Глаз в рыбацкой лунке и пруд, как космос: челябинец сделал Южный Урал улётным, снимая с высоты

Фотографии Максима Тарасова входят в десятку лучших снимков мира. Сегодня, 17 января, у него открывается выставка в публичной библиотеке. Несколько лет назад челябинец работал простым айтишником в банке, но потом взял в руки фотоаппарат и отправился с ним в путешествия. Сейчас молодой человек увлекается аэросъемкой и с помощью квадрокоптера показывает жизнь с большой высоты. 74.ru Максим рассказал о том, как работал волонтёром в Гватемале, почему Исландию называют свалкой дронов и что красивого можно увидеть на Южном Урале.

— С чего началось твоё увлечение аэросъёмкой?

— Помогла коммерческая съёмка. Компрессорный завод пригласил меня снять их новые корпуса с высоты полёта дрона. Это был мой первый опыт. Руки тряслись, потому что тогда я работал ассистентом фотографа с зарплатой в 15 тысяч рублей, а коптер, который предоставило предприятие, стоил 120 тысяч. Я начал учиться, прочитал много форумов, потому что понимал, что съёмки с высоты — это невероятно крутая вещь.

Ты смотришь на привычные вещи с другой стороны. Человек может всю жизнь ходить по одной и той же дороге и не задумываться о том, как красиво она выглядит. Одной из первых моих удачных работ стала съёмка заросшего пруда. Я часто гостил в деревне у бабушки с дедушкой. Летом поднял коптер в воздух. Сам не ожидал, что увижу нечто космическое. Потом сфотографировал дом. Когда показал снимок бабушке, она заплакала, сказала, что они 45 лет здесь прожили и не знали, что вокруг так красиво. В тот момент я понял, что нужно делиться тем, что ты увидел, и как важно показывать эту красоту.

— А в чём искусство фотографа, за которого снимок делает дрон?

— Здесь работают такие же правила, необходимы знания композиции и экспозиции, вкус и чутьё. Когда моя работа победила в конкурсе «Золотая черепаха», меня пригласили в жюри. У них была специальная номинация по аэросъёмке. Конкурсных материалов оказалось много, но я видел, что эти снимки сделаны по счастливой случайности. Для фотографа важно разглядеть необычное в обычном.

Когда я только начинал, очень переживал, смогу ли удивить кого-то кадрами, сделанными на Южном Урале, где нет таких захватывающих гор, как на Кавказе, моря или диких джунглей. Но удивительно, что все мои работы, которые побеждали в престижных конкурсах, были сделаны именно в Челябинской области. Вы смотрите на рыбацкую лунку на озере Тургояк и видите, например, глаз; смотрите на заросший пруд и видите космос; смотрите на тени от деревьев и видите акустическую волну; смотрите на гору в Карабаше, изъеденную кислотными дождями, и видите там жизнь. Я как-то попросил друзей написать ассоциации, которые возникают при взгляде на фотографию из Карабаша. Кто-то видел там вены, прожилки, как у листа, то есть жизнь, хотя эта гора была олицетворением смерти природы.

В этом фантастическая сила фотографии с высоты. Интересно, что люди не узнают знакомые места. Многие спрашивают, где это я такое сфотографировал. А это может быть, например, Зюраткуль, на котором они были несколько раз.

— Для съёмки с дрона требуют специальное разрешение, насколько сложно его получить?

— Законодательство в последнее время ужесточилось. Купить дрон может любой человек, и запретить полёты невозможно, но их необходимо контролировать. Если мне нужно запустить коптер в городе или где есть скопление людей, я оформляю разрешение. Это занимает около двух недель. На самом деле законы у нас несовершенные. Считаю, что важнее не одобрение полётов, а сертификация пилота. У меня, например, три года безаварийного пилотирования. Но чиновники не смотрят на то, кто будет управлять дроном.

В других странах на полёты тоже требуются разрешения. В Исландии можно свободно поднимать коптер на высоту до 150 метров, а выше — уже необходимо согласовывать и платить около 20 тысяч рублей за взлёт. В Гватемале я пытался получить разрешение через министерство, но в течение трёх месяцев мне никто не дал ответа. В одном из городов я просто обратился в полицию за разрешением, они сказали: «Снимай, где хочешь, только фотки потом пришли».

Процесс съёмки с дрона требует специальных навыков. Нужно учитывать погодные условия, ветер, направление, высоту объектов — нюансов много. Та же Исландия уже стала свалкой коптеров, потому что там сложно снимать и техника часто не выдерживает сильного ветра и большой высоты.

— Как вдруг айтишник стал фотографом-путешественником?

— Самая ужасная штука — это страх. Многие хотят путешествовать, но боятся. Если бы я думал о том, как буду общаться без знания английского, как выживу в незнакомой стране, то не смог бы приобрести такого опыта.

Так получилось, что моё первое путешествие было в Китай. Там я прожил полтора года. Первое окно в мир для меня открыла моя девушка, которая и сподвигла на поездку. Когда я вернулся в Россию, то понял, что многое не успел увидеть. Всё как-то откладывалось на потом. Я поехал в Китай второй раз. Взял байк и объездил множество мест.

Уже в Челябинске меня осенило, почему в Китае я нашёл время на поездки, а здесь, на своей родине, нет. Тогда я начал новое знакомство с Южным Уралом, ходил в походы, смотрел, искал, открывал для себя интересные места.

— Не возникло желания переехать в другую страну?

— Меня часто спрашивают, почему я не уезжаю из Челябинска. Экология — это главный аргумент, почему бы я хотел жить в другом городе. Но если говорить честно, из экспедиций я люблю возвращаться сюда. Здесь мои друзья, родные. Челябинск — крутой город в плане интересных людей, здесь их большая концентрация.

Мне жаль, что мы потеряли много исторических зданий в центре города. Недавно приезжали знакомые ребята из Москвы, я их повёл на Кировку. Рассказывал о жизни города, но в конце пешеходной улицы мы словно попали в квартал красных фонарей. Возле оперного театра были какие-то кабаре с красными окнами, спа-салоны. Я был в полном недоумении, как это могло появиться в центре города.

Я был на презентации центра креативных индустрий SVOBODA², думал, наконец-то в городе появилось пространство для творческих людей. В Челябинске есть все ресурсы, чтобы дизайн-завод заработал. Я помню, как мне было сложно, когда я только начал заниматься фотографией. Находил через друзей фотографов, у которых можно чему-то поучиться. Очень не хватало такого места, куда можно было бы просто прийти, посмотреть, послушать, понаблюдать и влиться в движение молодых людей, которые готовы продвигать город.

— Когда у тебя останавливаются путешественники из разных стран, что ты им показываешь в Челябинске?

— Да, есть сервис коучсерфинг, когда туристы могут найти бесплатный ночлег. Я заметил, что многие приезжают с ощущением, что Челябинск — это серый, мрачный город со скучными людьми. Их восприятие меняется, когда они видят красивые фотографии в моей квартире. И тогда я показываю им не столько Челябинск, сколько Южный Урал. Мы едем на Таганай, Тургояк. Они не ожидают увидеть такие красоты. В Исландии, Германии можно бродить по городам и заряжаться вдохновением. У нас такие места силы в нашей природе. Можно посидеть на берегу озера и почувствовать, как в тебе что-то изменилось в лучшую сторону.

Как-то у меня останавливалась девушка из Таиланда, она училась в Екатеринбурге и решила побывать в Челябинской области. Я показал ей Таганай, моя мама научила её печь пирожки. Через полгода она написала мне, что хочет снова побывать на Южном Урале.

— Как тебя занесло в Гватемалу?

— Поездка получилась случайной. Я прочитал о двух русских девушках, которые работают в клинике Help & Health в Гватемале. Однажды у меня остановилась Вика — одна из организаторов этой больницы. Мы сидели на кухне, она начала рассказывать о себе, и я понял, что уже знаю об их деле. Буквально через несколько дней у них открылась вакансия фотографа. Я продал часть оборудования, занял денег и отправился туда волонтёром. Им нужно было показывать всё, что они делают. Это необходимо для поиска инвесторов.

Людям приходилось идти два дня пешком, чтобы добраться до больницы, где им могут оказать помощь. Я видел разбухшие от гангрены ноги, страшные болезни, даже два раза участвовал в принятии родов. Так получилось, что врачи уехали на ночную смену в другую больницу. В госпитале осталась только Вика, её друг — американец и я. Вечером пришла женщина, пришлось помогать принимать роды. Я подавал инструменты. Во второй раз я уже знал, где всё лежит, как надевать стерильные перчатки. Приходилось выполнять и обычную мужскую работу: чинить двери, аппарат ЭКГ, мотоцикл.

— Фотограф видит не только красоту жизни, но и её другую сторону. После поездки в Гватемалу, бедные кварталы Китая не возникло желания показать эту часть жизни?

— В Гватемале я как раз занимался документальной фотографией. Это очень важное направление. Возникали такие ситуации, когда я мог сделать классные снимки, но нужно было спасать человека. Думаю, что тогда я сделал правильный выбор.

Ты понимаешь, что твои фотографии могут изменить. Это не одно и то же, что снимать красивых девочек в студии. Документальные снимки цепляют своей неприкрытой правдивостью, но именно они побуждают к действиям: благотворительности, оказанию помощи, может быть, военному перемирию. В то же время документальный фотограф никогда не будет так обеспечен финансово, как свадебный.

— Как ты стал работать в экспедициях?

— Я сотрудничаю с сообществом Russian Travel Guide. Мы отправляемся в различные страны, в том числе с научной миссией. Например, на Камчатке собирали образцы вулканических пород. На самом деле работа фотографа в экспедиции — большой труд. За сутки мы преодолеваем большие расстояния, и когда на привале все отдыхают, фотограф продолжает работу.

Сейчас я не представляю своей жизни без поездок. Предпочту потратить деньги на путешествия, чем на новую мебель в квартиру. В этом году надеюсь побывать в Африке и снова в Исландии.

Моя мечта — снять извержение вулкана. Для этого придётся устроить на них охоту. Так получилось, что на Камчатке вулкан начал извергаться после завершения экспедиции и я этого не увидел. В Гватемале мы были на вулкане Фуэго. На следующий день я вернулся домой и утром получил миллион сообщений: все волновались, жив ли я, не пострадал. Оказывается, вечером там было извержение этого вулкана.

Я мог бы сделать лучшие снимки в своей жизни, но не получилось. Потом у одного специалиста спросил о правилах безопасности во время таких съёмок. Он мне рассказал, и я понял, что если бы фотографировал без специальных знаний, то, скорее всего, бы погиб. Мне посоветовали отправиться в Индонезию и следить там за сводками сейсмологов.

Открытие фотовыставки Максима Тарасова «Взгляд с высоты» в Публичке состоится 17 января в 14 часов в малом выставочном зале №3 (пр. Ленина, 60). Вход свободный.