Командир Шагола на «посадку» не идет

В Челябинском гарнизонном суде 6 мая начался процесс по делу экс-командира авиабазы Шагол Николая Гостева. Полковнику инкриминируют нарушение правил полетов и подготовки к ним (статья 351 УК РФ), приведшее, по мнению следствия, к крушению бомбардировщика Су-24М в феврале прошлого года. Офицер вины не признает, а его защитники не согласны с квалификацией преступления. Ключевой момент дела – допрос свидетеля обвинения Андрея Ермакова, который в момент происшествия находился за штурвалом злосчастной «сушки». Подробности – в эксклюзивном материале Chelyabinsk.ru.

Гвардии полковник Николай Гостев пришел в суд, как он сам выразился, в боевом настроении и гражданской одежде – на время судебного следствия экс-командир Шагола поступил в распоряжение командования Минобороны и по факту перестал руководить воронежской авиабазой «7000». «Гвардия не сдается», – отчеканил летчик перед тем, как секретарь объявила о начале процесса.

Перед рассмотрением дела по существу судья Сергей Рассоха уточнил, есть ли у участников процесса ходатайства. Гостев, уже имеющий двух адвокатов, попросил о привлечении к участию в процессе общественного защитника – экс-сотрудницы транспортной прокуратуры, а ныне доцента кафедры конституционного и административного права ЮУрГУ Ольги Глушаевой: именно она как никто другой может грамотно трактовать нормативные акты, которые, по мнению следствия, нарушил командир военлетов своими действиями.

Минобороны требует с Николая Гостева за разбитый бомбардировщик более чем 169 млн руб. Полковник не признает ни сам гражданский иск, ни сумму, заявленную в нем.Интересная деталь: особое отличие этого дела от других в том, что едва ли не все участники процесса между собой хорошо знакомы, относятся друг к другу доброжелательно, поскольку все понимают: Гостев – летчик высшего класса, заслуживающий скорее уважения, а не обвинения в нарушении правил полетов. Но регламент есть регламент.

Суть обвинительного заключения, с оглашения которого начался процесс, сводится к тому, что Николай Гостев 13 февраля прошлого года в 19:33 начал в качестве инструктора отработку упражнения №573 «вывозной полет на дозаправку топливом в воздухе» с передачей управления самолетом Су-24М обучаемому летчику, начальнику отделения боевой подготовки авиабазы Шагол Андрею Ермакову. При этом, по мнению следствия, Гостев отвечал за безопасность полета независимо от того, кто находился за штурвалом бомбардировщика.

Тренировка прошла успешно, но затем самолет-танкер не смог убрать шланг. Гостев и Ермаков запросили помощи у руководителей дальней зоны и полетов авиабазы, но не получили ответа. Затем, по версии следствия, они решили подтолкнуть штангой дозаправки своего самолета топливный шланг танкера. Это нарушение привело к тому, что шланг зацепился за антенную систему и оборвался. Горючее из обрывков шланга попало в воздухозаборники двигателей «сушки» Гостева и взорвалось там. Начался пожар, бомбардировщик потерял управление и рухнул в озеро Большой Кошкуль неподалеку от села Калмык-Абдрашево в Курганской области, еще в воздухе развалившись на две части. Ущерб государству от гибели самолета превысил 169 миллионов рублей.

«Если после окончания упражнения не произошло уборки шланга, его (шланг) следует сбросить, – напирало гособвинение. – Гостев же, желая сохранить топливный шланг, предвидя опасность маневра, нарушил подпункт правил полетов и принял решение подтолкнуть шланг. Андрей Ермаков по решению Гостева исполнил указание».

Ущерб экологии озера Кошкуль в 4 млн 54 тысячи 798 рублей Минобороны полностью возместило. У департамента природы к подсудимому претензий нет.Полковник полностью отрицает вину. И сам Гостев, и его защитники не признают саму статью, которая ему вменяется. При этом не спорят, что определенные, не прописанные в нормативно-правовых актах действия, офицер в качестве командира совершил. Уже сегодня стало понятно, что линия защиты выстроена как раз-таки на трактовках авиационных правил: адвокаты при помощи Ольги Глушаевой попробуют доказать, что подсудимый при попытке ликвидировать нештатную ситуацию не сделал ничего, что запрещено или не разрешено инструкциями.

Первая попытка развалить версию обвинения была озвучена уже сегодня: самого процесса передачи топлива от танкера к «сушке» в злополучный вечер не было, была лишь имитация с контактированием самолетов, именно такой порядок предусматривает упражнение №573. Поэтому, во-первых, не могло при обрыве шланга взорваться горючее, так как его в нем не было. Во-вторых, в регламенте при действиях в особых, нештатных, ситуациях прописано лишь, что делать при ЧС во время упражнения на дозаправку с непосредственной передачей керосина. А вот как поступать при простом контакте – не сказано.

«В таком случае получается, что экипаж мог делать, что заблагорассудится», – отметил с улыбкой на эту реплику защиты Сергей Рассоха.

Разбор полетов

Ключевым моментом процесса стал допрос первого свидетеля по делу – Андрея Ермакова, что удивительно, выступающего на стороне обвинения. На протяжении двух с лишним часов летчик старался сохранять спокойствие, отвечая на не всегда понятные вопросы обвинителей: показалось, что прокуроры к летному делу имеют отношение лишь косвенное и с устройством самолетов знакомы поверхностно. Они не скрывают, что именно в технических аспектах заключается сложность таких дел. Для упрощения «разбора полетов» в ход шли сравнения с устройствами автомобилей, рисование на альбомных листах и активная жестикуляция.

Первая часть допроса свелась к тому, что от Андрея Ермакова пытались получить ответ на вопрос: «Кто решил подтолкнуть шланг?» Летчик остался непреклонен.

«Решение совместное с Николаем Гостевым. В полете он мне давал лишь подсказки, но в управление не вмешивался», – заключил свидетель.

По последним требованиям к доработке Су-24М на бомбардировщиках должно быть установлено пять-шесть баллонов с азотом, которые нейтрализуют пары керосина. Между тем на рухнувшей «сушке» их было только четыре.Кстати, он также рассказал, что шланг решили подтолкнуть, чтобы не терять его, так как «разбазаривать материальное имущество неправильно». О том, что действия могут привести к потере целого самолета и подвергнуть опасности жизни пилотов, летчики не думали, к тому же они не согласны с тем, что именно заморочка со шлангом стала причиной аварии.

Андрей Ермаков отметил, что, возможно, произошло разрушение системы кондиционирования самолета и взрыв третьего, пустого, топливного бака из-за нагревания паров керосина в нем. А то, что это произошло именно в момент упражнения на дозаправку, – трагическая случайность.

Мнение экспертов по этому поводу будет выслушано на ближайших судебных заседаниях. Не исключено, что потребуется новая техническая экспертиза по причине взрыва. Хотя, как высказался судья, не факт, что кто-то сможет ее провести и тем более оплатить.

Сайт Chelyabinsk.ru следит за громким процессом.