Зачем ребенку iPhone?

Недавно мне позвонила подруга и, задыхаясь от возмущения, рассказала, как ее 12-летний сын попросил на день рождения айфон. «Я, работающая женщина, не могу позволить даже себе такую дорогую вещь, а сын ее требует, мотивируя это тем, что у одноклассника Сережи есть айфон, а у него нет», – сокрушалась подруга. Разговор с ребенком, конечно, закончился слезами последнего, и доводы, что семикласснику иметь собственный айфон неприлично, конечно, не сработали.

А вот в семье моей двоюродной сестры ситуация разворачивается с точностью до наоборот. Там папа держит нос по ветру, скупая все новинки, едва они выходят в продажу. Свой устаревший телефон он отдает жене, жена свой – старшему сыну или своей маме. Обновление мобильного «гардероба» в этой семье происходит один-два раза в год. По этой причине теперь уже пятиклассник Сева выглядит среди сверстников королем. Дважды он терял свои телефоны, один раз у него отнимали мобильник старшеклассники, однако Сева никогда не расстраивается по этому поводу. Он точно знает, что дома его ждет запасная модель из прошлогодней коллекции и очень скоро он заменит ее на более современную. Как только папа купит себе новинку.

Конечно, вопрос самоутверждения в детском коллективе возник не вчера. В наше время крутыми были мальчики с видеомагнитофонами и девочки с персональной косметичкой. Во времена школьного детства моей старшей сестры, которой сейчас за сорок, на вершине почета были дети, чьи родители имели машину. Когда была маленькой моя мама, в ее классе все с завистью смотрели на двух девчонок: у одной в доме имелся холодильник, а у другой – телевизор. Думаю, если погрузимся в еще более глубокую историю, то обнаружим, что и тогда были какие-то технические новинки, беспрекословно возвышающие одних над другими.

Получается, что процесс самоутверждения, столь важный для подростков, имеет техногенную природу. Примеров, когда ребенка уважают за какие-то личностные качества, в разы меньше, чем примеров завоевания признания через обладание какое-то недоступной другим вещью.

Казалось бы, все логично и психологически обусловлено, но при нынешнем господстве технократии неизменно возникает другой вопрос: насколько правильно сформировано отношение к технике у современных детей? Еще 20 лет назад обладатель видика сам готов был молиться на предмет, сделавший его уважаемым человеком. Сегодня же производственная гонка заставляет компании постоянно совершенствовать свою продукцию, выпуская в год по несколько новинок. Играя на людском страхе потерять власть, они создают вокруг своих обновленных изделий ажиотаж, тем самым укореняя в обществе мысль, что обладатель, например, айфона правит миром. То же самое передается и нашим детям, которые с малых лет воспринимают технику не как бытового помощника, а как подспорье в завоевании уважения. И если в 50-е годы обладатель холодильника мог не волноваться, что в ближайшие годы кто-то переплюнет его (максимум – поднимется на ту же самую ступеньку), то теперь владельцы планшетников, айфонов, смартфонов, навороченных ридеров и прочих признаков общественной истерии живут в постоянном нервном напряжении. «А ну как выйдет новая версия, а я не смогу ее купить! А Серега купит!»

Приобрести или потерять общественный статус сейчас стало гораздо проще, чем в те же 90-е, я уж не говорю про эпоху глубокого социализма. И именно такие основы мы закладываем своим детям, бездумно отдавая им в игрушки свои старые телефоны, по первому капризу покупая новые ноутбуки взамен устаревших, позволяя им замазывать пластилином плазменную панель. Мы-то знаем, что купим себе новую. Надо только дождаться распродажи или взять кредит. А ребенок… что с него взять? Неразумное существо. Пусть теряет и портит, пусть требует новый – это воспитает в нем здоровую амбициозность.

Только вот будет ли она здоровой? Не перенесется ли вот такое наплевательское отношение к вещам на отношение к людям?