Олег Магазов, активист экологического движения: «Пока все идет к тому, что мы хотим долго и нудно бороться за экологию»

Готовы ли челябинцы защищать свои права на чистые воздух и воду, на безопасную территорию проживания? Одно дело – активно откликаться на публикации по проблемам экологии в форумах СМИ и соцсетях и совсем другое – стать активистом экологического движения. Об этом мы говорили с активными участниками общественных движений, борющихся за экологию, Олегом и Ярославом Магазовыми (отцом и сыном).

Олег Магазов

– Поскольку вы находитесь внутри экологического движения, вероятно, точнее можете определить, с чем связана заметная активизация челябинцев в этой сфере сегодня?

Олег Магазов: Изнутри движения, на мой взгляд, оценить это, напротив, намного сложнее. Поскольку есть некая закономерность в поведении общества – периоды пассивности сменяются периодами активности, – то можно предположить, что сейчас наступает период активности. Можно также предположить, что челябинцев расшевелило строительство Томинского ГОКа. Правда, опрос ВЦИОМ показал, что почти 50% из тех, кто сегодня против строительства ГОКа, готовы все-таки поторговаться с РМК – вы нам социальный проект, а мы можем свое мнение поменять. Определенное иждивенчество существует, многие рассчитывают на то, что их проблемы решит кто-то другой. Люди все еще не понимают, что если они не будут спрашивать с власти, то она не будет решать их проблемы. Таких чудес не было и не будет.

– Томинский ГОК насторожил челябинцев, но они по-прежнему в массе своей равнодушны к проблемам качества питьевой воды, воздуха, которым дышат, к тому, что городская свалка много лет существует незаконно, что карабашская проблема не решается. Почему?

Ярослав Магазов

Ярослав Магазов: На мой взгляд, активность населения так или иначе все-таки возрастает. Мы проводили, например, акции по озеленению дворов, и люди откликнулись, есть у них желание сделать свою территорию лучше, чище. Челябинцы обустроили свои квартиры, и у них появился интерес к пространству вокруг дома, в микрорайоне и так далее. Тема экологии сегодня актуальна, ее можно назвать даже модной, люди начинают уделять ей все больше внимания.

Олег Магазов: В чем-то согласен – активность определенная есть. Но пока нет понимания того, как эту активность перевести в результативность. То есть довести инициативу до успешного результата. Одна из составляющих успеха – понимание, что эти проблемы должны решаться всеми людьми. Но на уровне общественных движений можно решать лишь локальные вопросы и одерживать локальные победы. Такие проекты сегодня есть, и это хорошо. Надо двигаться дальше, потому что проблемы возникают постоянно – вот вам стихийная застройка берегов Шершневского водохранилища с попустительства властей: не успели оглянуться, как вырос целый микрорайон без очистных сооружений. Если люди осознают, что для решения подобного рода проблем надо объединяться, все получится.

– С чего начиналось экологическое движение в нашем регионе, и как выросло за это время число его активистов?

Олег Магазов: В 2015 году, с момента вторых слушаний по строительству Томинского ГОКа в селе Долгодеревенское, произошел резкий скачок активности людей – он выразился и в том, что численность группы в соцсетях стала расти, и в том, что появились новые люди в движении, и в том, что состоялись довольно массовые сентябрьские митинги. Была также серия митингов в ноябре, для этого времени года тоже достаточно многочисленных. Три митинга подряд— 1, 4 и 7 ноября. Появился проект – эковахта «Не молчи!». Из этого проекта развернулись одиночные пикеты. То есть налицо явная активность людей, которые были вовлечены в экологическое движение. Я бы так сказал: люди решили принять участие в своей собственной судьбе.

Ярослав Магазов: Челябинская региональная организация развития экологической культуры «Сделаем!», к которой принадлежу и я, официально существует год. Но до этого существовал гражданский экологический проект «Сделаем!», который вырос из мировой инициативы Lets do it. К 2018 году это движение поставило задачу максимально очистить планету от бытового мусора. В 2012 году состоялась первая всемирная уборка, более 90 стран приняли в ней участие, в том числе Россия. И у нас в области именно тогда появилась команда, в которую вошли участники движения «Мусора больше нет» (в Челябинской области оно существовало с 2008 года). Сергей Ганеев, Дмитрий Закорлюкин, я, другие ребята подключились к массовым уборкам. Первой была акция по уборке городского бора, потом убирали берега рек... В финальной акции 15 сентября прошлого года участие приняли 19 районов области и порядка 6000 человек. Это первая заметная экологическая акция снизу, когда люди вышли не по указке сверху, как на субботники, а инициатива снизу проросла.

– Такие акции способны решить проблему?

Ярослав Магазов: Со временем стало понятно, что, убирая свалки, всей проблемы не решить, что она гораздо глубже – в культуре человека, его взаимодействии с природой. И мы в 2013 году запустили проект по раздельному сбору отходов, начали проводить регулярные посадки деревьев, а также стали инициаторами форумов, на которые приглашаем активистов из других регионов и других стран, делимся опытом, ищем пути для новых проектов. И постепенно пришли к пониманию необходимости регистрации общественной организации.

– Это была ваша идея создать интерактивные карты экологии города?

Ярослав Магазов: Да, весь вопрос в получении данных. В перспективе население должно откликнуться и нанести свои данные на карту. Пока мы пользуемся данными министерства экологии. У нас на сайте также выложена карта по итогам последнего экофорума, там есть данные по воде, воздуху и по загрязненности лесов. Все очень наглядно, и по карте можно ориентироваться на будущее.

– Удается ли сегодня найти средства для своих проектов?

Ярослав Магазов: Ряд наших проектов получил различные гранты министерства социального развития. Есть в планах проекты типа «Вещеворота», которые, надеемся, со временем будут приносить какой-то доход и привлекать спонсорскую помощь. Конечно же, все это способствует устойчивости проекта. Мы обращались и к западному опыту, где наиболее сильные организации живут на собственные средства от различных проектов. Сейчас также работает проект «Экотакси» – заказ автомобиля для вывоза различных отходов, которые мы отправляем в переработку.

– Люди откликаются?

Ярослав Магазов: Сейчас активно работает наш проект «Вещеворот», люди сдают вещи, часть которых уходит нуждающимся, часть – в переработку, и какая-то часть будет реализовываться. Объемы уже достаточно большие, и мы ищем помещение для сортировки вещей. Еще один проект – «Эколофт». По адресу Худякова, 11Б у нас есть помещение, где мы проводим лекции, мастер-классы, там же проходит распродажа вещей, все желающие могут прийти и продать свои вещи дешево или обменять. Эти деньги также идут в фонд движения.

– Ваша команда – это люди с экологическим образованием?

Ярослав Магазов: Так сложилось, что профессиональных экологов у нас мало, работают те, кто неравнодушен к проблемам экологии. Это очень активные люди со своей позицией. Как показывает практика, сегодня народ уже не так активно реагирует на рассылки в Сети, потому что там переизбыток информации, зато люди стали вновь стремиться к живому общению. Поэтому мы распространяем информацию через друзей, знакомых. То есть живое общение как позитивный момент сегодня возрастает.

– На нашем сайте было опубликовано интервью с профессором Мичиганского университета, экологом Эриком Фридманом, где он рассказал, как рождались экологические движения в Штатах. И сегодня, когда жители США начинают возмущаться по какому-либо экологическому поводу, им на помощь приходят движения и организации, которые доводят проблему до государственных структур. У нас такая практика уже возможна?

Олег Магазов: У нас вроде как есть Всероссийское общество охраны природы, по линии которого был как раз опротестован первый конкурс по экоаудиту Томинского ГОКа. Что это за общество, я, честно говоря, слабо себе представляю. Но в ситуации со строительством Томинского ГОКа все было примерно так, как в других странах: сначала возмутились люди, которые живут непосредственно в том месте, где эта стройка предполагается. Они еще в 2012 году начали писать письма в разные инстанции. А потом подключилась партия «Яблоко» и ее фонд «За природу» в лице Андрея Талевлина. И уже на основе этой структуры начало нарастать дальнейшее движение. Отчасти подключились люди, которые имели опыт борьбы по защите городского бора Челябинска. Кампания в защиту городского бора была успешной, в результате власти отказались от идеи строительства дороги вдоль Шершневского водохранилища. Около трех лет шла борьба.

Ярослав Магазов

Ярослав Магазов: В России сегодня на слуху, наверное, только «Гринпис», но ресурсы их тоже ограничены, рук у них не хватает. А региональных общественных организаций, которые занимаются проблемами экологии, у нас пока мало. Фонд «Моя планета» Виталия Безрукова занимается экологией воды, воздуха. Но они активнее работают в Челябинске, нежели в регионе. Есть «Время Че», ребята занимаются в том числе и проблемой переработки ТБО. Экологическое движение у нас формируется, но пока достаточно хаотично, и порой между такими организациями нет активной связи. Надо налаживать контакты.

В 90-е годы был активный интерес к проблемам экологии. Но пока и в рамках России мы не видим, чтобы самостоятельно сформировалась какая-то сильная экологическая организация. Возникают инициативы, но, как правило, это узкие направления. А чтобы это вызрело в региональную систему например, этого нет пока. Мы ставим такую задачу, посмотрим, что получится.

– Насколько я поняла, вы одобрительно относитесь к тому, что политические партии подключаются к экологическому движению?

Олег Магазов: Считаю, что в нашем обществе есть совершенно необъяснимые взгляды – почему-то все хотят остаться вне политики. А что такое политика? Это отношения между людьми, возникающие в процессе обустройства жизни полиса, то есть поселения. Человек, живущий в поселении, априори существо политическое – это одно из основных требований возникновения общества. Все, что происходит в этом поселении, по сути и есть политика. Если мы политикой не хотим заниматься, значит, мы отдаем это право кому-то. Кому? Если нас и это не интересует, то почему мы возмущаемся, что власть нас не слышит? А что вы сделали, чтобы вас услышали? Вы ведь сами отошли в сторону и сказали, что вы вне политики. Вот и результат. Поэтому я считаю, если партия поддержала общественность, это хорошо. Ресурс парламентской партии тем же движением «Стоп-ГОК» был использован достаточно эффективно. Помогали нам и депутаты Госдумы, Иван Никитчук, например. Запросы через депутатов идут гораздо быстрее, и ответы получаются более содержательные.

– То есть надо использовать малейшие возможности, чтобы решить проблемы экологии?

Олег Магазов: Конечно. Любая партия – инструмент политики, а мы все сегодня, пытаясь защитить экологическую чистоту своего полиса, так или иначе занимаемся политикой. Считаю, что эффективнее это делать через партии. Можно копать яму руками, а можно лопатой. Наверное, лопатой удобнее и быстрее будет. Так и в политике решать проблемы проще через партии.

– Как на инициативу снизу реагируют сегодня властные структуры?

Ярослав Магазов: Мы стараемся взаимодействовать с властью, где это возможно. Чаще всего представители власти идут на контакт. Например, бывают на наших конференциях, все наши акции также поддержаны местными властями. Не видим противоборства этому.

Ярослав Магазов

Олег Магазов: Без такого взаимодействия просто не обойтись, без государства мы проблемы экологии все равно не решим. Так или иначе это будет решаться на государственном уровне. Выбирать не приходится. Значит, надо выстраивать взаимодействие с органами власти. Да, в первое время на наши запросы по строительству Томинского ГОКа приходили чистой воды отписки. Но когда движение приобрело размах и достаточную силу, начали приходить и содержательные ответы. Понятно, что в государстве все поделено по ячейкам: есть вопросы областного значения, есть федерального. Поэтому и возникает проблема, что вопрос не решается. Он в принципе в такой ситуации решен быть не может. Мы обращаемся в региональное министерство экологии, которое не имеет достаточной компетенции для решения федеральной проблемы, и потому отвечает нам в рамках своей компетенции. К сожалению, так работает государственная машина.

– Как же в таких условиях с государством договариваться?

Олег Магазов: Надо ставить вопрос перед тем ведомством, которое может его решить. И есть должностное лицо, которое согласно Конституции РФ может обеспечить согласованное функционирование всех ветвей власти. Это президент. Значит, надо выходить на президента, что и было сделано в марте 2016 года.

– Десятки тысяч подписей под резолюцией против строительства ГОКа, которые в конечном итоге были переданы в приемную президента, на ваш взгляд, сыграли свою роль?

Олег Магазов: Подписи аппарат президента получил, соответственно, реакция прошла по цепочке, так или иначе отмахнуться от проблемы уже невозможно. Есть основание считать, что резолюция, составленная на мартовских митингах, до президента дошла. Буквально через несколько дней после передачи резолюции в аппарат президента, на встречу с главой государства был вызван губернатор Челябинской области. Затем состоялось выступление Бориса Дубровского перед ЗСО, где РМК была поставлена задача достигнуть понимания с общественностью.

– Не так давно РМК объявила, что строительство Томинского ГОКа откладывается до 2017 года. Это может оказать расхолаживающее воздействие на общественные движения?

Олег Магазов: Общественность успокоится в любом случае, поскольку невозможно все время жить под напряжением. И это совершенно не зависит ни от каких заявлений. Вопрос в другом: в этом году можно было добиться принятия решения, что в данном виде проект принят не будет, но, к сожалению, этого не произошло. Не получилось у нас выработать общего решения и действовать целенаправленно.

– То есть помещала разобщенность?

Олег Магазов: Когда в группе две тысячи человек, а на митинг ходит 200, то достаточно небольшого актива, который действует по обстановке. А когда людей на порядок больше, то встает вопрос о жесткой организации работы. Требуется делать уже не только то, что хочется и нравится, а еще и то, что не очень нравится, но что необходимо для итогового успеха. Нужно строить взаимодействие на других принципах. К сожалению, этого пока не получилось. Но заявление, что начало реализации проекта откладывается на 2017 год, а запуск на 2019-й – очевидное доказательство успешной работы общественности. Проект рискованный, и мы это доказали. К тому же, риски прежде всего ложатся на государство и на Челябинск с пригородами, а РМК абсолютно ничем не рискует.

– Что дальше? Успокаиваться нельзя?

Олег Магазов: Надо определиться сначала, чего мы хотим? Закрыть этот проект как можно раньше, или долго и нудно бороться. Пока все идет к тому, что мы хотим долго и нудно бороться.

По сверхнормативным выбросам различных предприятий в Челябинске и области вообще пока нет решения, потому что любой владелец стремится получить прибыль, значит, надо сокращать расходы. И даже там, где куплено дорогое очистное оборудование, оно не работает, потому что его эксплуатация – удовольствие недешевое. Мы сегодня за руку их поймать даже не можем. А если поймали – штрафы маленькие. В прошлом году губернатор грозился на 90 дней останавливать предприятия-нарушители. Но ведь ни разу этого сделано не было. Кроме того, большинство жителей региона не желает заниматься политикой, как я уже говорил, поэтому и ухудшилась ситуация с выбросами, с состоянием воды в Шершневском водохранилище...

– Ярослав, вы занимаетесь сегодня проблемами экологии только потому, что ваш отец – эколог?

Ярослав Магазов: С детства я участвовал в экспедициях, походах отца, но они носили больше биологический характер. Однако когда ты все время на природе, то лучше всего можешь осознать и проникнуться уважением к ней, полюбить эту красоту. Когда ты бываешь в разных местах области, а не только в городе сидишь, то видишь много красивых мест, и возникает потребность это сохранить – за собой начинаешь следить, чтобы не навредить природе. У меня, кстати, нет экологического образования, я окончил факультет управления ЧелГУ. Но экологической деятельностью мне хотелось заниматься всегда. Будучи студентом, я работал в городском бору – тушил пожары. Тогда и познакомился с ребятами из «Мусора больше нет», помогал им убирать бор. Так я втянулся в общественную деятельность.

Олег Магазов: Все было как раз наоборот: это Ярослав втянул меня в общественную экологическую деятельность. (Смеется.) В 2010 году он работал в городском лесничестве, и тогда же возникло движение против строительства дороги вокруг водохранилища. Я включился в движение против этого проекта, потому что по тематике своей научной работы занимался как раз особо охраняемыми природными территориями. С этого все и началось.