«Юра стонет по ночам». На Урале отец-одиночка добивается операции сыну, который выпал из окна многоэтажки

— Первое время я очень боялся, что у меня заберут Юру: подумают, вдруг не справлюсь, ведь я один, своего жилья нет. Я сам вырос в детском доме и не хотел, чтобы еще и сын попал туда.

26-летний екатеринбуржец Евгений Родыгин стал отцом-одиночкой в 19 лет. Его ребенку тогда было три месяца. Он со всем справился: кормил грудничка смесями из бутылочки, не спал ночами, когда резались зубы, ходил по врачам. Этой осенью Юре исполняется уже семь лет. Последние два года Евгений добивается для него операции: мальчик выжил после тяжелой травмы, но стал инвалидом. Журналист E1.RU Елена Панкратьева рассказывает непростую историю одинокого отца из Екатеринбурга.

Женя и его брат-близнец попали в детдом в поселке Малый Исток после того, как мать выгнала их из квартиры. Как говорит сейчас сам Евгений, у них была типичная неблагополучная семья: пьянство, скандалы, сожители, которые сменяли друг друга. Десятилетние мальчишки оказались на улице, когда поссорились с очередным «гражданским мужем» матери.

Поздним вечером какая-то незнакомая бабушка не прошла мимо, расспросила братьев, что случилось, позвонила в полицию. Мать лишили родительских прав.

Через несколько лет мальчиков нашел родной отец. Он давно жил с другой семьей, а когда узнал обо всём, захотел оформить их на себя и забрать из детского дома, но ребята решили окончить свою школу: они уже привыкли и к друзьям, и к воспитателям.

— С отцом мы до сих пор хорошо общаемся, он нормальный работящий мужик, с мамой — нет. Для меня это пример, как нельзя строить свою жизнь. Нас было шестеро детей, все от разных отцов, ее лишили прав на всех. Самым младшим моим сестрам лет по 15, они тоже в детском доме. Нам с братом повезло с воспитателями, мы до сих пор с ними общаемся и с ребятами из группы дружим. Но… половина из нашей группы сидят или ушли на СВО из колоний. Но у остальных всё благополучно: работа, спорт. Просто кто-то стремится жить нормально, не повторять жизнь родителей, а другой всё-таки сам залез в эту грязь.

Со своей будущей женой Женя познакомился сразу после выпуска. Его с братом отправили учиться в колледж на повара-кондитера. Девушка тоже была детдомовской. Жили в одном общежитии, начали встречаться, поженились.

— Она сначала вроде нормальной казалась, — вспоминает Женя. — Потом родился Юра и началось… загулы. Как она мне сказала: «Я не нагулялась, сидеть с ребенком тяжело». Я сначала переживал за нее, искал, ездил за ней по каким-то квартирам, привозил домой. Она день выспится, поест, помоется — и снова в загул. Тогда не с кем было оставить ребенка, мне пришлось уйти с работы. Пособия начисляли ей. Декрет не мог оформить, работал тогда еще неофициально. Тяжело было. Потом встал на биржу труда, объяснил всю ситуацию. Как сироте мне выплачивали повышенное пособие по безработице — 40 тысяч. Мне тогда повезло с этим.

Когда Юре было три месяца, Женя забрал сына, уехал жить к брату и тут же подал на развод:

— Первое время я очень боялся, что у меня заберут Юру: подумают, вдруг не справлюсь, ведь я один, своего жилья нет. Я сам вырос в детском доме, и не хотел, чтобы еще и сын попал туда.

Евгений кормил малыша смесью из бутылочки, гулял с коляской, не спал ночами, когда резались зубки. Стирал, гладил, варил каши.

Позже суд лишил мать родительских прав. Ей хотели дать шанс — не лишать прав, а ограничить на время, но та не пришла на решающее заседание суда. Назначили алименты 7,5 тысячи в месяц. Евгений до сих пор не отдал исполнительный лист приставам. Считает, что бесполезно: «Да что с нее взять?»

Уже после развода он узнал, что бывшая жена не растерялась: нашла ухажера, снова родила ребенка, но в отцы записала Евгения, с которым давно не виделась. К ребенку в гости она не приезжала. Женя тогда был в шоке. Пришлось искать юриста, сдавать ДНК и оспаривать отцовство через суд.

— Жаль, конечно, ее детей, у нее их сейчас уже двое, — рассуждает он. — Живут у родственницы. Та недавно звонила, советовалась со мной по поводу лишения прав.

Очень помог брат-близнец, с которым Евгений жил на съемной квартире. Он работал и оплачивал аренду. По закону после выпуска из детского дома им обязаны были предоставить жилье от государства, но в реальной жизни всё по-другому: сироты после выпуска годами ждут жилья, скитаются по съемным комнатам.

Бывает, что вовсе некуда пойти. В такую беду однажды попали братья. Хозяйка комнаты, которую они снимали, потребовала съехать. Найти быстро другое жилье не получалось, а на руках был годовалый сын.

Евгений с сыном тогда пришел за помощью туда, где он вырос: больше ему некуда было пойти. По закону выпускник детского дома до 23 лет, если у него нет жилья, может какое-то время бесплатно проживать в том же учреждении, из которого выпустился, — до трудоустройства или поступления в учебное заведение с общежитием.

К тому времени прежние воспитатели уже уволились, директор тоже сменилась. Жене отказали.

— Директор начала звонить в опеку: что я бездомный, пришел с ребенком, нужно ребенка забрать. Я испугался. Сказал, что никому его не отдам, и сразу ушел, — рассказывает Евгений.

Видимо, по закону руководитель обязана была так сделать. Всё-таки детский дом — это не семья, где всегда могут дать защиту, а казенное учреждение. К счастью, всё тогда разрешилось благополучно. Хозяйка продлила аренду еще на месяц.

Добиться жилья помогла прокуратура. Евгений сам пришел туда по совету знакомых. Надзорный орган вышел с иском к Минстрою, и суд обязал обеспечить отца жильем. Позже ему предложили вместо квартиры сертификат на ее покупку. Чтобы не ждать, он с радостью согласился.

С момента выигранного процесса прошел уже год, но решение суда так и не было исполнено — такое, к сожалению, бывает нередко. Сертификат, кстати, могут получить не все сироты. Надо соблюсти условия: официальный доход не ниже МРОТ, отсутствие налоговых долгов, судимостей и психических заболеваний. Евгений предоставил все нужные документы и сразу купил двухкомнатную квартиру.

Мы встретились с Евгением и Юрой у них дома. Там идеально чисто, уютно. На стене большой комнаты — спортивные медали. Отец увлечен футболом, играет в любительских командах. Может, если бы начало жизни было другим, он бы стал профессиональным спортсменом. Юра любит гонять с отцом мяч на поле. Женя мечтает, чтобы его сын занимался спортом, ходил в секцию, но пока это невозможно.

Четыре года назад с Юрой случилась беда: он упал с четвертого этажа. Утром Евгений поехал в мастерскую, сдать телевизор в ремонт. Дома с мальчиком в тот день осталась близкая подруга: молодые люди встречались, и Люда очень помогала с малышом.

Полиция после ЧП провела доскональную проверку, восстановив по минутам, что случилось и почему. Выяснили, что трехлетний мальчик утром играл в комнате, Люда варила ему завтрак, она вышла на кухню посмотреть за кашей. Окно было на микропроветривании. Через две-три минуты девушка вернулась, окно было распахнуто, а в комнате никого не было.

Ужасное совпадение: когда Жене было три года, он вместе с братом выпал с восьмого этажа. Мать тогда оставила их надолго одних дома. Мальчики упали в траву и отделались небольшими переломами лучевых костей. Юра упал на твердую землю, и травмы оказались серьезнее: сотрясение мозга, сломанная рука, а самое опасное — тяжелый перелом позвоночника.

В больнице с малышом тогда лежала Людмила (по доверенности), а Евгений работал: деньги нужны были для поездки в петербургский институт имени Турнера, там делали операции на позвоночнике. Это ведущее в России учреждение, которое специализируется на детской травматологии и ортопедии.

Билеты на самолет в одну сторону оплатил благотворительный фонд, уральские врачи тогда связали отца с меценатами. Родная мать мальчика тогда на просьбу помочь не откликнулась, и на выручку пришли близкие, надежные люди — брат и бывший воспитатель детского дома, вместе они насобирали на поездку и на гостиницу.

—  Люда снова тогда лежала с Юрой в больнице, я жил рядом в гостинице. Обратно можно было уехать только на поезде, лежа, чтобы не нагружать позвоночник, — рассказывает Евгений.

Этой осенью Юре будет семь лет. Он общительный и добрый, в следующем году пойдет в школу. Пока мальчик в садике, но ходит в группу только на занятия. Оставлять его на весь день папа боится, есть пара задиристых мальчишек, которые могут толкнуть, подраться. Юре нужно беречься от травм. Евгений работает на складе комплектовщиком, а когда он на смене, помогает Людмила, они все эти годы вместе.

Сейчас у Евгения снова испытание: он добивается операции для сына.

В 2021 году мальчику установили сложные металлоконструкции на позвоночник, чтобы все позвонки срослись в правильном положении.

При выписке папе объяснили, что через два года, то есть в 2023 году, всё железо нужно убрать, оно рассчитано на два года: позвоночник растет, и конструкции мешают росту.

Но сделать операцию до сих пор не удалось. Евгений из-за этого был просто в отчаянии.

— Я отправил вовремя все нужные снимки. Мне пришел ответ: документы поступили, ждите. То же самое отвечали по телефону. Видимо, огромный поток, очередь. Я не знаю, что делать, куда ткнуться, к кому обратиться. Врачи, у которых мы наблюдаемся, говорят: надо убирать конструкции. Они сдерживают рост, это грозит сильным искривлением, а деформация и так есть из-за травмы. Видимо, железо мешает. Юра мечется и стонет по ночам, — переживает Женя.

Достучаться до питерского НИИ Евгению всё-таки помогли. На выручку пришел его друг и бывший герой Е1.RU, общественник Сергей Шунеев из Кольцово. Он занимается трудными подростками, проводит тренировки по футболу. Детский дом, где вырос Женя, расположен недалеко от кольцовских дворов, поэтому они знакомы с юности.

Через знакомых московских благотворителей удалось связаться с врачами. По словам Сергея, то, чего не мог два года добиться одинокий отец, решилось одним звонком. Пришел ответ с датой операции, но это лишь январь следующего года. Евгений переживает, что это очень поздно.

Редакция E1.RU отправила запрос в медицинское учреждение с просьбой объяснить, возможно ли провести операцию в более ранние сроки. Мы обязательно будем следить за этой историей.

А вот хорошая история, как одинокий отец воспитывает двоих детей. Его жена также ушла из семьи.