Импорт заместят смогом. Как скажется на Челябинске изменение сроков проекта «Чистый воздух»

В начале 2022 года мы занялись подготовкой большой статьи об экологии Челябинска: хотели разобраться, как в реальности продвигается широко распиаренный проект «Чистый воздух». Работа затянулась, многие данные оказались «засекречены», а челябинские предприятия не всегда шли на контакт. Мы планировали выдать статью до конца зимы, но не успели — наступило 24 февраля, день начала спецоперации российских войск на Украине. И статья вдруг стала ненужной, потому что у нас исчезло понимание, насколько экологические программы «сытых времен» релевантны для новой санкционной эпохи. И через месяц после начала этих событий президент Владимир Путин подписал законопроект, сдвигающий сроки программы «Чистый воздух» с 2024-го на 2026 год. О том, что это значит для экологического проекта в Челябинске, расскажет Артем Краснов — автор упомянутой (и невышедшей) статьи.

О том, что Россия признала ДНР и ЛНР, я узнал по пути на ЧМК 22 февраля 2022 года. У меня была запланирована экскурсия по предприятию в сопровождении главного эколога группы «Мечел» Владимира Осокина.

В тот день мне показали перестроенную домну № 4, новые коксовые батареи и перезапущенный цех газоочистки. Потом мы долго говорили о планах на ближайшие годы. В воздухе помимо едковатого духа коксовых батарей висел вопрос: насколько реально выполнение экологических программ в условиях санкций? Нынешние действия властей лишь подтверждают те опасения, а ведь начиналось всё неплохо.

Трудные роды

Вообще-то проект «Чистый воздух» буксовал и до спецоперации. Например, пресловутый эксперимент по квотированию выбросов должен был стартовать еще в 2020-м, но пандемия коронавируса (и не только она) сместила сроки. Предприятия получили проекты квот лишь в начале 2022-го и до конца зимы должны были предоставить план их выполнения. В дни перед началом спецоперации как раз шел торг между крупными загрязнителями и экологическими ведомствами об уровне новых ограничений. Каковы его результаты? По большому счету, наши спикеры разводят руками: слишком неопределенной стала ситуация, чтобы давать обещания по объемам выбросов.

В Челябинске, кстати, уровень снижения выбросов увеличили до 31,5%, поскольку в целевые 20% мы вписывались довольно легко. Впрочем, сам этот критерий был довольно лукавым. В региональном Министерстве экологии нам выдали данные об объемах выбросов с 2005 по 2020 год: за это время они сократились аж вдвое. Серьезно? Присмотревшись, мы увидели, что весь прогресс достигнут за счет якобы четырехкратного снижения автомобильных выхлопов, что плохо согласуется со здравым смыслом — автопарк за это время ощутимо вырос. Оказалось, просто за 15 лет изменилась методика подсчета автомобильных выбросов, что и дало такой «сногсшибательный» прогресс на бумаге. Впрочем, Челябинск уповал не только на нацпроект.

Были и другие инициативы, юридически рыхлые, но важные в перспективе: например, требование оснащать все предприятия-загрязнители системами мониторинга. Они позволяли бы надзорным органам фиксировать уровень выбросов, в том числе в периоды НМУ. Этот проект не следует путать с уже созданной сетью датчиков Челябинского центра экологического мониторинга и постами Росгидромета.

Нацпроект «Экология»: спорный, но не бессмысленный

Челябинская реализация нацпроекта «Экология / Чистый воздух» оставила у меня двоякое впечатление. Белые пятна и серые зоны здесь — скорее правило, чем исключение. Многие цифры (например, выбросы конкретных предприятий по форме 2-ТП) засекречены, другие — не вызывают доверия. Суровые требования о снижении выбросов зачастую не предполагают ответственности за нарушение, а в ряде случаев носят добровольный характер.

Наконец, Росприроднадзор (по сути, экологическая полиция) после реформы 2019 года и увольнения бывшего главы регионального управления Виталия Курятникова ушел в тень. Наши попытки назначить встречу с кем-то из его представителей не увенчались успехом — ведомство ограничилось сухим письменным комментарием.

И всё же у меня возник и осторожный оптимизм. Впервые в истории Челябинска экологическая повестка перестала быть чем-то факультативным, и предприятия перестали отмахиваться от нее. Проект шел медленнее, чем нам мечталось, но главное — у заводов появилось понимание, что экологическую тему нужно включать в бизнес-план уже сегодня, иначе завтра она тебя разорит. Экология становилась еще одним фактором принятия решений, как цены на сырье или, допустим, трудовое законодательство. Многие предприятия уже начали инвестиции в эту сферу (у нас есть подробный план сделанных и запланированных работ), и, думаю, года через три мы бы почувствовали разницу и носом.

А что теперь?

Теперь дедлайн основного проекта «Чистый воздух» сместили с конца 2024 года на 2026 год (текст законопроекта, статья № 9). А значит, и без того неспешный экологический проект просядет еще сильнее, если не остановится вообще, ограничившись лишь декларациями и показными мероприятиями.

Мне видится как минимум три проблемы. Во-первых, экология — вещь дорогая: она требует инвестиций, контроля и технологических компромиссов. В краткосрочной перспективе экологические вливания снижают прибыльность предприятий, и в тяжелые времена именно охрана окружающей среды может стать разменной монетой в торге предприятий с правительствами разных уровней. Какая разница, чем пахнет промышленный город, если его главная задача — сохранить коллективы, налоги, выработку.

Во-вторых, экологические планы предприятий зависели от импортного оборудования, поставки которого в условиях санкций, мягко говоря, не гарантированы. Часть пунктов экологической программы уже сорвалось из-за пандемии коронавируса, а санкционное давление может длиться дольше пары ковидных лет. Проект по созданию систем мониторинга на самих предприятиях упирался в отсутствие компонентной базы (датчиков) и программного обеспечения. Санкции не облегчат эту задачу и станут прекрасной ширмой, чтобы бесконечно переносить сроки и ссылаться на форс-мажоры.

Наконец, если экономическая ситуация ухудшится, снизится и общественный запрос на экологию. Качеством воздуха, бродячими собаками, разбитостью дорог и эстетикой города люди озабочены, пока на первый план не вышли экзистенциальные проблемы.

Всё, кроме импорта

На самих предприятиях ситуацию оценивают сдержанно. На электрометаллургическом комбинате, например, обещали неукоснительно соблюдать соглашения с региональным правительством, но с учетом современных объективных условий. Генеральный директор ЧЭМК Павел Ходоровский заявил, что отложены могут быть лишь те проекты, что напрямую связаны с поставками импортного оборудования:

— На сегодняшний день мы имеем официальный отказ от пяти иностранных фирм, с которыми были заключены договоры о проектировании и поставках оборудования для строительства ряда объектов на ЧЭМК, улучшающих экологическую ситуацию, — объяснил он. — Поэтому мы уже начали перерабатывать проекты с учетом использования только отечественных агрегатов и механизмов. Ну, а те мероприятия, в которых нет иностранной составляющей, безусловно, выполняются и будут выполняться в 2022 году.

Так, в апреле этого года после капитальной модернизации запустят плавильную печь № 45 (в рамках промышленной реконструкции печей цеха № 7): ее капремонт провели за три с половиной месяца. При этом Павел Ходоровский не исключает, что сотрудничество с иностранными компаниями возобновится.

— Мы надеемся, что рано или поздно экономическая составляющая начнет превалировать над политической. То, что происходит сегодня, когда политика диктует экономике — это нонсенс, — считает генеральный директор ЧЭМК. — В последние годы на предприятии строительством плавильных печей занимались компании и из Норвегии, и из Южной Кореи, то есть и европейские, и азиатские фирмы — весьма авторитетные лидеры в своей сфере.

Напоследок Павел Ходоровский еще раз подчеркнул: экологические мероприятия, которые зависят только от ЧЭМК, будут выполнены точно в срок.

Не отказались от экологических обязательств и в «Мечеле»:

— Компания продолжает выполнять программу мероприятий в соответствии с подписанными экологическими соглашениями, — заявили в пресс-службе ПАО «ЧМК». — Сегодня на предприятиях завершен ряд крупных проектов с применением наилучших доступных технологий, в частности мы реконструировали домну и конвертер на Челябинском металлургическом комбинате, коксовую батарею на заводе «Мечел-Кокс», выполнили большой объем работ по очистке технологических прудов-отстойников. На 2022 год намечено продолжение реализации экомероприятий, в частности замена рекуператоров в одном из прокатных цехов ЧМК, завершение модернизации насосной станции № 55 и введение в действие передвижной эколаборатории.

Но хотя предприятия подчеркивают готовность следовать планам, резкое изменение внешних условий вряд ли пройдет бесследно. Экологический проект Челябинска находился в зачаточной фазе и потому особенно чувствителен к встряскам. Думаю, он останется на бумаге, но реальные достижения будут всё чаще подменяться декларациями. Собственно, декларации уже начались: одновременно с переносом сроков проекта в Минприроды анонсировали добавление еще 29 новых городов, включая Ростов-на-Дону, Курган, Астрахань, Иркутск, Барнаул, Махачкалу. Но Челябинску от этого вряд ли будет дышаться легче.

Проблема с качеством челябинского воздуха остается крайне болезненной для горожан: мы получили десятки писем в период затянувшихся НМУ в январе 2022 года. Сильный смог фиксировался и в декабре 2021 года. При этом система экологического мониторинга не фиксирует значительных превышений: мы разбирались, почему ее показания так отличаются от ощущений.