Что глава думского комитета по обороне думает об указе президента о военном положении и уровнях реагирования

Владимир Путин издал 19 октября два взаимосвязанных указа. Одним вводится военное положение на новых землях России, а другим устанавливается комплекс мер для всех остальных субъектов федерации. Из этого второго президентского указа граждане России узнали о существовании в стране новых правовых режимов: «уровень максимального реагирования», «уровень среднего реагирования» и «уровень базовой готовности». Эти режимы позволяют вводить ряд мер, которые описаны в законе «О военном положении». Из самого серьезного — временное отселение жителей, ограничение свободы передвижения по территории, досмотр транспортных средств, контроль над типографиями.

Подобное уже было. В 2020 году во время борьбы с пандемией вместо указа о введении чрезвычайной ситуации был издан указ о введении режима повышенной готовности. Позднее этот новый термин был внесен в новую редакцию закона «О ЧС». О том, что же такое уровни максимального и среднего реагирования, а также уровень базовой готовности и чем они отличаются от военного положения, наша коллега из питерского интернет-издания «Фонтанка» спросила у председателя комитета Госдумы по обороне Андрея Картаполова.

— Андрей Валерьевич, а что вчера произошло?

— Где?

— В Российской Федерации что произошло?

— Ничего. Ничего страшного не произошло. Ничего такого сверхъестественного не произошло. Просто то, что происходит на территориях наших новых субъектов и в ряде других субъектов, привели в соответствие с законодательством Российской Федерации, в частности с законом «О военном положении». То есть президент своим указом объявил военное положение на территории четырех новых субъектов. Там, где де-факто ведутся боевые действия. Особый режим также вводится, по-другому чуть называется, на территории приграничных субъектов, ну и у остальных чуть-чуть повышается, скажем так, боевая настороженность. Террористическая угроза рассматривается достаточно отчетливо. И президент говорил об этом на Совбезе, приводил примеры, в частности, Крымского моста, были другие случаи, когда были теракты предотвращены. Поэтому нам всем надо просто быть повнимательнее. Больше ничего такого не случилось.

Два новых органа создано — они нацелены на то, чтобы наши Вооруженные силы не испытывали никаких проблем, ни в чем не знали отказа при выполнении задач специальной военной операции. Ну а главы субъектов получили дополнительные полномочия, примерно такие же, как это было в период борьбы с пандемией ковидной. В субъектах будут созданы штабы, которые будут оперативно реагировать на изменение обстановки. Вот, собственно, и всё, что произошло. А еще самое главное, что для наших мобилизованных установлена минимальная сумма выплат — 195 тысяч.

— Введение военного положения на территории четырех субъектов означает ли, что мы теперь свободно можем называть происходящее там войной?

— (пауза) Ну, пока форма проведения специальной военной операции не меняется. Это определение уже устоялось, все привыкли, значит, я полагаю, что лучше всё же продолжать называть это специальной военной операцией, в рамках которой ведутся боевые действия.

— Ничего не изменилось. Это хорошо. Смотрите. Я перечитала еще раз все (подходящие под ситуацию) законы, скоро буду знать их наизусть...

— Это хорошо, когда журналист знает законы, с ним проще работать.

—...и появилась у меня гипотеза по поводу тех мер, которые отписаны главам регионов. Оставим пока за скобками, что такое уровень максимального и среднего реагирования, но в указе президента перечислены меры, которые содержатся в ст. 7 закона «О военном положении» и которые, согласно этому закону, могут применяться только на территории, где введено военное положение. А у нас военное положение введено только в 4 субъектах, а меры расписаны в том числе всему Южному и Центральному федеральному округу...

— Смотрите, что в указе написано: «Правительству Российской Федерации в соответствии с предложениями министерств и ведомств в 3-дневный срок представить предложения о мерах, применяемых на территориях, на которых введено военное положение». Мы сейчас будем готовить эти меры.

— Правильно. Там комплекс мер не указан. К первому указу [от 19 октября 2022 г. № 756] у меня вопросов нет, он абсолютно в соответствии с законом «О военном положении» и с федеральным законодательством. У меня вопрос ко второму указу — «О мерах, осуществляемых в субъектах Российской Федерации в связи с Указом Президента Российской Федерации от 19 октября 2022 г. № 756». Первый указ — о введении военного положения, и там меры определят в течение трех дней, а второй указ не касается военного положения, и там появляются новые для нас слова: средний уровень реагирования, базовый уровень готовности..., а главное, что в нем появляются меры, которые определены законом «О военном положении».

— Ну этого можно было в принципе ожидать. Ограничения передвижения (расписано ЦВО и ЮВО. — Прим. ред.) можно предположить, что [речь идет] о передвижении по дорогам общего пользования, на постах сотрудники ГИБДД могут попросить посмотреть, что у вас в багажнике. Это вполне нормальное требование, особенно в наших реалиях. Направлено оно в первую очередь на полное обеспечение безопасности наших граждан. И наши граждане, я думаю, это отчетливо понимают.

— Сотрудник ГИБДД и без указа президента имеет полномочия досмотреть багажник. Во втором указе перечислены меры, формулировки которых являются калькой с мер, перечисленных в законе «О военном положении». Отмечу, что главы регионов один за одним заявляют: никаких из предлагаемых мер вводить не будут. Но если мы посмотрим на ту же ст. 7 закона «О военном положении», то увидим, что она действительно предусматривает принятие еще до введения военного положения нормативно-правовых актов, регулирующих меры, которые можно применять только на территории с военным положением. То есть, если мы говорим о законной стороне происходящего, то я трактую этот указ как подготовку, чтобы главы регионов могли подготовиться и в случае введения на своих территориях военного положения начать применять эти меры.

— Должен вас разочаровать. Это абсолютно не для этого вводится. Это вводится, особенно в приграничных регионах, которые перечислены в указе, потому что там действуют диверсионно-разведывательные группы, там наши бывшие партнеры руками украинских бандитов обстреливают наши мирные города, сёла, там перемещаются и выполняют задачи подразделения Минобороны РФ: противовоздушной обороны, ракетных войск, артиллерия, тыловые службы. И для того чтобы им [подразделениям Минобороны] создать режим наибольшего благоприятствования, губернаторам требуются дополнительные полномочия, которые они могут применять. Губернатор Краснодарского края сказал, что он не видит в этом необходимости, он должен отвечать за свои слова, это его право, он глава субъекта. Ни больше, ни меньше.

— Дело не в том, что он (губернатор) не видит необходимости, дело в том, что у него нет оснований для этого.

— Неправда. Неправда.

— Ну я же читаю прямо сейчас закон [«О военном положении»] и здесь написано: «Меры, применяемые на территории, на которой в-ве-де-но военное положение». Что я не так читаю?

— На территории других субъектов, кроме четырех, военное положение не вводилось.

— Вот. Значит, эти меры применять нельзя.

— Так никто их и не применяет. Там другой режим. Под другим названием. И меры, которые в рамках этого режима, они не те, которые прописаны в законе «О военном положении». Но они решением губернатора могут быть введены. Это направлено только на обеспечение безопасности наших с вами граждан.

— В каком законе, раз не в законе «О военном положении», прописаны эти меры и эти режимы разного уровня готовности?

— Мы с вами увидели это всё в указе президента. В указе названы они?

— В указе названы.

— Всё. Давайте руководствоваться указом.

— Но закона отдельного нет?

— Отдельного закона вот по этому нет. Надо? Сейчас будем придумывать, писать отдельный закон. Раз гражданка Юлия Никитина (журналист «Фонтанка.ру», автор интервью. — Прим. ред.) очень сильно беспокоится.

— Гражданке Никитиной хочется, чтобы всё происходило в рамках правового поля.

— У нас всё происходит в рамках правового поля. Всё абсолютно в нашей стране. Только террористы и бандиты действуют вне рамок правового поля, ну и еще небольшая часть проплаченной несистемной оппозиции. Но они [оппозиция] уже все сбежали практически.