудь другого пришлю. Возможно…

Слышится недовольное шипение, рычание, клацание зубами и прочая «музыка джунглей», от которой бандерлоги впадают в некоторую оторопь. Гаснут последние звезды…

Мизансцена.

Расправив мощные крылья, высоко в синем небе парил коршун Чиль, внимательно глядя вниз, на джунгли. Интересная картина открылась его зорким глазам.

Мудрый Каа вновь поднялся на самую верхушку дерева, подставив свою убеленную опытом и бесчисленными сражениями голову лучам солнца. И непонятно, то ли он просто отдыхает, наслаждаясь своей властью над бандерлогами, то ли думает о собственной судьбе и о том, кто же станет его преемником.

Радующийся удачной охоте Шер-хан и не думает лежать на принадлежащей уже только ему скале совета. Ему не до отдыха. Поднявшись на упругие задние лапы, он точит когти, полосами сдирая кору с дерева, на котором свил свои кольца Каа. А окружающая Шер-хана свита плотоядно посматривает на затихших средь деревьев бандерлогов. Что-то будет с бедными обезьянами…

Акелла же, похоже, готовится покинуть свою стаю. Быстро зализав пораненную в капкане рану, он собирается в путь, эти джунгли ему надоели, его ждут в горах. Вот оттуда-то он еще поквитается с Шер-ханом.

Балу? Чиль всматривается в его берлогу и ничего не может понять. Вместо пожилого и умного медведя, ему кажется, там ворочается обыкновенный пожилой бандерлог. А был ли Балу? Больше про такого медведя джунгли уже не услышат.

А бандерлоги идут собирать бананы. Кто там Король Джунглей – уже неважно. Вокруг-то вообще Великая Засуха, и есть что-то надо.