Алексей Серебряков, спортсмен: «Кто разрешит себе стать чемпионом, тот станет»

Чемпион мира и России по силовому троеборью Алексей Серебряков в личной беседе оказался довольно скромным человеком: регалии просил не называть, ограничившись просто званием спортсмена. Потягав самолет и железнодорожный состав, наш земляк дал понять общественности, что с такими рекордами – прямая дорога в Книгу рекордов Гиннеса. Однако, как выяснилось, для Серебрякова это вовсе не самоцель. В ближайшее время Алексей планирует изменить свою жизнь, о чем и рассказал в офисе известного бизнесмена Константина Филимонова. А поскольку эти самые планы тесно связаны с планами уже упомянутой личности, диалог получился трехсторонним.

– Алексей, когда стали заниматься силовыми упражнениями?

– Я пришел в 13 лет в тренажерный зал. Многие тогда смотрели фильмы с Арнольдом Шварценеггером, я не исключение. Меня поразил вид этого человека, я захотел заниматься силовыми видами спорта. Уже тогда я четко осознавал, чего я хочу. Выполнял все по плану, работал по графику. Может, серьезность подхода к делу и предопределила мой успех.

Сначала я занимался просто накачиванием мускулатуры. Когда заметил результаты, начал заниматься троеборьем: стал мастером спорта, два раза становился чемпионом России по пауэр-лифтингу. Я был одним из семи людей в мире, кто набрал тонну, это было в 2000 году. Раньше это была сенсация. Потом стал чемпионом мира по пауэр-лифтингу среди молодежи. В 2002 году я получил травму и уехал оперироваться в Германию. Там пересмотрел свою жизнь.

– Что изменилось?

– Я понял, что пережил уже пауэр-лифтинг, мне там тесно и неинтересно. Ушел в стронгмены.

– Разница существенная?

– Упражнения стронгменов – это силовые забавы, надо бегать, прыгать, баллоны всякие перетаскивать и так далее. За всем этим обывателю интереснее наблюдать, чем за тяжелой атлетикой, которую понимают только специалисты. Я видел соревнования стронгменов по телевизору и один раз, занимаясь пауэр-лифтингом, мне удалось поучаствовать в них. Меня пригласила Федерация сильнейших атлетов. Этот вид спорта – не только сила, но и выносливость, и скорость.

– Каковы были ваши ощущения, когда тянули самолет и поезд?

– Это одно из упражнений стронгменовского арсенала. Мы делаем подобное на соревнованиях. Конечно, не такой вес, но техника-то отработана.

– Сомнений нет перед выполнением таких физически тяжелых упражнений?

– Ну, если идешь на рекорд, какие могут быть сомнения? Если ты сомневаешься, нет смысла заниматься этим.

– А фотографировать когда начали?

– Когда в больнице в Германии лежал.

– Сами научились?

– Да. Причем заметил, что иногда с пленки получаются более живые фотографии, чем с цифры. Там разная пластика, и в зависимости от того, чего я хочу добиться, выбираю фотоаппарат.

– Вы себя ощущаете творческим человеком?

– Творческим… (Пожимает плечами.) Я просто живу так, как мне нравится. Делаю то, что хочу. Нет ничего невозможного. Главное – желание.

– Алексей, соблюдаете ли вы диету?

– Все уже давно знают, что Серебряков рьяный приверженец диеты (Смеется.) Я ем качественную пищу. Никогда на базаре не куплю пирожок и не съем. Как сказал Омар Хайям: «Ты лучше голодай, чем что попало есть…»

– Сами готовите?

– По-разному. Подруга, мать, иногда сам. Я часто бываю в поездках, поэтому приходится есть в ресторанах. Но выбираю полезную для организма пищу.

Филимонов: Однажды мы были в московском ресторане. Он съел полстола всяких суши: с креветками, с красной икрой, с семгой. Он поедает суши в неограниченных количествах. А наутро говорит мне: «Костя, поехали быстрей в ресторан. Я кушать хочу. Я ж вчера практически ничего не ел!». Вообще, когда Серебряков начинает заказывать, полресторана сбегается потом посмотреть, как он это будет есть, потому что он зараз наворачивает полстола! Закусит, полчасика посидит и говорит: «Ну, давайте я еще чего-нибудь поем».

– Морепродукты любите?

Серебряков: Я считаю, что это идеальный продукт для качественной мускулатуры. Именно качественной. Я не приветствую мясо: волокна очень долго усваиваются и это тяжелая пища. Я предпочитаю морепродукты, думаю, что японцы в этом деле – впереди планеты всей, поэтому живут по сто лет. Наши суши от японских, конечно, отличаются, но тем не менее это самое подходящее для меня питание. Кстати, книга о питании уже пишется.

– Вы пишете книгу?

– А почему вы удивляетесь? Константин мне помогает. У нас очень много наработок по правильному питанию: диетология от больных людей до спортсменов. Причем есть профессиональные вещи. Например, я объясняю, почему некоторые люди едят пять раз в день и остаются в форме, а другие – один раз и поправляются. Мы это все объединили, а вообще я это познал и на собственном опыте, и много литературы перелопатил. Знаний много, поэтому решили книгу выпустить.

– Как познакомились к Константином Филимоновым?

Серебряков: Лет шесть, наверное, назад. Вместе в зале занимались.

Филимонов: Несколько раз мы снимались в одних и тех же телевизионных передачах. У нас оказались общие интересы. Я тоже занимался спортом – с семи лет. Вот на этом и сошлись, а потом было несколько совместных проектов.

Алексей очень творческий человек. Но спорт сам по себе не дает шикарнейших перспектив: считанные единицы, уходя из спорта, остаются на плаву. Алексею 28 лет, пора уже думать о будущем. Мы после разговора с вами будем это будущее прописывать. Я предлагаю ему участвовать в моих теле- и кинопроектах. Есть очень простой способ его дальнейшего пиара: вести, например, спортивную передачу, но не в регионе, а где-нибудь на центральном канале. Но, к сожалею, эта ниша занята. Поэтому многие спортсмены, если имеют возможность, уходят в кино. Вот у Алексея есть продюсер, и во всех моих проектах он будет участвовать.

– А чем вам, Алексей, интересна перспектива актера?

– Человек раскрывается полностью, обнаруживает скрытые таланты. Мне вообще кинематограф интересен.

Филимонов: Понимаете, Алексей очень фактурен, в кадре он будет смотреться замечательно. Естественно, ему надо научиться актерскому мастерству, но это уже частности. Сложно, конечно, работать в кадре, но фактура многое значит. Некоторые наши звезды, окончившие театральные институты, – это деланные звезды. Они просто красиво ходят, поворачиваются, красиво бьют и красиво падают. А есть люди, которым не надо ничего делать красиво, они красивы сами по себе. Красив Леша Огурцов, красив Володя Турчинский. Я уверен, что из Алексея Серебрякова сделать звезду легко: три-пять проектов – и вот тебе российская слава.

Серебряков: Самое интересное, что среди спортсменов не так много говорящих людей.

Филимонов: Я больше скажу, что и среди актеров не много по-настоящему говорящих людей. Когда мы говорим про фактуру, мы же понимаем, что она не на пустом месте рождена. Что для того, чтобы иметь вот такое тело, как у Серебрякова, надо столько выдержки и терпения! Столько пота должно стечь со спортсмена, прежде чем он добьется таких результатов. Он опять скромничает. Вы его спросили про ощущения, когда он тянул состав: «А, так, базовые упражнения!» Дело в другом: когда ты смотришь на эту махину, думаешь, как это возможно? А когда смотришь на этих двух богатырей – Серебрякова и Максюту – понимаешь, что эти-то смогут. На самом деле это, конечно, рекорд мирового значения. Я рад, что поучаствовал в этом и помог все организовать. Обидно, что люди, которые должны были помочь, не помогли.

Серебряков: До самого последнего момента не было известно, привезут ли лестницу из Саратова.

Филимонов: О том, что Серебряков будет тянуть самолет, было заявлено заранее, и ни один чиновник, ни один депутат не обратился к нему с вопросом: чем помочь? Хорошо, у нас есть материальная база, мы помогли Алексею со всем: начиная с экипировки, заканчивая фуршетом.

Наши спортсмены сейчас поставлены просто в идиотские условия. Люди прославляют край, страну, а никому они не нужны. У нас с Алексеем до сих пор были только дружеские отношения, а сейчас будет серьезный деловой контракт, где он будет социально защищен. То есть Серебряков не будет бегать искать майки, лестницы, всеми этими проблемами будут заниматься специальные люди.

– Алексей, вы постоянно в разъездах, какая страна понравилась?

– Мне везде нравится. Любая страна самобытна. Даже Сербия нравится, а кто-то скажет – там одни развалины. А в этом тоже есть кайф какой-то. Нет плохих стран, всегда можно узнать что-то новое, увидеть интересное.

Филимонов: Надо отметить, что у Алексея глаз художника. Мы с вами можем пройти мимо какого-то момента, а он останавливается и начинает фотографировать. Мы ехали из Москвы, я тогда купил «Хаммера». Алексей прилетел из Сербии. Мы его уговорили ехать с нами, а не лететь в Челябинск на самолете. Несколько раз он останавливал машину и делал фотографии. Он снимал церкви под неожиданным для нас ракурсом – удивительно! Посмотрите на этого человека: от природы он способен разрушать, а он созидает.

Алексей – художник. На сегодняшний момент не раскрытый и не востребованный. Но это все придет, у него вся жизнь впереди. Может, как спортсмену ему надо завязывать, чтоб не надсадиться.

Серебряков: Стронгмен как чемпион может выступать долго, пока ему это нужно. Спорт все равно не отпускает. Силовой экстрим – не тот вид спорта, который заканчивается быстро. Я могу сказать, что максимальные сила и выносливость у человека развиваются к 33 годам. Мне еще 28.

Филимонов: Даже когда он перестанет выступать на профессиональной арене, он будет заниматься спортом. В 2007 году в Челябинске мы начинаем строительство спортивно-досугового центра, где обязательно будет зал силового экстрима Алексея Серебрякова. В этом зале он будет инструктором.

Серебряков: Может быть, сам и не буду, но коллектив наберу из профессионалов. Сам буду заниматься отбором. Последнее время много фитнес-залов открывается, поэтому, возможно, давать мастер-классы мы будем уже в этом году.

– Говорят, физкультура оздоравливает организм, а спорт травмирует. Согласны с этим?

Серебряков: Никто и не спорит. Конечно.

Филимонов: Физкультура полезна в тех объемах, когда нагрузки не превышают максимальные. А спорт сам по себе не может быть даже на максимальном уровне: это всегда сверхнагрузки. Иначе ты не будешь профессиональным спортсменом. Кто пришел в спорт и говорит, что занимается для себя, тот физкультурник.

– Алексей, известно, что вы хотите в Книгу рекордов Гиннеса попасть.

– Почему хочу? Может, попал уже. Но это не самоцель. Мне не так уж интересно попасть в Книгу рекордов Гиннеса.

– А для чего тогда вы все это делаете?

– А чтоб показать возможности человека.

– Есть ли у Алексея Серебрякова какая-то страсть?

Филимонов: Я за него отвечу, он все равно ничего не скажет. Ничто человеческое Серебрякову не чуждо. И женщины ему нравятся – красивые и неглупые. Любит выпить, когда это имеет смысл: не перед соревнованиями, конечно. Он знает меру. Если кто-то задирается, он может дать в лоб. Хотя сам на рожон не лезет. Вот в этом мы с ним схожи.

– В театре Ромео и Джульетту играют молодые актеры. Тем, кто постарше, уже поздно. Есть ли у вас что-то, что бы вы хотели сделать, но уже поздно?

Серебряков: Нет. Наверное, нет. Просто некоторые вещи приходят тогда, когда уже не нужны. Ну, лет в 15 я хотел мотоцикл. Сейчас для меня это не так важно, я могу его купить. Некоторые вещи и события принимаешь как должное. Наверное, вот так я отвечу на этот вопрос.

Филимонов: Я скажу так: ему надо нарабатывать другой имидж – имидж серьезного человека. Конечно, он бы неплохо смотрелся на спортивной «Ямахе» или «Хонде». Но я ему сказал: «Не надо тебе, Леша, мотоцикл! Лучше машину, и чтобы это был хороший джип». Я считаю, что серьезность обеспечивает новую ступень в его развитии. А о чем он точно не жалеет, так о том, что придется когда-нибудь расстаться с профессиональным спортом. Потому что есть куда идти.

– Есть ли в мире кто-нибудь, кем вы, Алексей, восхищаетесь?

– Шварценеггер. Его личность даже не обсуждается. Если про кого-то говорят: вот был спортсменом, стал политиком! Или что-то в этом роде, то Шварценеггера даже не обсуждают. Он добился высших достижений в спорте, в кинематографии: за роль в «Терминаторе – 3» он получил 30 миллионов долларов. В политике раскрыл себя.

Мне нравится Роберт де Ниро, особенно его старые фильмы, режиссер Терри Гиллиам и его «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», Милош Форман и его «Пролетая над гнездом кукушки». Я люблю не популярные фильмы, больше склоняюсь к «другому» кино.

– В фильме Константина Филимонова «Поцелуи падшего ангела» вы играете телохранителя главного героя, который, насколько я помню, предает хозяина.

Филимонов: Нет, в этой версии он погибает.

Серебряков: Костя постоянно переписывает сценарий.

Филимонов: Я сценарий написал давно, а идея переделать повесть для кино родилась после нашей беседы с Алексеем Серебряковым. В сценарии неприкосновенны три роли: для Серебрякова, Турчинского и Огурцова. И как бы я не переписывал сценарий, ни одну из этих ролей я не уберу.

– Алексей, что вы цените в людях?

Серебряков: В людях… Сказал слово – сделал. Меня как-то спрашивали, является ли тот, кто поднимает тяжести, настоящим мужчиной? Нет, если он не отвечает за свои слова.

Филимонов: Алексей не любит людей стандартных, серых.

Серебряков: Я их просто не запоминаю. Иногда ко мне подходят и так панибратски: «Привет, как твои дела? Ты что, меня не помнишь?» Я отвечаю: «А почему я должен тебя запомнить? Чем ты отличаешься от других?» Серости не запоминаются. Наверное, многие на меня обидятся за эти слова.

– А мечта есть?

– Я не скажу, даже если есть. Но хочу сказать, что не боюсь схватить мечту. Раньше боялся, касался ее и был третьим. Есть много очень хороших спортсменов с хорошими результатами и единственное, что им нужно – это поверить в себя, чтобы стать чемпионом мира. Кто себе разрешит стать чемпионом, тот станет. Со мной тоже такое было. Перед чемпионатом мне приснилось, что я снова третий. И меня такая злость взяла! Думаю, что ж я приехал на этот чемпионат! Я должен взять свое и все! И я стал чемпионом среди молодежи по пауэр-лифтингу. Хочу сказать, что все в твоих же руках. Страх и сомнения – в сторону.