Синдром Доватора–Шаумяна

AutoСhel.ru узнал, как челябинец Александр Вивчерук прожил год после страшной трагедии, унесшей жизни его жены и дочери.

«Детские крики теперь как укол в сердце. При виде маленьких девочек слезы сами катятся», – рассказывает Александр Вивчерук, в один момент потерявший прошлым летом в ДТП двух самых близких ему людей – жену Ольгу и дочь Машеньку. Этот год прошел для него как в тумане.

В тот жуткий вечер 4 июля Александр предчувствовал неладное, а увидев разбитую остановку, он сразу понял, что с его девочками случилась беда.

«Я позвонил отцу Ольги, спросил, где они с Машей. Он сказал, что посадил девочек на маршрутку и они уже должны быть дома. Вот только телефон Оли был выключен. Пока ехал до дома, места себе найти не мог. Когда подъезжал, видел, как Вотин ходил вокруг своей машины. Потом увидел разбитую остановку и сразу все понял. Ребенок с женой только вышли из маршрутки, им оставалось только дорогу перейти, а их размазали о киоск. Весь этот год я сижу на мощных антидепрессантах, таблетки очень тяжелые – мозг будто отключается. Больше никак не пережить. Как только курс заканчивается, душу вновь начинает разрывать. Весь год словно вычеркнут из жизни».

Все это время Александра поддерживали его мама и братья. Родные всеми силами старались уберечь его от самого страшного – суицида. Для мужчины, потерявшего в одну минуту смысл жизни, самоубийство стало единственным способом заглушить нестерпимую боль утраты.

«С этой потерей невозможно жить. Твоих близких просто убили, причем так жестоко. Я трижды хотел покончить с собой. Однажды я едва не выпрыгнул с восьмого этажа. Меня сильно тянуло к окну. Но позвонил в МЧС. Они молодцы смогли меня заговорить».

Мужчине до сих пор тяжело слышать детский смех. Каждая встреча с ребенком для него испытание.

«Семья была замечательная. Жена была очень доброй и терпеливой. У меня тяжелый характер, со мной тяжело ужиться, но с Олей было все прекрасно. Мы познакомились у друзей на праздновании Нового года, потом я позвал ее в кино и так у нас завязались отношения. Она была на пять лет старше меня, а я даже не заметил, думал, что одногодка. У Оли хорошие родители, ее отец был нашей Маше как нянька. Всегда с ней водился. Мы собирались строить свой дом. У дочери была слабая форма ДЦП, поэтому я хотел их отправить на лечение в Китай, а сам строиться. Все планы и мечты рухнули в один миг. Какое наказание может быть справедливым за смерть людей? Кровь за кровь, смерть за смерть. Своих уже не вернешь, но сейчас много гибнут люди, дети. Тяжело это видеть. Не дай бог кому-то такое пережить».

Виновники трагедии – Александр Вотин и Андрей Лысенко – сейчас находятся в колониях-поселениях и даже не думают выплачивать компенсации.

«Как мне известно, Вотин сидит в Октябрьском, а Лысенко – в Кыштыме. От Вотина никаких выплат не было, а Лысенко, когда еще был в СИЗО, переводил нам около 80 тысяч, а потом его сестра также переводила около 20 тысяч рублей на счет сестры Оли. Все эти деньги я перевел на счет девочки, страдающей от рака мозга. Изначально Вотину присудили два миллиона рублей, а Лысенко – четыре. На суде Лысенко говорил, что страховая компания должна была за автомобиль перевести ему 1 млн 100 тысяч рублей, но этих выплат не было. Они убийцы, и колония-поселение для них это не наказание. Дали бы им по 15 лет общего режима, мне бы никаких выплат не надо было. Эти деньги кровавые, они мне не нужны, но теперь они как месть. Поражает другое, что семья Вотиных пытается забрать автомобиль Toyota, который находится под арестом у судебных приставов».

Как сообщили в пресс-службе Советского районного суда, на заседании Александр Вотин уточнил, что автомобиль его супруга реализует, поскольку нуждается в деньгах, а часть денег, возможно, передаст потерпевшим. 14 июня этого года суд в рамках уголовного дела снял арест на автомобиль Toyota Mark II, принадлежащий Вотину, и передал его судебным приставам-исполнителям для реализации в счет принудительного взыскания сумм гражданского иска. 1 июля Вотин подал апелляционную жалобу, которая в суд пока не направлена.

Александр, как и прежде, работает на заводе. В этом году собирается поступать в техникум, а идею со строительством дома забрасывать не собирается. Жить в городе ему теперь не хочется.

«У меня есть мама, и она меня спасает. Я был в церкви, батюшка прополоскал мне мозг – нельзя отправляться на тот свет самому, грех это. Своих так не увидишь».