Наталья Ким, доктор экономических наук, завкафедрой экономики ЧГПУ: «Я все беру какие-то вершины»

Совсем не желая того, Наталья Васильевна доказала, что жизнь ученого после сорока только начинается. В 49 она защитила кандидатскую, в 57 – докторскую, в 58 блестяще сдала сложнейший экзамен по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) и получила диплом АССА DipIFR, а сегодня говорит о необходимости взять еще одну вершину – овладеть английским языком. Ее любят студенты, за советом к ней приезжают известные бизнесмены, она находит ответ на любой вопрос. И только одну вину признает за собой – из нее не получилось идеальной жены, матери и бабушки, всю жизнь она «замужем за своей работой».

– Наталья Васильевна, ваши коллеги и близкие не очень удивляются тому, что с вами происходит в последние годы?

– Не только удивляются. Мои друзья из Екатеринбургской архитектурной академии и юридической академии мне говорят: «Когда же ты успокоишься наконец?!» Сестра, когда я собралась писать докторскую, очень волновалась за меня. «Зачем тебе это?» – с тревогой спрашивала она. «Хочу умереть профессором», – смеялась я. А муж, когда готовилась к защите и сдаче экзамена, все время удивлялся: «Когда же ты спишь?» Понимаю недоумение своих близких: мне 58 лет, а я все беру и беру какие-то вершины. Конечно, все это надо было делать в молодости, но так сложилась моя жизнь.

– Но ведь молодость ваша пришлась на период экономики социализма, которая была, скорее, утопией, нежели наукой?

– Все было привязано к идеологии того времени. У меня бы тогда не возникло и мысли заняться научными изысканиями. Я была практиком, 20 лет работала в планово-экономическом отделе одного из подразделений ЧТЗ. А поскольку я – трудоголик, то мне важно было все понять, осмыслить, как практика увязывается с теорией, а не чисто механически исполнять свои обязанности. И эта практическая школа очень помогает мне сегодня в научной работе.

– Что помогло вам кардинально перестроиться в абсолютно новых условиях?

– Очень хорошее качество инженерного образования, которое я получила в ЧПИ. Об этом можно судить хотя бы по тому, как ребята моего выпуска состоялись в жизни: 11 управляющих банками, 4 начальника цеха, председатель счетной палаты, руководители аудиторских фирм, кандидаты наук, наш сокурсник есть даже в Верховной Раде Украины.

– У экономики социализма по-прежнему много сторонников, у нее есть шансы на успех?

– С одной стороны, нельзя отвергать административно-командную экономику полностью. На определенном этапе она дала свои результаты – мы были первыми по производству стали, чугуна, в завоевании космоса. Кстати, недавно в Давосе Николя Саркази сказал, что надо пересмотреть взгляды на капитализм, он не может быть абсолютно рыночным, необходимо государственное влияние. С другой стороны, полный контроль государства над экономикой уничтожает стимул к труду и порождает пустые прилавки. Поэтому курс на акционирование в России конца ХХ века был верным. Но постприватизационные процессы пошли не тем путем по причине слабой нормативно-правовой базы. Нужно было законодательство, которое бы регулировало как процессы приватизации, так и развитие рыночной экономики в дальнейшем.

Что произошло? Поскольку государство разрешило развивать бизнес, те, кто имели власть над производством, начали вокруг приватизированных предприятий (акционерных обществ) создавать коммерческие структуры. Учредителями этих структур становились близкие люди руководителей предприятий. Они, к примеру, закупали у предприятия продукцию по заниженной цене, продавали по завышенной, и прибыль шла не акционерному обществу, а происходило накапливание капитала учредителей коммерческих структур. Не было закона, запрещающего руководителям акционированных предприятий создавать такие структуры. Так в России происходило расслоение на очень богатых людей, которых немного, и бедных, которых большинство.

– Не считаете, что половина жизни, которая прошла при советском строе – бесплодна?

– Нет, тот опыт – знание реальной экономики, производства – очень пригодился мне сегодня. Людям понятны мои лекции, я могу теорию преподносить на уровне ее практического применения. Как выясняется, это очень важно для понимания предмета и применения его в будущем моими учениками. Ничто не проходит бесследно.

– Почему вы ушли с ЧТЗ?

– Не видела перспективы своего роста. Экономика начала «пробуксовывать», завод почти остановился. Поэтому перешла работать в отдел ревизий Управления федерального казначейства по Челябинской области, где возглавила отдел ревизий. И не жалею об этом. Здесь значительно расширился мой кругозор в области финансов, контроля. Именно в годы работы в казначействе ко мне пришло аналитическое понимание бухгалтерского учета, финансовой системы государства, проблем межбюджетных отношений. Я была начальником отдела и могла не ходить на проверки сама. Но, чтобы давать профессиональные методические указания по каждому отдельному объекту проверки, нужно было увидеть все собственными глазами. Кроме того, мне это было интересно. И теперь я знаю все заморочки строительных компаний, сельского хозяйства, системы исполнения наказаний и других сфер экономики. (Улыбается.) А еще знаю точно, что воровать можно только бюджетные средства.

– Довольно странно, что должность в федеральной структуре вы оставили ради науки.

– Я пошла преподавать, чтобы поправить свое материальное положение. Зарплата начальника отдела ревизий в 1998 году, представьте, была меньше зарплаты преподавателя в вузе.

– Вы хотите сказать, что в то время ревизоры не брали взяток?

– Мой принцип: один раз замажешься, потом за целую жизнь не отмоешься. Уже и не будешь брать, а о тебе все равно будут говорить, как о взяточнике. Я для себя давно решила, что этого не буду делать никогда. Достаточно того, что казначейство тоже стало хорошей школой для моего дальнейшего карьерного роста. Не стану скрывать, что иногда во время проверок просто помогала людям исправить положение, не зверствовала, по-людски себя вела.

– Правда ли, что и сегодня к вам за советом обращаются наши бизнесмены, в том числе очень известные?

– Приезжают, консультируются. Это бесплатные консультации, не все можно делать за деньги, человеческие отношения тоже крайне важны, надо их ценить.

– Итак, казначейские «университеты» вывели вас на кандидатскую?

– В 1999 году я перешла на должность доцента кафедры финансового менеджмента факультета экономики и права в ЮУрГУ. Доцентская должность обязывает иметь ученую степень кандидата. Казалось бы, сделать научную работу для человека из реального сектора экономики – задача трудная, но мой пятилетний практический опыт работы в казначействе позволил с ней справиться. 20 ноября 1999 года (дату помню точно) я решение приняла, а 8 марта моя кандидатская уже была готова к защите, 17 мая 2000 года мною была защищена кандидатская. Тема: «Формирование механизмов эффективного использования ресурсов общественного сектора в переходной экономике».

– Актуальнейшая тема.

– Вы правы, речь об экономических аспектах коррупции, хотя слова этого употреблять в работе я не могла, и выборе критерия первоочередных направлений государственного финансирования . Таким образом, в диссертации решались две проблемы, и выдающийся ученый Игорь Александрович Баев сказал, что из моей кандидатской можно было сделать две работы. И я – такая наивная – послала свою работу в Госдуму, в ЗСО, надеялась, что законодателям будут интересны мои изыскания. (Смеется.) В 49 лет при всем моем опыте я умудрилась остаться такой наивной. Теперь, конечно, понимаю, что никому это не нужно. В нашей стране много хороших экономистов, но пробиться во власть не все могут. А если и оказываются там, то надо играть по правилам. Status quo позволяет некоторым нашим чиновникам обогащаться и я сомневаюсь, что можно эту коррупционную машину пробить в ближайшем будущем.

– Защитив кандидатскую, сразу решили идти дальше?

– Я просто решила проверить себя, смогу ли написать докторскую. Поскольку являюсь аттестованным аудитором, темой взяла проблемы аудита, которые мне хорошо известны. На это ушел год и еще год – на публикацию статей и монографий. Решила опубликовать больше статей, чем требовалось, чтобы на защиту идти наверняка.

– А после защиты докторской увидели новую непокоренную вершину?

– Конечно, можно было бы почивать на лаврах доктора наук, но я увидела в этой новой ступеньке роста требование времени. Сегодня, как бы мы этому ни сопротивлялись, налицо процессы глобализации экономики. Поэтому международные стандарты учета – объективная необходимость. Ведь финансовая отчетность по сути является информацией бизнеса, необходимой для принятия управленческих и экономических решений. Поэтому я решила сдать сложнейший международный экзамен DipIFR, для чего поступила на курсы московского отделения американской аудиторской фирмы «Прайс Ватер Хаус Купер». Международные стандарты – это совершенно другое мышление, другие понятия, другая культура. Нужно работать на опережение, чтобы научиться и учить других.

– Я так понимаю, все это было сделано еще и потому, что вы не удовлетворены сегодняшним уровнем нашего экономического образования?

– В преподавании я преследую две цели: мои ученики должны быть востребованы обществом и они должны иметь возможность дорого продать себя работодателю. Для развитой экономики нужны высококлассные специалисты . Все предельно просто. Мы переживаем третью революцию планетарного масштаба – информационную. Сегодня информация выполняет не свойственную ей функцию – становится непосредственно производительной силой общества. Своим студентам я не устаю повторять: вмещайте в себя столько знаний, сколько сможете – экономических, юридических, языковых – ничто не пройдет даром. Сегодня мировым языком становится английский, мы наблюдаем процесс вестернизации. Значит, его надо учить. И это – еще одна непокоренная вершина для меня. В школе и вузе я изучала немецкий. Этим летом планирую заняться изучением английского, чтобы поступить на курс IFA (МСФО).

– В чем видите главную проблему современного образования?

– Сменится не одно поколение, пока наше сознание придет в соответствие с требованиями времени. Но чтобы этот момент наступил, надо работать уже сегодня. И основой такой работы должно стать гуманитарное образование, культура общества. Не побоюсь сказать, что культура стоит даже в основе безопасности страны. А что мы видим сегодня? Государство стремится сбросить с себя груз финансирования культуры и образования. В результате образование становится бизнесом, вузы штампуют некачественных специалистов. Обратите внимание, очень многие студенты вузов совершенно не умеют говорить, не развита речь. Образованный человек не может правильно высказать собственную точку зрения, верно задать вопрос, аргументированно выразить свой протест. Современная система образования к этому совершенно не побуждает. Это же конфликт!

– Вы берете вершину за вершиной, остается ли время для отдыха? Есть ли время почитать талантливую литературу, кино посмотреть хорошее?

– В этом отношении похвастаться нечем. Мои сестры и братья в этом плане более эрудированы. Наши родители никогда денег на книги не жалели, мы очень много читали в детстве, в юности. А теперь у меня на первом месте работа, научная литература. Свободного времени остается немного, успеваю лишь новости отследить. В последнее время, признаюсь, ни одной книги для души не прочла. Хотя как бы хотела перечитать Пушкина заново, с высоты возраста.

– В вашей семье, насколько я понимаю, образование было культом?

– Моим родителям буду благодарна всю свою жизнь. Они сами были людьми мало образованными, у отца – два класса, у мамы – пять, но были мудры от природы, понимали, что надо в образование детей вкладывать все средства. Для папы слово «профессор» было божественным. Он, правда, никогда не думал, что его дочь станет профессором, он все время внуков называл будущими профессорами. От своих родителей мы унаследовали не только хорошо организованную голову, но и трудолюбие. Младший мой брат стал высококлассным сварщиком, у старшего – физика-ядерщика – еще и руки золотые, он может отремонтировать любое уникальное оборудование, сестра – инженер-электронщик, правда, ей пришлось сменить профессию, сейчас она главный бухгалтер солидной фирмы в Казахстане.

– Часто бываете у родных в Казахстане?

– Пока были живы родители – ежегодно. Теперь реже. Но защиту докторской отпраздновала с братьями и сестрой, минувшие каникулы провела на родине. Только там могу отдохнуть, отвлечься от работы. (Смеется.) Правда, и там за десять дней каникул сделала два учебных пособия. Но зато фильмы смотрела, обожаю научные фильмы о жизни животных. Конечно, надо перестроиться в этом плане, находить время для отдыха. Иногда мешает исполнительность. Одну и ту же работу можно делать две недели и два месяца, а можно два часа. Я предпочитаю последнее. В экстремальных условиях КПД моих возможностей и способностей возрастает в разы, это я прекрасно знаю.

– Вы можете ответить на любой вопрос аудитории?

– Я не могу знать всего, это нереально. Но, когда не знаю ответа на вопрос, включаю логику и начинаю рассуждать. Пока еще не было такого, чтобы ушла из аудитории, не ответив на поставленный вопрос.

– У вас взрослая дочь, она унаследовала ваш аналитический ум?

– Она получила гуманитарное образование. У нее совершенно не математический склад ума, но я ей очень завидую. Она намного образованнее меня, читает Монтеня, Бердяева, Байрона и Шекспира в подлиннике. А еще в отличие от меня никого никогда не обзовет дураком. (Смеется.)

– Сколько лет вашему внуку?

– Семь, в этом году в школу идет. Я очень виновата перед своей семьей, потому что замужем за своей работой. Я всех их очень люблю, особенно внука, но не могу с ними много времени проводить. Наверное, еще и поэтому очень балую внука, не могу ни в чем ему отказать.

– Разве в семье ваших родителей не любовь преобладала в воспитании, вас не баловали?

– Нет, родители были строги, учили нас ответственности и трудолюбию.

– И все-таки довольны ли вы тем, что было сделано за последние годы?

– Не жалею ни о чем. Хотя докторскую я, скорее, сделала ради самоутверждения. Себе доказала, что могу и этот рубеж взять. Надеюсь, что как ученый я состоялась.

– А почему не открыли свою фирму – аудиторскую, к примеру?

– Я отдаю себе отчет в том, что рынок уже занят. А вот направление обучения МСФО на Урале надо сегодня развивать. Кроме того, чтобы заниматься перспективным бизнесом, надо вложить в него огромные капиталы. У меня таких денег нет. Но у меня есть интеллектуальный потенциал, который я готова отдать на пользу образованию.