Александр Пьянзин, артист Челябинского драматического театра: «Пришлось сыграть целую обойму красивых и гордых мужчин»

Спустя 30 лет и три года, как обычно говорится в русских сказках, на сцену Челябинского театра драмы вернулся артист Александр Пьянзин – ученик Игоря Перепелкина и Наума Орлова. Кстати, дебютировал он на этой сцене как раз в сказочных постановках, будучи еще студентом. А взрослые театралы конца 70-х наверняка помнят успешный дебют Александра Пьянзина в спектаклях Наума Орлова «Жестокие игры», «Гнездо глухаря», «Берег»... В 1981 году семья артиста из-за болезни маленького сына уехала сначала в Мариуполь, а затем Игорь Перепелкин пригласил своего ученика работать в Могилев. На днях Александр Пьянзин вновь вышел на челябинскую сцену в премьере «Дяди Вани».

– Александр, в одном из интервью вы рассказали, что перед выходом на сцену к вам лучше не подходить...

– (Смеется.) Чистая правда, я очень нервен и вспыльчив в этот момент. Хорошо, что вы не видели меня перед спектаклем «Дядя Ваня». Все было еще сложнее – как будто впервые на сцену выходил. Я же понимаю, что сегодня внимание ко мне очень пристальное. Не только со стороны зрителей. Товарищи по сцене тоже оценивают мою работу. Хотя все, кто знал меня раньше, приняли радушно, хорошо. Спасибо всем.

– Насколько я знаю, ваша связь с челябинской драмой все это время не прерывалась.

– Нет, конечно. Во всякий свой приезд к маме в Челябинск я обязательно приходил в театр. Постоянно общался с Юрием Цапником, Мариной Аничковой, Сергеем Чикурчиковым, с актрисой ТЮЗа Ольгой Теляковой – мы с ней на одном курсе учились. Я вообще стараюсь не терять связей ни с кем. Меня даже проводники поездов запомнили, потому что в Могилеве меня всегда провожала толпа друзей и в Челябинске встречала толпа. Когда приезжал в Челябинск, все собирались – даже друзья детства, школьные друзья, все, с кем занимался в театральной студии ДК «Станкомаш»...

– Большое дело – сохранить друзей детства.

– Они мне всегда говорят: «Без тебя мы не видимся, а когда ты приезжаешь – все собираемся». Получилось, что я объединяющее звено.

– Судя по публикациям в прессе, в Могилеве вас очень любили. Чем же тогда объяснить возвращение в Челябинск?

– (Смеется.) Как выяснилось, любили. Очень. Кстати, я вообще не помню, чтобы так провожали актеров нашего театра, когда они уезжали в другие города. На прощальный бенефис собрался весь город, приехал министр культуры Белоруссии, грамоту вручил. Все были в шоке, что я уезжаю. До пенсии год остался! (Улыбается.) Но я всегда был легок на подъем. Новое артиста должно окрылять. Из Могилева обязательно ездил на театральные фестивали в Смоленск, Петербург... Потом приезжаешь домой с такой энергетикой! Это очень важно.

– Вопрос ребром: почему звания не присвоили за 28 лет служения Могилевскому театру?

– Театр посылал документы три раза! Но за 28 лет ни одному артисту нашего театра не дали звания. В Минске дают, а вот в провинции – очень редко. Честно признаюсь, было очень обидно. И я сказал, чтобы больше даже не пытались посылать документы.

– Не жаль было уезжать из Могилева?

– (Вздыхает.) До сих пор снится та сцена. А если еще позвонят... Я уже говорю всем: «Не терзайте вы мою душу!» Там само здание особенное. Театр был построен 130 лет назад, еще в царские времена, купцы и зажиточные горожане на свои деньги его строили. В архивах сохранились записи, кто сколько дал на строительство. В списке есть, например, сапожник, который дал две копейки. Театр маленький, очень уютный и построен грамотно. Да и сам город небольшой – 350 тысяч жителей.

– Какую из ваших ролей зритель принимал с особой теплотой?

– Из последних – главного героя комедии Бернарда Слэйда Скотти Тэмплтона. Он жизнелюб, ловелас и острослов, хотя неизлечимо болен. Здесь, в Челябинске, эту роль играл Юрий Цапник. Мы как-то разговаривали с Юрием Викториновичем о том, почему этот спектакль в Челябинске не прижился, а у нас, напротив, девять лет был в афише. Выяснилось, что зачин спектакля был разный: в челябинском театре зритель с первой минуты понимал, что герой болен раком, и это людей, вероятно, отталкивало. А у нас только к концу первого акта зрителю становится ясно, что герой болен. Но Скотти Тэмплтон к тому времени уже так очаровывает зрителей своей харизмой, что они в него просто влюблены. Поэтому мимо ушей пропускают страшный диагноз.

– Как же вы уехали от такой любви?

– Конечно же, самая важная причина моего возвращения в Челябинск – мама. Ей уже 84 года, и я понимал, что нужно быть рядом. Кроме того, только теперь я узнал, что такое старость, – когда тебя неудержимо тянет на родину. (Смеется.) Поэтому когда меня в очередной раз пригласили в Челябинский театр драмы, я решил, что теперь-то уж точно шанс нельзя упустить. Кстати, до этого я как минимум трижды порывался уехать в Челябинск. Меня Наум Юрьевич несколько раз звал.

– До отъезда из Челябинска какие роли успели сыграть на нашей сцене?

– В 1976 году я поступил на актерское отделение в наше музыкальное училище, а с 1977 года уже играл на сцене будучи студентом. Первым моим спектаклем стала сказка «Происшествие в стране Мульти-пульти». Приглянулся я Науму Юрьевичу, и он сказал: «Все, будешь работать». Потом было еще несколько сказок, затем Наум Юрьевич ввел меня в спектакль «Русские люди». Играл я также в «Жестоких играх», «Гнезде глухаря», «Береге».

– Наум Юрьевич давал играть разные, если говорить о характерах героев, роли?

– Да, за что я ему безмерно благодарен. Он старался раскрыть мои способности, поэтому я играл порой прямо противоположные характеры. А вот в Мариуполе пришлось сыграть целую обойму красивых и гордых мужчин. (Смеется.)

– Да, судя по фотографиям того периода, франт и красавец при усах и фраке.

– Благодаря этому я и попал в кино.

– Как оказались в числе актеров фильма Александра Котта «Обратная сторона Луны»?

– Режиссер Александр Котт увидел меня в сериале «Брестская крепость», хотя был я там в массовке. Просто хотел подзаработать. Он из массовки вытащил, велел ассистенту поставить меня на передний план. Потом сам мне сказал: «У тебя лицо очень хорошее, запоминающееся». И когда он начал снимать «Обратную сторону Луны», я был приглашен играть в эпизоде. Для провинциального актера это неплохо. Да еще у такого режиссера! Не так давно мне снова позвонил его ассистент, намечаются съемки нового фильма в июле.

– Сколько уже фильмов в копилке?

– Пять или шесть. Но мне действительно повезло, потому что на киностудии «Беларусьфильм» сегодня снимается очень много российских сериалов и фильмов. Причина одна – дешевле. И поэтому многие наши актеры снимаются в кино.

– Сейчас тоже на съемки уезжаете?

– Да, должны снять последние две картины полнометражного фильма «Малая родина» белорусского режиссера Вячеслава Сикоры. Совсем малобюджетный фильм. (Смеется.) Но снимаются хорошие актеры: Дмитрий Аксенов, Андрей Анкудинов, Евгений Воскресенский, Любовь Руденко. Это фильм по мотивам рассказов Василия Шукшина. Я играю старика Иваныча, который все и всех в деревне знает, всем советы дает, но сам ни черта не делает. (Смеется.)

– Александр, ваша семья приехала в Челябинск?

– Нет, жена пока остается в Могилеве. Проблема та же – у нее мама на Украине, которой уже 87 лет. И она довольно часто ее навещает, из Челябинска это будет просто невозможно. Вчера жена звонила, говорит: «Только в кино теперь тебя вижу». Там идет «Обратная сторона Луны». И я ее на днях в сериале видел, она больше меня, кстати, снимается. Так что пока видимся только по телевизору. А дети уже совсем взрослые. Сын и дочь живут и работают в Киеве, Кирилл сегодня – лучший диджей Украины, дочь – кинопродюсер.

– Профессия актера всегда диктует жесткие условие. Не жалеете о выборе?

– Нет, хотя в профессию я пришел, можно сказать, шутки ради. Мы с друзьями шли мимо Челябинского музыкального училища и увидели объявление о приеме на актерский курс. Тогда Игорь Перепелкин набирал учеников. Друзья меня и спровоцировали: «Слабо тебе попробовать?» – «Нет, – говорю, – не слабо». Прошел первый тур, второй. Приходит приглашение на третий. Но когда меня зачислили, тут-то я и задумался. (Смеется.) Родители, конечно, выступили против, потому что на заводе после армии я зарабатывал до 400 рублей. Термистом работал. Потом мне Игорь Кузьмич Перепелкин говорил: «Я когда узнал, какую ты зарплату получал на заводе, решил: этот не пойдет к нам учиться». А я пришел.