Алексей Бетехтин, министр культуры Челябинской области: «Нет у нас права выбора – развивать профессиональное искусство или массовую культуру»

Россияне уже привыкли к тому, что культура в нашей стране всегда финансируется по остаточному принципу, поэтому финансовые кризисы непроизвольно вызывают вопрос: какие крохи достанутся культуре? Но, как выяснилось, в Челябинской области ситуация в 2015 году будет нетипичной. О бюджете будущего года, старых и новых проектах, об инвесторах и меценатах мы говорили с министром культуры Челябинской области Алексеем Бетехтиным.

– Алексей Валерьевич, в условиях оптимизации какие статьи расходов на культуру точно не будут сокращены?

– Если говорить о бюджете 2015 года, то он больше, чем бюджет Года культуры. Так, как сократили наш бюджет на 2014 год, не сокращали еще никогда. У нас, например, не было ни копейки на программу по туризму. С 54 миллионов рублей до 24 были снижены расходы на проведение мероприятий, а сюда входит и фестиваль Дениса Мацуева, и Бажовский фестиваль, и детские фестивали. На все это расходы были сокращены практически наполовину. А на 2015 год цифра расходов восстановлена. Она составляет даже не 54 миллиона, а 55. Так что бюджет 2015 года у нас оптимистичный.

– Есть программы, на которые в будущем году будут впервые выделены деньги?

– Например, на программу по развитию туризма выделено 15 миллионов рублей. Дополнительные средства будут выделены театрам на постановочные расходы.

– Разве такой статьи расходов не было?

– В прошлом году понятия «постановочные расходы» не было вообще, в предыдущие годы эти средства выделялись как дополнительное финансирование.

– С чем это связано?

– Нет такого понятия в законодательстве. Вы спросили о статьях, которые точно не будут сокращены, – это так называемые защищенные статьи: коммунальные услуги, зарплата, социальные выплаты. Они прописаны законом, и мы просто обязаны заложить их в бюджет. Если мы этого не сделаем, придет прокуратура и скажет: вы не исполняете закон. А таких понятий, как «постановочные средства», или для музеев – средства на проведение выставок – в перечне обязательных статей нет. Если был бюджет профицитным, выделялись деньги на постановки, выставки и фестивали. Эта практика появилась в начале века.

– Как это было в прошлом?

–- Директору театра, например, выделялась определенная сумма, и он решал: сколько денег направить на ремонт, сколько – на постановку премьерных спектаклей и так далее. Знаю из собственного опыта. Сегодня таких возможностей у директора театра нет, он обязан все согласовывать. В первую очередь государство, конечно же, заботится о зарплате сотрудников, состоянии зданий и коммунальных платежах. Что касается премьер, выставок, фестивалей, то в прошлые годы министр культуры шел к губернатору и убеждал: нужно выделить деньги на такую-то постановку. Деньги давали. Потом снова нужно было просить – на другую премьеру.

– Зачем нужно здание театра, если на его сцене нет премьерных спектаклей?

– Логично. Поэтому я хочу сказать спасибо губернатору Борису Дубровскому за то, что он впервые, принимая участие в работе бюджетной комиссии, услышал нашу аргументацию: не будет новых спектаклей – не будет зрителя, не будет зрителя – не будет театра. То же самое с музеями: не будет хороших выставок, не будет и посетителей. В итоге не будет внебюджетных доходов, из которых, например, оплачивается реклама, выплачиваются зарплаты распространителям билетов и так далее, поэтому должны быть события в театрах и музеях. Это также касается праздников и различных мероприятий во дворцах и домах культуры. Хотя бы на государственные праздники надо предусматривать какие-то расходы.

– Разве нельзя все это предусмотреть в региональном бюджете заранее?

– Сейчас одна из наших задач – провести на законодательном уровне предложение: учитывать эти расходы в бюджете. Это можно сделать на региональном уровне, это не противоречит федеральным нормам.

– Но денег на все никогда не хватает. Какие мероприятия в программе будущего года занимают первый ряд?

– Например, фестиваль Дениса Мацуева. Раньше на него выделялись дополнительные средства, если они были. Сейчас он учтен в бюджете. А также новая замечательная программа «Марафон талантов», которая была инициирована председателем ЗСО Владимиром Мякушем и поддержана депутатским корпусом.

– Это областной марафон?

– Да, и просто колоссальное число участников. Он проходит во всех муниципальных округах. Жюри отсматривает все таланты, показать себя можно в любом жанре. Пять лучших номеров от каждого муниципалитета включаются в программу окружного этапа конкурса. В результате в финал выходит 25 лучших номеров, из них жюри выбирает пять победителей, которые получат премию ЗСО.

– Смысл состоит в том, чтобы люди творчеством занимались?

– Конечно. Принимают участие в конкурсе не только участники художественной самодеятельности при домах культуры или творческих объединениях, но и те, кто талантлив, но нигде не занимается. И мы открыли просто уникальные таланты. Желающих принять участие в отборочных турах было огромное количество. И этот конкурс станет ежегодным.

– Еще о народном творчестве: как известно, по инициативе дирижера Валерия Гергиева в России решили возродить хоровое общество. Как это происходит в реалиях? На это тоже предусмотрены какие-то средства в бюджете? Ведь для того, чтобы возродить хоровые коллективы, нужны профессиональные руководители.

– Хоровое общество было воссоздано административно. Другое дело, есть ли потребность у людей петь в хоре? Ведь не секрет, что все творческие сообщества в СССР были созданы в сталинские времена, чтобы творческие профессии каким-то образом «привязать» к государству. Как сделать вольных композиторов или писателей «невольными»? Нужно создать союзы, а для членов этих союзов построить пансионаты, дома творчества, предусмотреть различные привилегии, даже рестораны существовали для членов, например, Союза писателей. Для чего все это? Если вы не были членом писательской или композиторской организации, то вам не полагалось гонораров, вы считались самодеятельным писателем или художником. Отсюда и пошла самодеятельность – люди рисовали, танцевали, пели в свободное от основной работы время. Когда громко начали петь, появилось хоровое общество. Движение объединили, чтобы не пели что попало. Гениальная задумка, на самом деле, но она была актуальна для той страны.

– Сегодня разве нет?

– Нет, потому что художников, писателей сегодня никто ни в чем не ограничивает. И хоровое общество, скорее, нужно для пропаганды хорового искусства. Но проблема в том, что сегодня уже нет хоров в школах, школа позиционирует себя не как воспитательное учреждение, а как образовательное. Во-вторых, количество хоровых дирижеров в музыкальных вузах очень небольшое, не сравнить с советскими временами, нет уже массовых наборов на хоровые отделения.

– То есть попытка воссоздать хоровое общество безуспешна?

– Посыл верный, но нужно найти людей, которые в этом заинтересованы, которые готовы возрождать хоровые коллективы, продвигать. Их задача – создать программу развития. Есть, например, у нас региональное отделение Союза композиторов – люди работают и понимают, что им нужно, для чего они все делают. Они обращаются в министерство культуры за поддержкой, и мы готовы им помогать.

– То есть будет у хорового общества программа, будет поддержка со стороны министерства культуры?

– Да. Сейчас есть первоочередные задачи, мы их решаем. Была задача отобрать талантливых детей для участия в сводном хоре на Олимпиаде, мы это сделали. Сейчас отбираем детей для участия в хоре Победы 9 мая на Красной площади. И есть мероприятия, которые хоровое общество готово проводить самостоятельно. Министерство культуры не креативный орган, мы не придумываем мероприятий. Но если к нам придут с интересной программой, мы готовы оказать поддержку.

– Алексей Валерьевич, можно обозначить главные критерии развития культуры в отдельно взятом регионе?

– Для этого нужно обозначить, что в регионе есть профессионалы в области искусства: актеры, режиссеры, музыканты, художники… Там свои проблемы и своя стратегия развития. И у министерства в сфере искусства свои задачи – театрам нужен ремонт, многие с середины 80-х прошлого столетия не ремонтировались; нужны фестивали, гастроли, премьеры, нужно приглашать режиссеров и так далее. Здесь воспитывается зритель. Не зря в стране есть театры кукол, молодежные театры, то есть с детского возраста эта система готовит зрителя. Она тоже придумана советской властью, но ломать ее не следует, потому что подготовленный зритель – человек воспитанный, а человек воспитанный – полноценный член общества. И есть такое представление, что человек культурный никогда не совершит преступления...

– В жизни бывает всякое.

– Согласен, но это все-таки исключение из правил. И есть культура – библиотеки, дома и дворцы культуры, музеи, народное творчество. Каждое направление предполагает свою стратегию. Библиотеки, например, сегодня многофункциональны. Человек не только приходит книги обменять, там даже клубы по интересам образуются. Я часто говорю о том, что из всей социальной сферы мы, пожалуй, единственные, кто несет положительные эмоции людям. Школа – это проблемы для родителей, двойки, тройки, поведение. В больницу человек, как правило, обращается, когда ему совсем плохо... А культура – это праздники, это творчество. Сейчас, например, модно заниматься бальными танцами, аргентинским танго, многие взрослые люди увлечены этим. Для детей мы еще и образовательно-воспитательная сфера. Занимаясь в различных кружках и студиях, они не шлындают по подъездам, поэтому мы должны создавать людям условия для творчества. И нет у нас права выбора – развивать профессиональное искусство или массовую культуру. Нам все нужно поддерживать, чтобы театры «Золотые маски» получали, а южноуральцы – удовольствие от занятия творчеством и от посещения музеев, театров. Везде свои задачи и свое финансирование.

– Назовите самые крупные проекты, которые, на ваш взгляд, стали брендами Южного Урала?

– Это традиционные наши фестивали – Ильменский и Бажовский. Они известны всей России и даже за рубежом. На Бажовский фольклорный фестиваль приезжали наши коллеги из зарубежных стран, он их впечатлил. Но они справедливо заметили, что такие фестивали экономически выгодно проводить не три дня, а пять или даже неделю, как это делают, например, в Праге. Потому что это торговля, работают рестораны и гостиницы.

– Тогда фестиваль следует, наверное, проводить в черте большого города.

– Да, либо иметь за городом такую инфраструктуру, которая бы позволяла людям целыми семьями приезжать на фестиваль на неделю и отдыхать.

– Есть вероятность, что Бажовка еще раз переедет?

– Есть. Мы сразу говорили, что этот фестиваль не должен пускать корни. Либо должен осуществиться проект, который мы называем «Фестивальная поляна» – место, оборудованное под различные фестивали. Своеобразный центр событийного туризма. Представьте себе: озеро, лес, поляна, пляж, ряд гостиниц, и в режиме нон-стоп идут мероприятия. Причем это может продолжаться круглый год. То есть площадка должна быть приспособлена и под рок-фестиваль, и под фольклорный, и под бардовский, и под молодежные игры… Это площадка-трансформер. При этом она и с природой должна гармонично сосуществовать. Ведь мы каждый год тратим деньги, когда оборудуем сцены и лагерь для Ильменского фестиваля, вплоть до того, что тянем электричество, а потом все провода демонтируем. И каждый год заново. А здесь все можно сделать на годы.

– Вопрос уже обсуждается?

– Пока обсуждается, не финансируется. И люди бы знали, что в таком-то красивом месте есть центр событийного туризма, и там можно славно провести время. Человек может посмотреть календарь событий и выбрать то, что ему интересно. Например, новогодние катания на санях. И чтобы выбор был – пять звезд, три звезды или домик отдельный для проживания.

– Размах, однако.

– А инвесторы только под это и пойдут. Такой центр надо не на бюджетные деньги строить. Наше дело – структуру подготовить и сценические площадки сделать. Все остальное – рестораны, гостиницы, паркинги – интересы бизнеса.

– Кстати, судьба Ильменки после нынешней страшной грозы не изменится?

– Если следовать такой логике, то все нужно запретить. В истории человечества постоянно что-то случается. Это несчастный случай, всеми признано. Конечно, мы будем осторожнее, будем привлекать экспертов из соответствующих структур, проводить осмотры. Упавшие деревья – это же не сухостой был, это молодые, слабо укрепленные деревья. Никто же не знал, что именно здесь пронесется ураганный ветер. Точно такой же случай произошел буквально через месяц под Новосибирском. Никто от этого не застрахован.

– Вы сказали об инвесторах, но то, что по-прежнему нет у российской культуры меценатов – это федеральная проблема? Невозможно в отдельно взятом регионе принять закон о меценатстве?

– Да, проблема прежде всего в отсутствии федеральных законов, которые стимулировали бы меценатство. Должен быть базовый закон. К примеру, для того, чтобы внести в бюджет статью расходов на постановки в театрах, база есть в федеральном законе. Что касается меценатства, прежде всего, здесь речь о налоговом законодательстве. У меценатов должны быть какие-то преференции в области налогообложения. Мы, конечно, можем освободить бизнес от каких-то местных налогов. Но если область обратится за субвенциями к федеральной власти, то могут возникнуть вопросы, поэтому нужен российский закон о меценатстве, а мы бы все делали на основе федерального закона. Хотя, конечно, меценаты нужны. К примеру, смета на ремонт театра драмы составляет сегодня 285 миллионов рублей. В бюджете их нет. Был бы закон о меценатстве, можно было эту проблему решать. Во многих странах эта система уже сложилась, и там к богатому человеку, который не занимается благотворительностью, относятся с большим недоверием и непониманием.

– Там даже рейтинги существуют: кто больше.

– Да, никто не скрывает, что является меценатом, вносит средства в благотворительные фонды. А у нас сегодня те, кто дает деньги на благотворительность, просят это втайне держать.

– На днях была информация о вашей совместной с Русским музеем программе выставок, есть еще подобные федеральные проекты, в которые включен наш регион?

– Да, в проекте с Русским музеем федеральные деньги присутствуют, поскольку часть расходов Русский музей берет на себя, у него для этого есть свои программы, финансируемые из федерального бюджета. У нас второй год подряд работает программа по приобретению музыкальных инструментов для детских школ искусств. В прошлом году мы потратили на приобретение инструментов 43 миллиона рублей. В ответ получили хорошую поддержку на федеральном уровне, нам предложено было подать заявку на федеральное софинансирование, что мы и сделали. По программе материального обеспечения также ожидается поддержка из федерального бюджета, мы собираемся приобрести автобус для областного Дома народного творчества, а также аппаратуру для проведения различных мероприятий на открытых площадках. Есть у нас определенная надежда, что проект по туризму будет поддержан на федеральном уровне.

– Вы верите, что такой проект можно поднять в нашей области?

– Не только верю, но уверен! При правильном и умном подходе это очень перспективная программа. Во-первых, у нас растет местный туризм, и перспектива до 2020-го хорошая. Исследования показывают, что местный въездной туризм вырастет в пять раз. Сейчас с учетом роста доллара и евро, думаю, разница будет еще больше. На предстоящие новогодние каникулы на местных турбазах все уже раскуплено, люди остаются дома. Конечно, нужно развивать туризм на Южном Урале, потенциал здесь огромный – у нас красивые места, есть озера, горнолыжные курорты, событийный туризм. Зимой, например, проходит прекрасный фестиваль «Уральские пельмени». Его, кстати, тоже нужно проводить в таком месте, где люди могли бы семьями проводить по два-три дня.

– Но пока отдых в местных санаториях и на турбазах очень дорог.

– Это правда. Поэтому чем больше будет инвесторов в этой сфере, тем больше будет конкуренция, и цены станут реальными.

– И последний вопрос: почему, на ваш взгляд, сегодня челябинские чиновники крайне редко бывают в театрах? Прошла мода на искусство в правительственных кругах?

– Строем они, конечно, в театры не ходят, и первые ряды партера мы для них не бронируем. Я в Сочи с таким явлением сталкивался: если мэр идет в театр, то идут все. У нас, слава богу, такого нет. Но по желанию члены правительства бывают на спектаклях, концертах. И это хорошо. Довольно часто они посещают театры, не афишируя этого, – просто покупают билеты и идут на спектакли с семьями, с женами. На премьере балета «Баядерка» – это одно из недавних событий – были и председатель правительства Комяков, и заместитель губернатора Редин, и ваш покорный слуга, и министр спорта Одер. Кто захотел увидеть премьеру, все пришли.