«Суть человека равна его дневнику»: мама второклассника — о том, как школа «ломает» детей

Школа ломает индивидуальность талантливых учеников и учителей, подстраивая их под себя? Или, наоборот, «нетепличные» школьные будни сделают из детей бойцов, которые потом не прогнутся перед разными жизненными трудностями и неурядицами? Преподаватель университета и мама двоих детей (второклассника и семиклассницы) порассуждала о современной школе. Публикуем колонку Евгении Гориной.

«Вечор, было опять родительское собрание в школе. Нет, не ходила. Пересказами вдохновлена... Ну, вечное, конечно. Нельзя цветную рубашку, нельзя стрижку «с волнами, зигзагами или молниями», нельзя бегать, нельзя приносить с собой еду, нельзя игрушки, нельзя джинсы, нельзя неподвёрнутый ворот у водолазки, нельзя телефоны, нельзя не учить уроки, нельзя петь...

Надо: учить, учить, учить, чтобы даже кот дома мог повторить, подходить к учителю самому и сдавать правила дословно — как в учебнике, делать домашку с родителями, заполнять тетради красиво, считать клеточки точно, в дневнике писать изящно, учебники не забывать, ручки не грызть, лишнего не говорить, учителю не перечить, на физре не бегать, по коридорам в школе ходить медленно, в переменах читать любимую книгу...

И ведь у сына отличная учительница. Правда, отличная! У неё прекрасное чувство юмора. Она может не требовать рассказать басню наизусть, а просто попросить выразительно её прочитать. Она умеет не настаивать на охрененном проекте в тридцать слайдов, вызубренных наизусть, а может дать задание только по желанию ученика. Она чудесно считывает ребёнка и старается не требовать от него больше, чем он реально может, и изо всех сил пытается не сравнивать его с другими, а оценивать индивидуально...

Она классная. Она на своём месте. Она интересная, красивая, умная, весёлая. Она молодая и готова работать с детьми. Ей хочется придумывать и делать уроки лучше. Она старается. Но, как говорит сын, она очень хорошая, но работает в школе. И он прав. Никуда она от системы не денется. Нам повезло, что мы у неё почти первые...

Школа здорово проигрывает. Семье, друзьям, кружкам по интересам, интернету — жизни. Школа не ценит ничего, кроме удобного ученика: спокойного, согласного, умного, уже всё знающего, задающего вопросы, когда учитель знает ответ, идущего туда, куда послали... Но при этом, конечно, школа делает вид, что ребёнок — личность. Но только сунься со своей индивидуальностью.

Школа упорно противоречит всему, что предлагает современная жизнь. А жизнь вовсю предлагает креативить, отбросить штампы, быть счастливым и ценить знания, умения, а не мнение другого и уж точно не оценки. Но в школе суть человека равна его дневнику. Начеркал, порвал, не так написал — это ты сам такой, порванный, грязный, кривой, уродливый со всех сторон, а главное внутри. Человек в школе упорно измеряется оценками. Хотя адекватные люди прекрасно понимают, что отличник может быть тем ещё подлецом, а двоечник — своим парнем и наоборот. Но ярлыки живы. Я устала объяснять, что оценка — это ничто. Это субъективное мнение, это настроение, это случай, но не определение личности и тем более не гарантия знаний. Вот моя дочь пять лет таскает пятёрки по английскому — и ни хрена не говорит на нём, а уважать язык начала только сейчас, когда пошла на курсы далеко от школы.

Ещё замечу, что моя умница, старшая дочь, вовсю подумывает, как свалить из школы после девятого класса, ибо ЕГЭ уже вошло в сознание семиклассников как нечто ужасное. Им уже объяснили, что ЕГЭ — это ужас какой зверь, что его все не сдадут, что готовиться надо уже сейчас, что смысл их жизни скоро сведётся к трём буквам... И детишки уже подумывают, а не послать ли всех на три куда более простые буковки, ибо смысл их жизни уж точно не в экзаменах.

Смотрю на дошкольные тетрадки сына. «Готовимся к школе». Очень много креатива. Рисуем, красим, придумываем, шутим, лепим, используем невообразимые вещи для работы, стараемся всё сделать веселей и интересней. Подготовились к школе. Пришли и получили: три клетки от края нельзя, только две; сиди и ничего не говори; шутить нельзя; рисовать нельзя; рифмы придумывать нельзя, правило — дословно, никаких «своими словами»... Сын через две недели в школе сказал, что готовили его не к этому. Что в школе всё не так, как ему обещали. Что хуже места нет, он твёрдо знает, хотя ещё не всю жизнь прожил.

И вот я снова объясняю сыну, как когда-то дочери, что мы плюем на оценки в школе. Что нам важно знание, умение его использовать, нам важно научиться думать, сочинять, а не выучить дословно и забыть. И мы придумываем рифмы по дороге в школу, рисуем на снегу, смотрим на облака. Мы шутим над записями в дневнике: «Лежал в школе на полу», «Гуляет по залу», «Разговаривал на английском». Я учу его, что два по изо — это смешно и не может быть серьёзно. Мы отращиваем броню перед людьми, думающими, что они решают всё. Мы учимся не бояться директора, завуча — любую строгую тётю или сурового дядю. Мы учимся говорить со всеми на равных. Мы учимся понимать, что никто и ничто, кроме тебя самого, не может решать, какой будет твоя жизнь. А если учительница говорит, что ты дурак и ничего в жизни не добьёшься, это надо понимать как: я старая дура, ничего не смогла в жизни и боюсь, уже не смогу, ведь скоро помирать.

Конечно, сейчас мне скажут: уходите из школы, идите учиться дома, на фига это всё надо...

Во-первых, я думаю, надо. Мы учимся жить. Мои дети, я верю в это, благодаря школе учатся видеть ум и глупость, смешное и серьёзное, ценное и бредовое... Учатся ставить приоритеты: что обязательно, важно, а что второстепенно и можно отложить. Они учатся видеть людей и принимать решение, как с ними общаться. Причём важно, что это касается и взрослых тоже, а не только сверстников. Если мой ребёнок в школе видит, что учитель глуп, как пень, он должен принять решение, как себя вести. Разве мы не занимаемся этим всю жизнь? Разве мы не решаем, что нам делать: послушать и уйти, кивнуть или прервать, отвернуться или улыбнуться, врезать или пожалеть?.. Школа в этом смысле — лучший зал с тренажёрами.

Во-вторых, я просто не зарабатываю на частную школу и не могу уйти с работы, чтобы учить детей самой в тепличных условиях. Так что ращу бойцов, а для сохранности себя не хожу на родительские собрания».