Павел Медведев, финансовый омбудсмен: «Коммерческие банки умнее, чем думает ЦБ»

Самая большая долговая нагрузка – у южноуральцев, работающих в сфере общественного питания, туризма и гостиничного бизнеса, а также телекоммуникациях и связи. При этом, по данным Национального бюро кредитных историй, жители региона в среднем отдают банкам почти четвертую часть своей зарплаты. Сайт 74.ru поговорил с финансовым омбудсменом Павлом Медведевым о том, на самом ли деле закредитованность в России находится на критическом уровне.

– Павел Алексеевич, институт финансового омбудсмена работает с 2010 года. Откуда больше всего приходит жалоб и какого они характера?

– Большая часть писем поступает из крупных городов. Кстати, с Урала довольно много жалоб. Заметная часть приходит из небольших деревень, где царит вопиющая бедность. Там люди думают, что кредит – это доход! В итоге они попадают в ужасное положение. Решать эту ситуацию удается плохо. Причем с каждым годом все хуже и хуже. Подавляющее большинство обращений – это просьба о реструктуризации долга. И если в первые годы нашей работы большинство граждан даже не знали, как пишется это слово, то сегодня львиная доля заемщиков просят именно о реструктуризации. И банки охотно шли на это, потому что был взаимный интерес.

Ведь кому банки не готовы идти на уступки? Тем, кто неправильно себя вел – долго не платил, ругался с менеджерами. Человек ведь очень быстро может свалиться в нежелание платить, руководствуясь логикой «какой смысл отдавать деньги, если все равно начислят штрафы и пени». А директору банка нужно, что заемщик платил. Я как финансовый омбудсмен в силу своих хороших отношений могу договориться с руководителем банка, реструктуризация пройдет. Все в плюсе. Но так было раньше. Уже третий год за реструктуризацией обращаются заемщики, на которых висит пять-шесть кредитов. И когда теперь я звоню банкиру, объясняю, что могу договориться с заемщиком, он отказывается, мотивируя это тем, что у него нет гарантий. После реструктуризации второй-третий кредитор вполне может нарушить устную договоренность и потребовать от заемщика возврата этих высвободившихся денег. Поэтому в последнее время возможности договориться о реструктуризации почти нет.

– Получается, что ситуация близка к критичной?

– На макроуровне считается, что ничего критичного в таком уровне задолженности на человека в России, нет. Оказывается, что он не так сильно отличается от других стран, с которыми нас обычно сравнивают. К сожалению, здесь закралась некоторая лингвистическая ошибка. На Западе, например, в Бразилии, слово «кредит» означает выдачу денег населению. У нас это не так. К примеру, за последний год остаточная задолженность россиян по кредитам выросла на 72 млрд рублей, составив к 1 сентября 2016-го 10 трлн 661 млрд рублей. Но это только долг, а ведь нужно еще и проценты выплачивать!

– О максимальных ставках раз в квартал рассказывает Центробанк.

– Да, Банк России собирает информацию у банков, какие проценты они требуют по разного типа кредитам. Самую маленькую ставку в последний раз я увидел в 19,5%. А самая высокая – 33%. Это значение, напомним, банки могут превышать на треть. По сути, ЦБ сообщает нам, сколько стоят на рынке деньги. Но так ли это на самом деле для заемщиков?

У меня был студент, который возглавляет в одном респектабельном банке отдел по повышению рентабельности кредитов. Он рассказал, что за пять лет работы в банке поднял эту рентабельность в разы. То есть, пять лет назад, когда ЦБ называл ставки, это было почти правдой. Теперь это не так. За счет чего же повышается рентабельность кредитов? За счет того, что их выдача сопровождается дополнительными добровольными (именно добровольными!) выплатами гражданина в адрес банка.

– Вы говорите о страховках?

– Главная нагрузка – это страхование. Ускользнуть от него невозможно. Если вам одобрили кредит, то, будьте добры, застрахуйтесь. Не хотите страховаться? Ну тогда, мы еще пару дней подумаем, давать ли вам заем. А через два дня, когда человек снова приходит в банк, ему говорят: «Дорогой мой, читайте закон. Никого нельзя заставить насильно выдать кредит, а мы подумали-подумали и решили вам отказать».

Да, не так давно ввели «период охлаждения», когда страховку можно вернуть в течение пяти дней. И Центробанк, по всей видимости, искренне считает, что этот механизм работает. «Периода охлаждения» нет. Потому что коммерческие банки умнее ЦБ, они давно придумали механизм, который обходит его. Например, есть договор между банком и некой страховой, а гражданин просто присоединяется к этому договору, так как очень «сильно хочет», и платит деньги. Отсоединиться от такого договора практически невозможно. Бывают ситуации и хуже. Банк заключает за гражданина договор со страховой и берет за это комиссию в 90% от страховой суммы. Когда наступает период охлаждения, выясняется, что вернуть могут лишь 5-7% – то, что действительно шло страховой.

– Да, приведем пример. Вы приходите в банк и просите 200 тысяч рублей. Банк дает вам 250 тысяч рублей и сразу забирает 50 тысяч рублей на оплату страховки. Эта сумма реально влияет на эффективную ставку (ее принято называть полной стоимостью кредита). Просчитать это обычному человеку практически невозможно. Но нужно понимать ее смысл. Это как с градусником, когда от повышения или понижения температуры зависит то, насколько тепло ты оденешься. Всегда выгоднее дольше держать деньги, чем отдавать их сразу (как с 50 тысячами). ЦБ искренне считает, что вы выбираете банк, изучая полную стоимость кредита. И это было бы правдой, если бы нас не обманывали. Накрутки и страховки очень сильно искажают эффективную процентную ставку. Недавно я пересчитывал ставку в одном из банков, который предлагает кредит под 31,5%, в реальности – 70,1%.

– Павел Алексеевич, явно очень много жалоб идет на МФО. К примеру, в Челябинске был случай, когда заем выдали под 3000%. Как считаете, может вообще запретить МФО кредитовать население?

– Не сыпьте соль на раны. Буквально вчера написал письмо председателю комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павлу Крашенинникову. Он «любит» народ и готовит для него подарок – запрет на «ростовщические» проценты. Я прошу его перестать «любить» народ. Однажды это уже вышло боком, когда установили предельные ставки по кредитам для банков. Это привело к тому, что кредитные учреждения начали придумывать, как обмануть народ. Я уже говорил об этом выше. Нельзя фиксировать цены. Вспомните СССР, когда цена была, а предложения не было. Еще пять лет назад люди, оказавшиеся в сложной ситуации, могли перекредитоваться – пусть дороже, но могли. Теперь, когда ЦБ установил предельные ставки по кредитам, банкам стало невыгодно кредитовать плохих заемщиков – дороже-то не получается, нельзя. И люди пошли в МФО за кредитами под 700%. А если запретить еще и МФО, тогда начнется полнейший криминал.