«Мы в середине сюрреалистического спектакля»: челябинец в суде потребовал отменить постановку о Сталине

Постановка «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича» второй раз с момента премьеры оказалась в центре скандала. Спектакль идет в Камерном театре, и если ранее против него выступал коммунист, то сейчас юрист, посчитавший, что у него украли произведение. Он обратился в суд с заявлением о защите авторских прав и в качестве ответчиков указал сам театр, российского драматурга — автора пьесы «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича» Артура Соломонова и даже Михаила Ходорковского (на его канале шла читка пьесы). Иск частично будут рассматривать в Челябинске и московских судах. Рассказываем, какие позиции заняли стороны и почему резонансный спектакль временно убрали из афиши Камерного.

Кто подал иск

Антон Гусев считает себя автором произведения, по которому поставили нашумевший спектакль в Челябинске. Он ссылается на свой роман «Смерть Сталина: помер тот, помрет и этот», написанный им под псевдонимом «Братья Швальнеры». Изначально он предъявил претензии к самому театру, Артуру Соломонову, политику и бизнесмену Михаилу Ходорковскому. Судья разделила эти иски: заявления к Камерному рассматриваются в нашем регионе, остальные — в Москве (материалы еще не поступили в столичные суды). Впрочем, сам писатель не пришел ни на одно заседание. Рассмотрение апелляционной жалобы в Челябинском областном суде накануне также проигнорировал (до этого Центральный райсуд отказал в удовлетворении требований Гусева).

Антон Гусев работает юристом, но сфера его интересов крайне широка: на ютьюб-канале в небольших роликах он рассуждает немного о судебной практике, немного о том, как сделать женщину счастливой, говорит о коронавирусе, многие видео посвящает истории СССР и собственным книгам. Там же Гусев указывает свой псевдоним — Аарон Швальнер, а в приветствии представляется как опытный литератор.

— Мы русские писатели с Тель-Авива Братья Швальнеры. Что мы только не понаписали меньше чем за год совместной работы. Среди нашего творчества вы увидите и квайданы в японском стиле, и классические исторические романы, и повести, притчи, и политические памфлеты, даже документалистику и научную фантастику, переводы, — звучит в минутном ролике на главной странице.

Судя по документам, Гусев настаивает, что нарушены его авторские права, и якобы сюжет его книги взял за основу пьесы драматург Артур Соломонов. Истец требует прекратить постановки в Камерном театре и остановить репетиции в других (спектакль планируют показать на сцене «Театр.doc»). Впрочем, эти притязания не обоснованы, считают ответчики.

— Был заключен лицензионный договор на демонстрацию советующего произведения между театром и Артуром Соломоновым. Этот договор никем не оспорен и не отменен в настоящее время, — объяснил юрист Камерного театра Дмитрий Астахов. — Если у Гусева есть претензия к Соломонову по поводу авторских прав, он может решать эти вопросы напрямую с Соломоновым. Это спор двух авторов, театр же — просто площадка, на которой поставлено произведение. Если Гусев докажет, что он автор, мы перезаключим договор с ним и будем продолжать его показывать. Но позиция театра заключается в том, что Соломонов — автор пьесы, пока не доказано иное.

Судя по отзывам и фрагментам, размещенным в интернете, в книге Гусева рассказывается о событиях последних дней жизни вождя, описываются «подробные и даже немного интимные моменты его жизни» — склонность Сталина к гомосексуальности и его любовных отношениях с подчиненными мужчинами. Произведение Артура Соломонова же — о театральном закулисье, оно автобиографично: автор описывает ситуацию, которая произошла с ним лично. Из общего только персонажи, но исторические личности не являются объектом авторского права, указывают юристы и критики.

— Это абсолютно оригинальное произведение, потому что оно основано даже не столько на авторской фантазии Артура Соломонова, а на вполне определенных жизненных обстоятельствах, — рассказал театральный критик Владимир Спешков. — Он начинал работать по заказу Александринского театра над пьесой о Сталине. Потом прервал отношения с этим театром. Все события вращаются вокруг того, как знаменитый театр и знаменитые актеры репетируют пьесу о Сталине.

Адвокат драматурга Соломонова Андрей Лепехин полагает, что Гусев преследует простой интерес — привлечь побольше публики к своему творчеству. Видео на его ютьюб-канале набирают скромное число просмотров: большая часть опубликованного не дотягивает и до 100.

— Ситуация простая: есть человек, который привлекался за мошенничество, он банкрот (эта информация подтверждается сервисом «Контур.Фокус» — Прим.ред.), он не понесет судебные издержки. При этом параллельно с этим разбирательством участвует в другом процессе: требует, чтобы его признали невменяемым, — рассуждает Андрей Лепехин. — Я думаю, что он хочет прославиться, иначе зачем в иске упоминать Ходорковского. Он будет затягивать дело всеми возможными способами, чтобы о нем говорили.

Сам Артур Соломонов сейчас в Москве. Он уверен, что труды Гусева не имеют никакого отношения к его произведению.

— Для меня этот иск — продолжение того абсурда, который разразился на премьере: протесты и демонстрации против спектакля, одиночные пикеты и яростные плакаты, возмущенные письма во все мыслимые и немыслимые органы власти, ругательные рецензии на сайте КПРФ. После получения иска мне, конечно, пришлось ознакомиться с текстом истца: он не имеет с моей пьесой совершенно ничего общего, — заверил Артур Соломонов. — Поскольку я не могу заниматься защитой сам, я передал ведение дела блестящим специалистам из «Центра защиты прав СМИ» (организация признана иностранным агентом. — Прим. ред.), в частности, замечательному юристу Екатерине Шмыгиной, а в Челябинске мои интересы представляет адвокат Андрей Лепехин, который в вашем городе в представлении не нуждается.

Юристы уверены, что Гусев ничего не докажет, но в итоге пострадают и Соломонов, и театр, и зритель. Если поднимется волна недовольств, пьесу могут перестать ставить. А разбирательства могут затянуться на 2–3 года. Сейчас спектакля нет в афише Камерного, но, как нас заверили в руководстве театра, это всего лишь совпадение, но не намеренный отказ от резонансного произведения.

— Это исключительно репертуарная политика. Мы спокойно играем этот спектакль и будем продолжать играть, — объяснил директор Камерного театра Илья Коломейский. — У нас всё чисто: мы имеем все юридические, моральные и физические права играть «Виссарионыча». Просто так совпало, что недавно у нас была премьера новой постановки, потом мы показывали часть старых спектаклей, которых давно не было, но их тоже нужно демонстрировать, например, тот же «Generation П». «Виссарионыча» мы хотели поставить в программу до Нового года, но там начинаются детские спектакли. Если получится «воткнуть», мы обязательно покажем.

В апелляционной инстанции Гусеву отказали в удовлетворении требований. Но ответчики готовятся к кассационной жалобе и возможному рассмотрению иска в Верховном суде.

Самое неприятное, что подобные разбирательства в России не единичны, говорят юристы: под каким бы предлогом не затевался процесс, суть одна — помешать творческой свободе.

— Сейчас наметился тренд судиться с творческими коллективами. Все эти процессы связаны с политической ситуацией в стране. Всё, как в пьесе Соломонова: все пытаются предугадать, что понравится, а что не понравится власть имущим. Не зрителю! — считает Андрей Лепехин. — С правовой точки зрения, всё это связано с цензурой, так или иначе. Все преследования творческих личностей за их произведения — это ущемление свободы слова, свободы творчества. Многие сейчас пытаются рассуждать, что нормально, а что ниже пояса, некультурно. А кто должен оценивать — культурно или некультурно? В нашей истории всё повторяется: помните, как сносили бульдозерами выставки художников, к этому сейчас всё и идет (речь о бульдозерной выставке — уличной выставке картин художников-нонконформистов 1974 года, которая была уничтожена сотрудниками милиции с помощью бульдозеров. — Прим. ред.).

Ранее член партии «Коммунисты России» Андрей Филатов выразил крайнее недовольство пьесой. Он выходил на одиночные пикеты и предлагал ставить «более политически грамотные» спектакли. Дошло до обращений в администрацию президента. Но критики до сих пор считают смелое представление одной из главных удач прошлого и этого сезонов.

— Никакой другой театр эту пьесу пока не поставил, хотя многие хотели, — отметил театральный критик Владимир Спешков. — До постановки добрался только Челябинск. То, что есть волна сильных страстей, не так уж плохо. Искусство должно вызывать сильные страсти: искусство говорит о том, что имеет отношение к нашей сегодняшней жизни. Постановка нашумела по всей стране, причем в хорошем смысле, она имеет резонанс по всей России. У меня о спектакле постоянно спрашивают, когда я приезжаю в разные города.