Дело офицера, обвиняемого в гибели челябинского срочника, передали в суд

В гарнизонный суд Оренбурга передали уголовное дело в отношении заместителя командира роты охраны и обеспечения войсковой части №93766 старшего лейтенанта Андраника Мовсисяна, который обвиняется в гибели челябинского призывника Дмитрия Монастыренко. Офицеру вменяют доведение солдата до самоубийства (статья 110 Уголовного кодекса) и превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий (п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ). Об этом сообщил представитель семьи погибшего, юрист правозащитной организации «У военнослужащих тоже есть права» Алексей Ковалев.

– Расследование уголовных дел в отношении Андраника Мовсисяна завершено, прокурор утвердил обвинительное заключение и направил дело в 101-й гарнизонный военный суд, – рассказал Алексей Ковалев. – Следствие установило, что он с декабря 2015 по апрель 2016 года совершал в отношении Монастыренко, а также его сослуживцев действия, явно выходящие за пределы его должностных полномочий.

Напомним, осенью 2016 года родные Дмитрия Монастыренко получили заключения двух экспертиз: лингвистической и посмертной психолого-психиатрической. Пункт №11 выводов психологов говорит прямо: «Между неуставными действиями Мовсисяна и эмоциональным состоянием Монастыренко, непосредственно предшествовавшем суициду, существует прямая причинно-следственная связь».

Как ранее информировал 74.ru, самоубийству рядового Монастыренко предшествовал настоящий армейский ад. 20 свидетелей подтвердили, что Мовсисян держал в страхе всю роту, постоянно оскорблял солдат, во внеурочное время заставлял стоя учить устав, бегать, ползать по-пластунски, унижал юных бойцов, используя изощренные выражения, не давал продыха.

По версии следствия, вечером 3 апреля якобы в связи с незнанием расположения технических средств обороны (ТСО) Мовсисян заставил Монастыренко вместо сна всю ночь и утро следующего дня стоя изучать обязанности оператора ТСО. В 12:20 4 апреля командир роты объявил сигнал тревоги, который Монастыренко из-за усталости, будучи на посту оператора ТСО, неверно передал Мовсисяну. В итоге личный состав с задачей не справился и был отмечен командиром в отрицательно. В наказание Мовсисян построил всю роту, нецензурно отругал и унизил лично Монастыренко, а затем объявил, что весь личный состав будет до следующего дня стоя изучать обязанности дежурной смены.

При этом на допросе Мовсисян отрицал, что оскорблял Монастыренко, а якобы говорил всем, что они будут лежать в канаве в случае войны. Утверждает, что не мог запретить солдатам сидеть, спать и отдыхать.

Его показания опровергли несколько свидетелей.

В результате Дима Монастыренко, который сам по себе, по заключению экспертов, не был склонен ни к апатии, ни тем более к самоубийству, достиг «субъективно непереносимого состояния» и, как следствие, на подсознательном уровне пожелал «избавиться от него, импульсивно приняв решение свести счеты с жизнью».

– Эксперты прямо сказали, что перед самоубийством Монастыренко находился в состоянии, которое невозможно вынести физически здоровому человеку, состоянии, вызванном сразу несколькими психотравмирующими факторами, – объяснял тогда Алексей Ковалев. – По приказу Мовсисяна он длительное время не спал, изучал устав, стоя несколько часов подряд, физически иссяк и, в конечном счете, допустил ошибку во время учебной тревоги, за что был прилюдно унижен перед сослуживцами.