Центр пластической и эстетической хирургии «Пластэс» — 30 захватывающих лет

Разве раньше мы жили счастливо, довольствуясь тем, что дала нам природа? Нет. Чтобы отвоевать у нее вздернутый нос без горбинки, высокие скулы, большие губы, тонкую талию и в конце концов вторую молодость, мы призвали на помощь эстетическую и пластическую хирургию. Спрятать дефекты внешности — полдела. Современная медицина шагнула еще дальше.

Челябинские врачи распиливают и двигают кости черепа, чтобы улучшить овал лица. Они восстанавливают женскую грудь, ампутированную после онкологической операции. Они занимают лидирующие позиции в развитии нового направления медицины — регенеративной хирургии. Прорывными направлениями в медицине занимается центр эстетической и пластической хирургии «Пластэс», открытый в Челябинске ровно 30 лет назад и известный не только в России, но и далеко за ее пределами.

Имена врачей-основателей клиники пациенты передают из уст в уста. Династия Васильевых убеждена, что пластическая хирургия занимается не только коррекцией несущественных (с точки зрения окружающих) деталей внешнего облика, но и способна существенно повысить качество жизни человека, а в некоторых случаях даже спасти его от смерти. Генеральный директор и ведущий хирург центра «Пластэс», доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой пластической хирургии и косметологии ЮУГМУ Сергей Васильев и челюстно-лицевой и пластический хирург, доктор медицинский наук, профессор кафедры пластической хирургии и косметологии ЮУГМУ Юрий Васильев рассказывают, каково было стоять у истоков отрасли в СССР, правда ли, что скоро напечатают сердце на биопринтере, и сложно ли попасть в лист ожидания гуру скальпеля.

— Открывать клинику пластической и эстетической хирургии в СССР было рискованно, не так ли?

Сергей Васильев:

— Мы начинали в 1991 году. В то время на весь Советский Союз было три учреждения, которые занимались косметической хирургией или хирургической косметологией. Такого рода операции выполняли две клиники в Москве — это НИИ косметологии и институт красоты на Арбате, плюс одна в Киеве — косметическая лечебница. За рубежом, например в США и Бразилии, это направление уже представляло хорошо развитую индустрию красоты.

— Но потребность быть красивыми у советских граждан была не меньше, чем у американцев?

Сергей Васильев:

— Желание выглядеть красиво всегда было и остается довольно высоким у жителей нашей страны. На момент запуска проекта я решил уйти из хирургии и заняться хирургической косметологией. Коллеги говорили мне, что я просто потеряю работу, что красота никому не нужна, что это блажь. Знаете, в то время ходила такая байка про пластическую хирургию.

Партийных работников как-то просили поддержать инициативу хирургов по внедрению в клиническую практику операции по восстановлению молочной железы, удаленной вследствие рака. В ответ было сказано, что это совершенно ни к чему, потому что советская женщина может строить коммунизм и с одной грудью. В реальности оказалось всё иначе. Очень большой процент людей нуждается в услугах пластических хирургов.

Между прочим, в разных странах отношение к пластической хирургии разное. В Европе говорят: «Родился с изъяном — смирись, таким ты и должен прожить всю жизнь, не надо ничего менять». Напротив, очень высокое стремление совершенствовать свою внешность в Бразилии. По тем временам и до сих пор Бразилия — лидер в эстетической хирургии на уровне США. Наша страна не отстает.

— Какие перспективы открывали перед врачами и пациентами технологии в этой отрасли?

Сергей Васильев:

— Технологии были советские, а мы были оторваны от всего мира. То, что умели делать за рубежом, было более продвинутым, но недоступным для нас. Перед тем как открыть «Пластэс», я прослушал курс лекций в Екатеринбурге в течение одного месяца. Для сравнения: в развитых странах подготовка пластического хирурга осуществлялась в течение 5–7 лет.

— Когда произошел прорыв?

Сергей Васильев:

— В 1995 году, когда мне впервые удалось пройти стажировку в США, пообщаться с коллегами, увидеть, как развивается отрасль во всем мире. Сегодня постоянное общение с ведущими зарубежными коллегами является частью нашей повседневной деятельности, при этом мы не только учимся, но и делимся своими знаниями и опытом. Нас регулярно приглашают с лекциями, докладами и мастер-классами на ведущие профессиональные мероприятия. Так, в октябре 2019 года я выступал в качестве приглашенного профессора в клинике «Мейо» (Финикс, Аризона, США). Это было двухчасовое мероприятие в рамках конференции «Грэнд Раунд» (один час — моя лекция и второй час — ответы на вопросы и общение с резидентами — пластическими хирургами). Я подробно рассказывал о нашем опыте использования липофилинга в реконструктивной и эстетической хирургии.

— Зачем нужны пластические операции? Может, лучше воспринимать себя таким, какой ты есть?

Юрий Васильев:

— Допустим, человек болен, он приходит к доктору за помощью и получает ее. Но что делать, если человек здоров, при этом у него есть особенности во внешности, которые ему не нравятся? Скажем, форма носа. Для посторонних может показаться — нос как нос. А пациент видит себя в зеркале, и у него портится настроение, возникает чувство неуверенности в себе. Но стоит сделать минимальную коррекцию, как всё налаживается и человек чувствует себя молодым, успешным, продвигается по карьерной лестнице, создает семью. Так что это принципиально важный вопрос качества жизни. Но бывают и более сложные ситуации. Например, женщинам с раком молочной железы приходится удалять грудь. Это серьезная психологическая травма. А мы можем восстановить потерянный орган.

— Насколько далеко вперед шагнула пластическая хирургия за последние 30 лет?

Юрий Васильев:

— Сегодня наш центр работает в трех магистральных направлениях — пластическая, реконструктивная и эстетическая хирургия. Если эстетические операции направлены на коррекцию внешнего облика здорового человека, то пластическая и реконструктивная хирургии решают медицинские проблемы. Заячья губа, последствия травмы или онкологической операции — эти и более сложные дефекты устраняются силами реконструктивной хирургии. В жизни всё просто. Берешь настольную лампу, выключаешь из одной розетки и включаешь в другую. Всё светится. В реконструктивной хирургии чуть сложней. Сосуды донорского лоскута ткани нужно вшить в сосуды тела. Операции делаются под микроскопом.

Сергей Васильев:

— Пластический хирург подобен скульптору, но его материалом является не камень, а живой человек. Конечно, пластические и реконструктивные операции выполняются и на внутренних органах: желудок, кишечник, легкие и так далее. Однако анатомическим субстратом нашей специальности является внешняя оболочка организма. Работа пластического хирурга видна глазом. Экспертом, оценивающим результат, является пациент.

Юрий Васильев:

— Нашим серьезным достижением является освоение ортогнатической хирургии. Это сложнее, чем классический фейслифтинг, когда эстетический эффект достигается за счет работы с мягкими тканями. Сегодня мы научились изменять форму костного скелета. Посредством воздействия на лицевой скелет мы можем корректировать размеры и форму лица, положение верхней челюсти относительно нижней. Такая манипуляция устраняет дефекты прикуса, гармонизирует лицевые пропорции и улучшает эстетический облик. В Челябинской области пока такого не делает никто. Это челюстно-лицевая хирургия с акцентом на эстетику.

Сергей Васильев:

— Еще одно перспективное и стремительно развивающееся направление современной медицины — это регенеративная хирургия, позволяющая восстанавливать поврежденные ткани организма человека. Когда в результате повреждений, болезней или в процессе химиотерапии погибли какие-то ткани, наши врачи способны их восстановить. Вас не удивляет тот факт, что у нас заживают раны? А разве это не фантастика? Не чудо? Как это происходит? А это происходит за счет заложенных в организме программ. Регенеративная медицина основана на клеточных технологиях, когда из жировой ткани выделяются стволовые клетки и биологически активные вещества, работающие на задачу регенерации. Научные исследования показывают, что из стволовых клеток жировой ткани можно вырастить любой фрагмент организма — кожу, хрящ или кость. Конечно, пока мы стоим у истоков, но за этим будущее.

— По вашему мнению, в перспективе медицина откажется от трансплантации органов, поскольку сердце и почки можно будет вырастить из одной стволовой клетки?

Юрий Васильев:

— Да, это так. Сейчас хирург клиники «Пластэс» Вячеслав Сергеевич Васильев работает над этой темой в Российском научном центре хирургии академии наук в Москве. Проводятся серьезные исследования в области клеточных технологий, привлекаются теоретики-биохимики и микробиологи. Фантастика состоит в том, что потенциальная возможность вырастить любой орган действительно существует. Это перспектива нескольких десятков лет. Но современный научно-технический прогресс развивается с непредсказуемой скоростью. И может быть, уже в обозримом будущем пластический хирург заберет у пациента жировую ткань, отправит материал в лабораторию, где из нее выделят стволовые клетки. Затем на биопринтере будет создана форма, которая заполнится стволовыми клетками, и в результате будет создан живой орган.

Вполне вероятно, что реконструктивная медицина позволит решить проблему несовместимости тканей, и вместо пересадки донорских органов будут использоваться «запасные части», созданные из материала собственного организма. На современном этапе развития науки мы можем выращивать не органы, но ткани. Инъекционная пересадка стволовых клеток вместе с жиром позволяет лечить постлучевые, посттравматические повреждения. Мы продемонстрировали результат коллегам на федеральном уровне, провели серию мастер-классов, поскольку хотим, чтобы технология была доступна всем. Для нас это не коммерция, а чисто научный интерес.

— Как найти своего пластического хирурга? Стоит ли ориентироваться на инстаграм клиники, где чаще всего вкладывают фото результатов в режиме до и после? Или читать отзывы пациентов?

Сергей Васильев:

— Надежный врач — это не только диплом о медицинском образовании. Важен реальный практический опыт, который нарабатывается годами. Никто не отменял учебной кривой: у начинающего хирурга больше неудачных исходов. Хорошим он становится со временем. Но для пациента проблема — узнать уровень профессионализма специалиста.

По гамбургскому счету, объективную оценку квалификации пластического хирурга могут дать только его коллеги-профессионалы. Поэтому нужно зайти на сайт доктора и внимательно ознакомиться с данными о его профессиональной подготовке, стажем работы по специальности, перечнем публикаций в профильных изданиях и докладов на форумах пластических хирургов. Если пластический хирург выступает с докладами перед профессиональным сообществом, открыто демонстрирует свои результаты, это объективный показатель. Большинство же фотографий, которые выкладываются в интернете, не отвечают профессиональным требованиям по оценке результата операции.

Юрий Васильев:

— Если говорить о центре «Пластэс», то сегодня мы освоили весь спектр пластических, реконструктивных, эстетических операций. Наиболее важными новыми направлениями являются регенеративная и ортогнатическая хирургия. Своими ноу-хау мы охотно делимся с профессиональным сообществом, выступаем на конференциях. Когда более 20 лет назад мы начали проводить профессиональное обучение пластических хирургов, некоторые наши коллеги советовали срочно прекратить обучение, чтобы не готовить конкурентов. (Смеется.) Но мы не боимся конкуренции и считаем ее необходимым условием развития. Мы уверены, что существует только один надежный способ сохранения лидерства — это двигаться быстрее других.