Владимир Спесивцев, директор сервисного центра Stеinway&Sons в России: «Педагог – это судьба в музыке»

Владимир Спесивцев – один из известных в мире настройщиков роялей фирмы Stеinway&Sons – родился, как выяснилось, на Южном Урале. Хотел стать пианистом, но судьбой ему была предначертана другая профессия, в которой тоже очень непросто преуспеть. Сегодня Владимиру Спесивцеву доверяют настройку инструментов самые известные пианисты России. Его всегда приглашает Денис Мацуев. А в Челябинск Владимир Иванович приехал, чтобы подготовить к работе новый рояль фирмы Stеinway&Sons, купленный правительством области для Челябинской филармонии.

Рояль за кулисами

– Владимир Иванович, почему только в вашем присутствии рояль был распакован на сцене концертного зала челябинской филармонии?

– Таковы правила фирмы, которая дает пять лет гарантии на свой инструмент. Я должен видеть, в каком состоянии находится рояль после транспортировки. При моем участии он собран, а затем начинается подготовка инструмента к работе.

– Сколько концертных роялей Stеinway&Sons установлено в России при вашем участии?

– Около 60 концертных роялей. Не только в России, но и за ее пределами. Если говорить об уральских городах, то я настраивал новые рояли в Екатеринбурге; в Перми два инструмента – в органном зале и в доме культуры; в Уфе несколько инструментов. Этот город, наверное, сегодня лидирует по роялям Stеinway&Sons, там и в музыкальное училище купили новый рояль, и для филармонии два инструмента, в джазовом клубе есть такой рояль и даже в музыкальной школе. В Челябинске это первый рояль такого класса.

– Сколько потребуется времени для его настройки?

– Часов семь-восемь, чтобы привести его полностью в рабочее состояние. Но перед концертом-презентацией нужно будет сделать чистовую настройку. Это сделает настройщик филармонии. А я вновь приеду в Челябинск с Денисом Мацуевым в апреле и поработаю с инструментом во время фестивальных концертов.

– Рояль нуждается в постоянной настройке?

– Идет работа по созданию условий для хранения и эксплуатации рояля в зале филармонии, потому что в таких условиях, как сейчас, он долго не продержится в нормальном состоянии. Дело в том, что влажность в зале ниже нормы почти в три раза. Правда, это не как в Сургуте, где влажность всего 6%. При такой влажности рояль будет быстро разрушаться, он интенсивно высыхает, попав в условия такой «сушилки». У вас условия получше, и температура в зале нормальная – 23 градуса. Но все-таки нужно увеличить влажность. В зале трудно создать нужные условия, потому что помещение большое, и нужны очень мощные увлажнители. Целая система. Поэтому нужно небольшое помещение за сценой, где будут созданы все условия для нового рояля.

– Скажите, есть ли в мире идеальные натуральные условия для рояля?

– Может быть, где-то и есть – вблизи океана, например, где не бывает зимы. Но зимой и в Нью-Йорке рояль требует специальных условий, хотя влажность там выше. Ведь зимой в залах работают отопительные приборы, и воздух становится сухим. В Карнеги Холл, например, установлено прекрасное оборудование для искусственного увлажнения воздуха, и там все в порядке, хотя зал просто огромный. Этот инструмент в нормальных условиях ведет себя исключительно: его раз настроил, и он держит основной строй годами.

– Вы сказали, что качество концертных роялей Stainway&Sons высочайшее, что этот инструмент – произведение искусства. Но, вероятно, у каждого рояля есть еще и свой характер?

– Конечно. К примеру, этот рояль не только очень гармонично звучит, но у него особый – округлый – тембр звучания. Он понравится любому музыканту. Бывают инструменты с более ярким звуком, с металлическими нотками даже. Такие рояли должны стоять в больших залах, там просто необходим такой звук – мощный, яркий. Тем более, когда рояль звучит с оркестром. А у вас зал небольшой, с хорошей акустикой, и этот рояль подходит именно вашему залу. Денис Мацуев это почувствовал, когда выбирал инструмент. Рояль будет звучать очень красочно. Причем палитра звучания у него очень богатая – столько нюансов и оттенков в зависимости от силы прикосновения. Вы это скоро услышите и оцените.

Профессия выбрала

– Неожиданно узнали, что вы родом с Урала.

– Я из Озерска, раньше он назывался Челябинск-40, потом Челябинск-65. поэтому в моем свидетельстве о рождении записано: родился в Челябинске.

– У вас кто-то остался в Озерске – родственники?

– Мама там живет, завтра поеду ее навестить. Нечасто удается бывать в Озерске, потому что все время в командировках, в работе.

– Это совпадение, что вы приехали в Челябинск, ведь в вашей фирме есть и другие настройщики?

– Нет, не совпадение. У меня есть коллеги, но с роялями Stеinway&Sons работаю только я. Для этого меня длительно готовили, я прошел все этапы, в том числе и высший этап обучения в академии имени Теодора Стейнвея.

– Единственный специалист в России такого уровня?

– На данный момент да.

– Какими качествами должен обладать человек вашей профессии?

– Прежде всего человеку необходимо желание этим делом заниматься. И, конечно же, он должен обладать музыкальным слухом. Лучше, если это музыкант, еще лучше, если пианист. Когда-то композиторы и пианисты сами настраивали свои инструменты. Бах, например. Да все клавессинисты того времени. Впоследствии, когда появились молоточковые инструменты и в домашнем пользовании стало много клавишных инструментов, возникла профессия настройщика. В наше время тоже есть музыканты, которые могут настраивать свои инструменты. Таким музыкантом я стал вынужденно.

– Когда и как это произошло?

– В армии. Там было пианино, которое было совершенно расстроено, и я вынужден был его настроить для себя. Ребята мне сделали ключ из арматуры, и я впервые настроил пианино. После армии я долго – почти 25 лет – занимался педагогикой, преподавал в музыкальных училищах и музыкальных школах. Но это не та профессия в наше время, которая кормит, хотя требует полной самоотдачи.

– И параллельно настраивали инструменты?

– Это всегда было моим делом: сначала настраивал инструменты для себя и все больше вникал в это дело, потом стал настраивать инструменты для своих учеников. Постепенно круг моих клиентов возрастал. Но профессионально настройкой начал заниматься в 2000 году.

– Уже в представительстве фирмы Stеinway&Sons в России?

– Нет, представительство возникло в Москве всего лишь 8 лет назад, в 2004 году. До этого в России такого представительства не было.

– Фирма проводила отбор желающих учиться и стажироваться в Stеinway&Sons?

– Еще в 2003 году я впервые прошел там специальную подготовку. Нет, конкурса никакого не было. Но перед тем как открыть представительство в России, был проведен конкурсный отбор среди фирм, занимающихся настройкой инструментов. После анализа рынка они выбрали нашу фирму и на ее базе открыли представительство. И когда мы стали представителями, сразу возникло предложение – пройти необходимую подготовку для работы с лучшими в мире роялями.

– На каком языке пришлось учиться?

– Было предложено – на немецком или английском. Так как в школе я изучал английский, то выбрал этот язык, конечно.

– Сложно было?

– Непросто. Но, к счастью, я музыкант, а многие термины в мире музыки итальянские, немецкие, английские, и ты к ним с детства привыкаешь. К тому же я занимался настройкой и терминологию тоже знал хорошо. Это упрощало задачу.

– Но вы сегодня еще и директор технической службы представительства.

– Дело в том, что я с 2004 года ежегодно проходил подготовку в Stеinway&Sons. Меня специально приглашали. Кроме того, я прошел подготовку для работы на конкурсе Чайковского и работал на этом конкурсе вместе с представителями фирмы.

– Сколько лет компании Stеinway&Sons?

– Она радует мир своими инструментами уже 160 лет. Я был на 150-летии фирмы в Гамбурге, где открыли второе производство еще в 1880 году. Юбилей отмечался сначала в Доме Stеinway&Sons в Гамбурге, а потом в Мюзик Халле – крупном концертном зале Гамбурга, куда приехали представители со всего мира, из Нью-Йорка, естественно. Был президент компании. Открывал церемонию пианист Краузе, затем выступал Владимир Ашкенази. Играл также Ланг Ланг и другие великие пианисты. Концерт был очень памятным.

Чем раньше, тем лучше

– Владимир Иванович, кто был вашим первым учителем на Урале, кто повлиял на выбор профессии?

– Известный педагог Игорь Алексеевич Толстых. Он долгое время заведовал фортепианным отделением челябинского музыкального училища, а затем возглавил филиал училища в Озерске. Это было как раз время, когда я решил поступать в музыкальное училище. Но никуда не пришлось ехать, учился дома. А потом поступил в Уральскую консерваторию на теоретическое отделение.

– Разве вы не были пианистом, подающим надежды?

– Возможно, я и подавал надежды, но прекрасно осознавал, что музыкой начал заниматься слишком поздно. Это явилось серьезным препятствием для того, чтобы я стал концертирующим музыкантом.

– В каком возрасте, на ваш взгляд, ребенок должен начинать заниматься на инструменте, чтобы стать хорошим музыкантом?

– С рождения (Смеется.) Чем раньше, тем лучше. Для развития слуха важно, чтобы ребенок занимался с пяти-шести лет.

– Насколько важна для такого ребенка встреча с хорошим педагогом?

– Без хорошего педагога музыкант вообще может не состояться. Педагог – это судьба в музыке. Он имеет решающее значение. Бывает, что голос у человека поставлен от рождения, что руки генетически талантливы, но учить такого ребенка все-равно должен хороший педагог, даже уникальный. Тогда и ученик станет уникальным музыкантом.

– У вас есть кумиры среди пианистов?

– Прежде всего это Сергей Рахманинов. К сожалению, я не слышал Ференца Листа, тогда еще не делали записей. Рахманинова я слышал в записях, а вот на концертах Святослава Рихтера бывал и восхищаюсь им по сей день.

– Вы не прекращаете играть на рояле?

– Играю не каждый день, конечно. Но, когда работаю с роялями, то много приходится играть. По несколько часов. Инструмент после настройки нужно обыграть. Можно попросить и пианиста, но пианист есть не всегда, поэтому я сам это делаю. А потом провожу корректирующую настройку – регулировку и интонировку.

– Играете произведения по памяти?

– Да, но сейчас их уже не так много в памяти сохранилось. Чтобы все помнить, нужно заниматься постоянно, повторять, учить...

– Есть любимые произведения, которые играете всегда?

– Есть, конечно. Бах, Бетховен, Моцарт, Шуберт, Рахманинов, Чайковский...

– На конкурсах Чайковского вам удавалось угадать победителя?

– Абсолютно точно угадать трудно. Но лидеры, конечно, сразу выделяются. Хотя определяющим является третий тур конкурса, когда много ярких музыкантов. Но иногда бывает среди участников особенно яркий исполнитель, тогда победителя можно определить сразу. На двух последних конкурсах ярких пианистов было несколько. и до последнего момента трудно было назвать первого из них. Вы услышите на днях Алексея Чернова. Лично я до конца конкурса считал его самым ярким пианистом.

– Часто ли вам приходится работать с Денисом Мацуевым?

– Да, он часто меня приглашает, неделю назад настраивал для него рояль перед концертом в Новосибирске. Там тоже был концерт-презентация нового рояля.

– Он требовательный музыкант?

– Все музыканты требовательны. Нужно так подготовить инструмент, чтобы не было никаких претензий. Особенно в зимнее время попадаешь в сложные условия, потому что везде в залах очень сухо, и на инструментах это сказывается. Работы в зимнее время значительно больше, чем в осеннее, весеннее или летом. Зимой не все даже успеваешь сделать до концерта, если рояль в сложном состоянии. Приходится все регулировать. В Новосибирске даже клавиатуру пришлось поднимать, настолько все высохло, – там катастрофически низкий уровень влажности.

– С кем еще работаете из известных пианистов?

– В принципе, со всеми приходилось работать. В основном я работаю, когда пианисты играют на роялях Stеinway&Sons. Но бывает, настраиваю и рояли других марок.