«Работа у нас опасная»: челябинка делает миниатюрных лягушек из огненного стекла

Стекло прежде всего ассоциируется с чем-то утилитарным: окнами, посудой, бутылками. Но талантливые люди устроены так, что любой материал они превращают в нечто искусное и неповторимое. Художники смогли «приручить» стекло, и появилось направление «лэмпворк» — художественная обработка стекла с помощью пламени горелки. Челябинка Анна Иванова одна из тех, у кого хорошо получается превращать твердое и хрупкое стекло в украшения, которым место на полках в ювелирном.

Познакомились мы с Анной на фестивале народного творчества «Бажовка». Пробежать мимо её витрины, особенно девушке, было практически невозможно.

Ворох причудливых бусин и оригинальных серег, браслетов, подвесок, брошей и других украшений приковывал взгляды, а руки сами тянулись прикоснуться к ним. На вид — тёплые, живые, будто из шёлка, на ощупь — вдруг прохладные и твёрдые. Сделаны они из стекла.

Недолго думая, мы решили отправиться в гости к Анне и узнать, как из обычного стекла можно сделать украшение, достойное витрин ювелирного магазина. В день встречи среди невероятно красочного и живописного творческого беспорядка девушка разбирала коробки после фестиваля.

— Даже показать нечего — после «Бажовки» практически ничего не осталось, — сетовала она. — Вот и со своего браслета все бусины сняла.

Наша героиня — живописец и художник-педагог. Начинала с абстракционистских картин, постепенно втянулась в керамику. В 2008 году открыла с мужем-врачом первую творческую мастерскую PICASSO (теперь таких мастерских в Челябинске три), где на ножном гончарном круге делала большие горшки. А через два года Анна влюбилась в стекло.

— Я художник, и была уверена, что буду работать исключительно с абстракцией, необычными переходами цветов, но уж точно ни за что на свете не буду собирать из своих бусин украшения и делать лягушек и прочих зверушек, — рассказывает мастерица. — Считала, что все эти глазки, «ути-пути» и так далее — это не круто для профессионального художника. Заблуждалась я недолго.

— Когда стеклянная лягушка получилась кривая и страшная, разозлилась очень сильно! — вспоминает Анна. — И как всегда в таком случае начала тренироваться. Что удивительно, самые страшные из моих лягушек всё равно нравились людям, и их быстро раскупали. Возможно потому, что лягушка — очень мощный символ во многих культурах.

В русской и европейских культурах лягушка — символ неожиданного чуда. Вот только в Европе лягушка — не царевна, а принц. Но это все лирика, давайте перейдем к самому процессу.

Для создания стеклянных украшений нужен огонь и собственно само стекло. Так как основной процесс заключается в плавлении материала, то разместить мастерскую дома не получится — опасно. Для плавления используется горелка, которая работает на смеси двух газов — пропана и кислорода, который поступает из кислородных концентраторов.

Верхнее пламя горелки используется для создания изделий диаметром до пяти сантиметров, нижнее — для плавления более крупных вещей. Работать без мощной промышленной вытяжки не получится: из стекла при плавлении испаряются соли различных металлов, которыми оно окрашено.

Стекло у мастерицы в нескольких видах. Основная масса — палочки длинной около 30 см, в таком виде в мастерскую с аукционов поступает сырьё из-за границы. Бывают прозрачными и полупрозрачными. Анна творит в основном из венецианского стекла, которое прилетает к ней из Италии.

Есть стёкла чешские, немецкие, американские, индийские, турецкие и даже китайские (кстати, одни из самых дорогих и качественных). Тона от партии к партии гуляют по оттенкам. Некоторые стёкла при нагревании безвозвратно меняют тон и цвет, поэтому каждая из бусин неповторима.

Такие палочки можно вытягивать в тоненькие трубочки — «стрингер», молоть в мелкую крошку (получается безотходное производство), крутить заготовки «твисти» и так далее. Стекло с вкраплениями золота и серебра стоит на порядок дороже обычных — что логично.

— Чтобы защитить одежду от брызг и капелек стекла, работаю в фартуке и штанах, инкрустированных капельками стекла, — смеётся Анна. — Волосы убираю, чтобы не загорелись. Для защиты глаз от содового свечения — розовые очки — нечто среднее между очками сварщика и солнечными. Они прячут пламя, позволяя делать мелкие вещи.

У мастерицы целый ящик «пыточных» инструментов: горячие пальцы, множество щипцов и так далее. Весь инструмент приходится заказывать за границей: в России его только начинают производить.

— Работа у стеклодувов опасная, но если соблюдать технику безопасности, то об этом вспоминать не придётся, — продолжает она. — Чаще бывают ожоги: застывшее стекло визуально кажется холодным, и в творческом беспорядке и порыве вдохновения бывает хватаюсь за неостывшие стёклышки. Реже — порезы, появляются в основном из-за стреляющих осколков стекла. Есть у стекла такая особенность, что при охлаждении оно может не просто треснуть, а стрельнуть с огромной силой осколками в разные стороны.

Стекло наматывается на металлические палочки из нержавейки — так в бусинах получаются сквозные отверстия. Белый раствор на конце палочки — это сепаратор. Нужен он, чтобы стекло не прилипало.

— Чаще всего работа происходит по наитию, без планов, инструкций и эскизов, — рассказывает Анна. — Я люблю прийти, посмотреть на свой творческий беспорядок на столе, взять приглянувшееся стёклышко и начать импровизировать. Абсолютно стихийно. А гениальные идеи, как правило, приходят из ошибок. Так родилась, например, ракушка с улиткой внутри. Делала простую ракушку, бусина сорвалась со спицы, я, чтобы замаскировать некрасивые края, стала капать туда новое стекло — и увидела там глаза… На одной из международных выставок в Москве коллеги из Италии, делающие великолепные ракушки, заинтересовались моей улиткой и поучаствовали в мастер-классе, который я тогда давала. Да, действительно, я могу сказать, что поразила муранских мастеров своим умением.

Обычно за день у Анны получается сделать хорошую охапку бусин, которая не помещается в руки. Все они остаются на несколько часов на обжиг в печи при температуре более 500°С. Затем она высверливает сепаратор изнутри свёрлами вроде тех, которыми работают стоматологи на бор-машинах.

— В моём творчестве буквально каждый день можно патентовать открытия! — восхищается Анна. — Я, например, изобрела свой собственный метод выдувания. От классического метода, который применяется в Италии, он отличается своей простотой. И теперь научиться этому способу ко мне приезжают умельцы не только из разных уголков России, но и из многих стран. Думаю, пора его патентовать.

Анна уверяет, что научиться творить из стекла может каждый желающий. И даже художественное образование не обязательно — достаточно хорошего вкуса, стремления и собственной мастерской, где нужно ежедневно и помногу практиковать, не опасаясь экспериментировать.

Насколько сложно мастерство стеклодува, наш журналист проверила на себе. Оказалось, что стекло так и норовит соскользнуть со спицы. А поставить ровные и чёткие точки в задуманное место без сноровки — адски сложно. Тонкая палочка стекла мгновенно становится мягкой, но застывает ещё быстрее, меньше чем через секунду. В итоге экспериментальную бусину решили просто вывалять в разноцветных осколках.

— Я дикий трудоголик, для меня всё это — это не хобби, а работа, которая приносит огромное удовольствие, — делится Анна. — Творя и экспериментируя, каждый раз убеждаюсь, что стекло — многоплановый и сложный материал, который не изучить и за всю жизнь. Наслаждаюсь, когда мои работы нравятся зрителям и покупателям. При продаже испытываю какой-то азарт. Я восхищена и влюблена в стекло и понимаю, что оно не надоест мне ещё очень долго.