40 лет в погонах фронтовика Морозова

Коренной южноуралец, ветеран Великой Отечественной войны, полковник МВД в отставке Николай Константинович Морозов – тот, про кого говорят: родился в рубашке. Под обстрелом германской авиации на Курской дуге, в лесах и болотах Белоруссии, в жестоких боях за Кенингсберг – везде фронтовик был на волосок от казалось бы неминуемой гибели, но в итоге не получил ни одного ранения. Даже артснаряд, упавший рядом с окопом солдата, чудом не разорвался. История и воспоминания ветерана, который после военного лихолетья 35 лет отработал в милиции – в материале Chelyabinsk.ru.

После войны Н. Морозов служил начальником Центрального РОВД, замначальника управления по борьбе с хищениями социалистической собственности (БХСС, ныне УЭБиПК) областного Главка.

Войну Николай Морозов, который в декабре отметит 90-летний юбилей, встретил во время сдачи выпускных экзаменов в «семилетке» в совхозе Уйский, где он родился и провел детство. Подростков на фронт не брали, поэтому мальчишки вместе с женщинами работали до изнеможения в поле. Отца и трех дядей Коли забрали на фронт сразу же, в 1941 году, вернулись с войны не все. Самому юноше повестка пришла в марте 1943 года – ему тогда было 17. Отправили сначала в учебку в Чебаркуль, запомнившийся холодными казармами с нарами, на которых не было не то, что матрасов – даже соломы, а также тайком от командиров проданной на местном рынке за две пайки хлеба гражданской одежде. Через пару месяцев, 5 мая, забрали на фронт – под Москву.

«В поезд загрузились, поехали, – вспоминает Николай Морозов. – Встал я в проеме вагона и прощался с местами знакомыми, с Южным Уралом: Златоуст, Миасс, Уфа. С каждым городом что-то из детства и юности связано. До Москвы доехали за двое суток, хотя пассажирские поезда раньше ходили дольше».

В столице, со смехом вспоминает ветеран, он чисто случайно и без особых усилий был принят в комсомол. Комсорг взвода, медсестра Нина Бодрова подходила к нему с предложением вступить в организацию еще в Чебаркуле, но Морозов отказался. «Да кто ж меня примет: там надо оружие уметь чистить, учиться на отлично. Не пойду», – отмахнулся он тогда от активистки.

На этот раз солдата просто вызвали на собрание. Задали Морозову ровно два вопроса: кто такой Калинин и кто такой Сталин? Он ответил. «Вот так я стал комсомольцем», – удивляется фронтовик.

Новобранцам выдали автоматы, обмундирование и отправили в расположение под городом Елец. Там и встретил Морозов первый удар фашистов. «Только прибыли, разгрузились и по оврагам разбрелись, как налетели немецкие самолеты и стали бомбить. Жуть! – вспоминает ветеран. – Час, два кругами летают и летают. Мы лежим в оврагах, только это и спасло. Чуть позже бы приехали – всё, всех бы положили».

После Ельца солдат отправили на Курскую дугу и 5 июля 1943 года начали там знаменитую битву длиной 49 дней, ставшую началом завершения коренного перелома Великой Отечественной войны.

«Сначала был во втором эшелоне, потом в первом, в итоге вышли на передовую в бой с фрицами, на прямую наводку, – говорит фронтовик. – После дуги, на самой ее «вершине», пришли в город Севск. Каждый день нас там бомбили: с утра самолеты как налетят, и пошли без остановки. Помню, вырыл я себе окопчик, залег к нем, вдруг прямо рядом бомба упала... и не взорвалась. Что тут думать... Судьба или везение!».

При этом Николай Морозов задумывается над вопросом о том, был ли у него какой-то символ или оберег, может, молитва, написанная матерью. «...Да гол я был как сокол! Ничего не было, ни фотокарточек, ни молитв никаких», – отметил ветеран.

Взяв Курскую дугу, солдаты маршем пошли в наступление и добрались до крутого и высокого берега Днепра, на другой стороне которого были немцы. С этой вехой войны у Морозова связано одно весьма неприятное воспоминание. Шли они как-то с боевым товарищем в штаб за провизией через деревню Каменку, фактически уничтоженную немцами. Видят, местные стропила строят двое германских полицейских, которые, видимо, не успели покинуть город с остальными немцами во время отступления. Военный трибунал приговорил их к казни.

«Сделали стропила, нацепили на них веревки с петлями, надели на шеи немцам, подставив им под ноги табуретки, зачитали приговор и эти табуретку выбили... И всё, повесили, – рассказал Морозов. – Народу поглядеть на это зрелище собралось очень много. Когда приговор привели в исполнение все местные аплодировали».

Дальше началось наступление на Белоруссию. Местность там болотистая – окоп не вырыть. На штык копнешь – и уже вода. Так и укрывались фактически на поверхности. «Фриц как стрельнет – обязательно попадет в кого-то, – вспоминает фронтовик. – Лежишь, тебя трясет всего, но не выбегаешь и не встаешь, иначе верная смерть. А один из наших не выдержал напряжения и неведения, встал, решив перебежать в другое место, так его прямо тут же и убили...».

В июле 1944-го часть Морозова, которую почти разбили после бездарного наступления, откуда живыми из целого полка вернулись лишь трое, отправили на новое формирование в Гомельской области. Оттуда начали наступление на Бобруйск. Немцев гнали так быстро, что те оставляли повсюду свои трофеи. Оружие, технику русские брали, а вот еду из брошенных полевых кухонь есть брезговали, даже еще горячий суп из лапши, которого не видели с начала войны.

«Сдавались фрицы целыми ротами – даже находили обычных деревенских мальчишек, давали им автоматы, вставали под дула и просили так, под добровольным конвоем, отвести туда, где уводят в лагеря, чтоб солдаты советские не расстреляли, – отмечает Николай Константинович. – Нам как-то тоже попались два–три таких немца, командир сказал мне их расстрелять, а я не смог, и никто не смог из наших. Отвели их к военнопленным».

Находясь в Восточной Пруссии, Морозов и его фронтовые товарищи узнали, что война закончена, Германия капитулировала. До сих пор помнит яркую картинку, как на шоссе в городе Эльбинг военнопленные немцы, двигаясь в колоннах, радовались как дети, кидали вверх шапки и кричали «Криг (krieg – война по-немецки. – Прим. авт.) капут!», «Гитлер капут!».

После войны бригаду Морозова оставили еще на три года в Северной группе войск в Польше. Фронтовик говорит, что эти годы оказались необъявленной войной с бандеровцами, повсеместно именовавшими себя «лесными братьями». Они грабили, воровали, устраивали диверсии.

«Были повсюду, – говорит ветеран. – Так, у поляков это была целая армия. Они (поляки) вообще плохо относились к русским. Идем как-то в расположение, видим колонку водонапорную и домик неподалеку. Жарко. Начали пить, умываться. Вдруг из домика поляк выбегает и давай нам кричать: «Эй, это моя вОда, платите пеню»! Мы его так прибить хотели за это, да плюнули, колонку поломали и ушли».

В 1948 году Николай Морозов вернулся домой. Приехал проведать родных в Уйское, а там его уже с бумагой ждут в сельсовете – мобилизуют на посевную. Красноармеец на селе оставаться не желал, потому сел на поезд и поехал к тетушке в Челябинск. Ее муж работал в НКВД, поэтому без проблем устроил туда в оперативно-разыскной отряд молодого фронтовика Морозова. С тех пор жизнь солдата неразрывно связана с правоохранительными органами.

В 1953-м управление, где служил Морозов, сократили. Его, смышленого и упорного, приняли в оперативный отдел областного управления по борьбе с хищениями социалистической собственности (БХСС). Параллельно фронтовик окончил десятилетку, а потом заочно Свердловский юридический институт. Дослужился сначала до старшего оперативника, потом до замначальника отделения.

«Занимались в основном валютными преступлениями, незаконной золотодобычей, процветавшей в Миассе и Пласте, незаконной скупкой этого золота, – рассказывает Морозов. – А в 1965 году меня вызвал начальник главка, генерал Мартынов, и сказал взять на себя руководство Центральным райотделом милиции Челябинска. На мои возражения, что я, кроме БХСС, ни одной службы не знаю, сказал: «Освоишь, везде поможем».

В 90-х годах Николай Морозов судился с главой Челябинска Вячеславом Тарасовым, который без разрешения жильцов собирался построить внушительное здание вплотную к многоэтажке на ул. Российской, где живет ветеран. Иск выиграл при обжаловании в областном суде.

Три года прослужил Морозов в должности. Криминальная обстановка была очень сложной – по 15–20 преступлений в сутки, а машина служебная одна на весь отдел и ведерко бензина на нее.

В 1968 году Николая Константиновича отправили в Магнитогорск, начинать с нуля работу отдела БХСС. Задержался там фронтовик на 13 лет, хотя обещали года на два–три. Перевелся уже на должность замначальника всего управления БХСС ГУВД Челябинской области.

«А в один момент, в 1983 году, после замечания начальника по одному уголовному делу, плюнул и написал рапорт о выходе на пенсию, – сказал Морозов. – С тех пор я пенсионер, полковник милиции в отставке».

Сегодня Николай Морозов, несмотря на преклонный возраст, продолжает следить за ситуацией в мире, особенно за обстановкой на Украине, не одобряя действия ее президента Петра Порошенко. Информацию о самых важных событиях, в том числе давних, военных, несколько лет собирает в специальную папку, копируя информацию из газет и других источников. Жалуется лишь на то, что стал глуховат и слеповат, а в целом – все хорошо.

Сайт 74.ru поздравляет Николая Морозова и Тамару Ивановну с Днем Победы и желает им крепкого здоровья.