Эти люди знали про мартеновские печи вовсе не по строчкам из песни. Ведь они и есть та самая Родина, которая не смыкала очей дни и ночи, чтобы совершить невозможное. В начале Великой Отечественной от Челябинска требовали подвига: срочно запустить производство и дать фронту необходимую продукцию. Именно тогда началась история Челябинского трубопрокатного завода (ЧТПЗ), который сегодня входит в Трубную Металлургическую Компанию (ТМК). Не будем по-телеграфному сухо писать о том, что в 1942-м увидела свет первая челябинская труба. К юбилею Дня Победы запустим ретро-сериал о людях, которые приближали этот день, как могли.

В мини-цикле материалов посмотрим на историю завода сквозь призму человеческих судеб, из первых уст узнаем, как монтировали станы-гиганты, как строились цеха, какой ценой далась та самая первая труба, как жили первостроители и их семьи. О четырех годах, с 1942-го по 1945-й, и о самих себе расскажут сотрудники ЧТПЗ. В первой серии — живые воспоминания семи первостроителей: механиков, вальцовщиков, машинистов, конструкторов.

Сегодня магистральными трубами, сделанными в Челябинске, можно шесть раз опоясать земной шар. А начиналось всё в Великую Отечественную: 20 октября 1942-го Челябинский трубопрокатный завод выпустил первую трубу.

Южный Урал в годы войны стал домом для десятков заводов, эвакуированных из разных концов страны. Подобного великого переселения индустрии история еще не знала. В Челябинск свозили сотни промышленных предприятий. Всего — около семисот, из них крупных — двести. Все они должны были стать основой оборонной промышленности в тылу. Оборудование многих заводов замерзало в ящиках на запасных путях, в неразберихе уезжало не по адресу, эвакуированные рабочие и специалисты мерзли в теплушках, жгли костры под морозным уральским небом, жили в палатках и бараках, а поля, где задумывались заводы, — были занесены снегом. На помощь строителям спешил весь город. Тысячи челябинцев работали во время массовых субботников-воскресников, и, несмотря на трудности, дело двигалось. Как же удалось всё это быстро построить и запустить? Ведь ЧТПЗ вырос на челябинской земле в рекордные пять месяцев.

По воспоминаниям Дмитрия Буракова, весной 1942-го на стройплощадку ЧТПЗ стало поступать оборудование трубопрокатного пильгерстана. Прибыли рабочие, инженерно-технические работники и служащие, эвакуированные с южных заводов страны. Часть специалистов трубопрокатчиков привлекли с трубных заводов Первоуральска и Каменска-Уральского. Эта группа трудящихся, кроме строительства, занималась монтажом и установкой технологического и вспомогательного оборудования завода, а основными строительными работами занимались рабочие и инженерно-технические работники ОСМЧ-22 и других специализированных трестов. Работники размещались в многоместных палатках и наскоро построенных бараках.

В конце 1942 года и в 1943 году продолжалось строительство второй очереди цеха № 1 (вторая клеть пильгерстана), начато строительство цеха Штифель (цех № 2) и мартеновского цеха. Для проектного отдела этот период был особенно тяжелым, так как эти цеха создавались как с нуля, так и на базе эвакуированного оборудования, разбросанного вдоль железнодорожных путей всей площадки завода. А сложность была в том, что в проектном отделе не было специалистов трубопрокатчиков, знакомых с таким оборудованием.

В ноябре 1942 года в отделе был выпущен первый официальный чертеж, с которого начался отсчет проектных работ, и ему был присвоен № 2000. Это был чертеж днищ гидроаккумулятора, сильно разукомплектованный и потребовавший выполнения чертежей на многие узлы.

Степан Илларионович трудился на ЧТПЗ с 1942 года ремонтным рабочим, а затем мастером проката. Через 16 лет ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. Ранее у него были «малые награды»: «За трудовое отличие» и «За трудовую доблесть». Степан Гончарук живо помнит суровую дорогу до Урала и первые дни после прибытия в Челябинск.

Дни установки оборудования шли к завершению. Нагревательная печь была готова. Печь грела двумя зонами, третья была без горелок. Готовили к прокату гильзы первых труб. Кантовальных машин пока не было, поэтому кантовали вручную. Началась подготовка к пуску цеха, на который собрались буквально все. В бараках, землянках никто не остался.

С пуском второго стана потребовались люди, и Степан Гончарук перешел на дорны, а в конце 1943 года — на вальцовщика. В середине 1944-го он уже мог подменять старшего вальцовщика. А затем стал и старшим вальцовщиком. Бригада работала хорошо, но были, конечно, и срывы, и травмы. Но в годы войны болеть долго нельзя.

Рос завод с каждым годом, улучшались производственные и бытовые условия. Из бараков рабочие перебирались в общежитие. Основным занятием после смены было пение. За комнатой № 29 закрепилась слава любителей кубанских песен. Была танцплощадка на берегу озера Смолино, там играл баян или радиола. После работы бегали на танцы. После танцев приходили домой и падали, мгновенно засыпая. И если бы не дневальный, которому платили за то, что он всех будит, заводчане могли опаздывать на работу, ведь на отдых им оставалось едва ли 4–5 часов в сутки.

Дмитрий Иванович Манчук не оставил после себя заметок и дневников, но для ЧТПЗ он стал легендой, которую помнят многие. Колоритный казак, прячущий улыбку в усы, — потомственный хлебопашец, который выбрал для себя иную судьбу. С 1927 года он работал на металлургическом заводе. Слесарь, бригадир слесарей, мастер и старший мастер по ремонту оборудования, механик трубопрокатного цеха и заместитель главного механика. Вместе с оборудованием он эвакуировался в Челябинск. Одержимость — иначе и не назвать ту энергию, которую вкладывал Манчук во все дела во время монтажа пилигримового стана ЧТПЗ. Сутки напролет находился он на площадке.

Манчук в те дни был поистине незаменим, всем был нужен, потому как прекрасно знал оборудование стана. Зимой 1942 года, в тяжелую пору освоения пильгерстана после его пуска, произошла поломка шпинделей и рамы поддержки. Это грозило серьезными осложнениями. Тут к рабочим подошел Дмитрий Иванович, насмешливо спросил: «Чего это вы за голову хватаетесь?» Ему объяснили, в чем дело. Дмитрий Иванович сжал рукой подбородок, о чем-то задумался. Затем громко скомандовал: «А ну, ребята, берите лопаты и пошли за мной!» На улице он посмотрел в одну, в другую сторону, походил, проваливаясь в снегу, и, остановившись, ткнул пальцем себе под ноги: «Вот тут копайте». Рабочие стали лихорадочно отбрасывать снег и через несколько минут откопали раму. Всё объяснялось просто. Часть оборудования, которую не использовали для монтажа первой очереди завода, осталась лежать на земле, занесенная толстым слоем снега. Работая в свое время на разгрузке, Манчук хорошо помнил, где что лежит, и этим не раз выручал. В горячие дни монтажа пильгерстана на площадке часто слышался голос Дмитрия Ивановича Манчука: «Поднажмем! Дружней, дружней!»

В октябре 1942-го в печи запылал огонь, и оттуда вышел раскаленный слиток, который доставили к стану. И первая челябинская труба увидела свет! Прямое отношение к этому событию имел вальцовщик Иван Хорошилов. Он был одним из членов бригады, которая прокатала первую трубу на пилигримовом стане «8−16». Иван Никитич, как и многие, был эвакуирован в Челябинск.

Когда смонтировали оборудование и цех был готов к пуску, Хорошилова вызвал директор завода Щербань и сказал, что ему доверено прокатать первую трубу. На прошивном стане первую гильзу для будущей трубы прокатал Грянкин.

Перед тем как пилигримовый стан выдал первую трубу, произвели прокрутку оборудования и горячее опробование. В день пуска в бригаде Хорошилова был Антон Усов — его первый помощник.

Весь коллектив завода, включая подростков, юношей и девушек, самоотверженно трудились до самой Победы. В 1943 году труд работников ЧТПЗ правительство высоко оценило. Антон Усов получил медаль «За трудовое отличие».

В Челябинск Антонина Павленко приехала в августе 1942 года из Каменска-Уральского, куда ее эвакуировали вместе с братом, его супругой и дочерьми. Антонина Емельяновна была членом той самой бригады вальцовщика Хорошилова и принимала участие в прокате первой трубы. Собственных воспоминаний машиниста пилы Антонины Павленко не сохранилось, но о ней много рассказывает племянница первостроительницы Лидия Федоровна Павленко-Пищикова.

Эвакуацию на Урал, бомбежку, а потом ледяные бараки 14-летняя девчонка запомнила на всю жизнь. Когда прокатывали первую трубу, ей было уже почти 16. В тот день семиклассница Лида расплакалась от волнения, оттого что не знала, как сделать запись в журнале.

В августе 1942 года отец увез Лиду из Свердловской области с собой в Челябинск — работать на завод. Приехали прямо на стройплощадку, где стояли палатки. Школьница поселилась в одну из них вместе с отцом.

14 октября 1942 года Лидия официально оформилась на работу в ОТК не существующего еще цеха № 1. В штат было зачислено 10 человек, которые помогали строить завод: подносили материалы, кирпичи, раствор. Потом красили крышки, лапы загрузки печей, топили «мангалки».

Работали без выходных, но молодость брала свое. Подростки находили силы и желание бегать в кино на поселок «Стройсемь» — в небольшой и неотапливаемый зал. Фильмы тогда показывали по частям. Перед началом сеанса зал заполнялся до отказа. Но после первой части раздавался редкий стук входных дверей, а к концу всё чаще и чаще.

В октябре 1942 года работа была очень напряженной. С фронта приходили тревожные вести. С содроганием в сердце вспоминается это время. Сутками почти никто не уходил из цеха. Приближалась зима. Сильные ветры, холодные дожди чередовались со снежными метелями. Не было в цехе такого закутка, где бы можно было бы спрятаться от ветра и холода. Деревянная крыша над головой протекала во время дождя, и одни колонны без стен. Людей не хватало, о создании условий быта думать тогда было некогда. И вот, ценой огромных усилий всего коллектива, была наконец достигнута огромная трудовая победа.

К концу 1943 года эвакуированные с юга заводы, в том числе и Челябинский трубопрокатный, крепко корнями вросли в уральскую землю и начали выдавать столь необходимую продукцию. Лидия и ее сослуживцы тогда были юными, а повзрослели в труде. Молодежь тех военных лет внесла большой вклад в дело становления завода, а потом также самоотверженно трудилась в мирные дни.