«Своим детям такого не пожелаю»: шесть историй челябинцев, работающих на пенсии

В конце сентября депутаты Госдумы РФ вновь вернутся к вопросу повышения пенсионного возраста. Президент предложил смягчить реформу, но споры вокруг неё всё равно не утихают. Мы спросили возрастных челябинцев, легко ли им искать работу и трудиться на пенсии. Из-за боязни гонений одни отказались от комментариев совсем. Другие попросили изменить имя и не публиковать их фото. У каждого оказалась своя правда: кому-то приходится тяжело, кому-то легко. Но и сторонники предстоящих изменений, и противники сошлись в одном: своим детям они такого бы не пожелали.

63-летняя обходчица МУП «ПОВВ» попросила не называть её имя. Женщина работает после пенсии 8 лет. Она была уборщицей, трудилась в больнице, а потом устроилась на нынешнее место работы.

— Я ушла на пенсию из магазина «Руслан» без накоплений, с одними кредитами. Главная причина, почему я продолжила работать, — нехватка денег. Сейчас у меня пенсия 12 200 рублей. Каждый месяц семь тысяч уходит на оплату коммунальных услуг, пять тысяч — на таблетки. У меня сахарный диабет, а лекарства бесплатно не дают.

Я бы с радостью не работала, ходила бы за грибами, их сейчас море. Но на что жить?

Из торговли ушла, потому что там была низкая зарплата, работала в больнице — получала 8 тысяч. Сейчас доход 14 тысяч. Эту работу искала долго. Вакансии не было в открытом доступе, помогли знакомые. В больницу, кстати, тоже благодаря друзьям попала. У меня же сахар. Медицинскую комиссию сложно пройти.

Относительно легко можно найти только низкооплачиваемую работу, например, занять ставку уборщицы или вахтёра за 5–6 тысяч.

Я прохожу пешком каждый день по шесть километров, проверяю состояние колодцев. При моём заболевании это полезно, но уже сил не хватает. Всё-таки 63 года — это потолок. Уже не по силам работать с восьми утра до пяти вечера.

Меня дочь спрашивает: как доработать до 63 лет? Я отвечаю, что только при хорошей должности, при хорошем здоровье и при хорошем начальнике.

Если пенсионный возраст всё-таки поднимут, не знаю даже, как она будет жить. На что надеяться? Не дай бог заболеешь — и как? Не зря, наверно, раньше в государстве было всё продумано.

Людмила Степановна Костромина — начальник производственно-технической лаборатории на предприятии «Макфа». Ей 61 год. Трудовой стаж 43 года.

— Я отвечаю за качество продукта, контролирую сырьё и технологический процесс. Предприятие работает круглосуточно, поэтому мне могут звонить и в выходные, и в два-три часа ночи. Если есть необходимость, я задерживаюсь на работе, пока не решу все вопросы. Семья к этому нормально относится. Дети привыкли, потому что выросли при таком моём графике.

Была бы у меня пенсия 20–25 тысяч, я бы всё равно работала, потому что хочу быть современным человеком. У меня некоторые не хотят работать в той или иной компьютерной программе, а я им говорю, что не будут учиться — начнёт развиваться болезнь Альцгеймера. Голова должна думать.

У меня в подчинении 12 человек. Я сама всех набирала с 1995 года. Они младше, но я не чувствую, что кто-то косо смотрит и думает, что мне пора на пенсию отправиться. Наоборот, люди говорят: «Степановна, уходить будем вместе, подожди нас».

Меня недавно руководитель поздравляла. Я попросила её сказать мне, когда она почувствует, что я торможу или что-то не понимаю. Я хочу услышать откровенно: «Людмила Степановна, вам нужно идти отдыхать». Я не обижусь, скажу спасибо и уйду к внукам.

Но так, конечно, не все могут работать. Многое зависит от здоровья человека.

Замначальника отдела выездных проверок налоговой инспекции Галина (по её просьбе имя изменено) работает на пенсии уже 9 лет. И тоже уходить на отдых не торопится.

— А как жить? У мужа 11 тысяч 500 рублей пенсия, у меня 15 тысяч. Всё уходит на лекарства, одежду, коммунальные платежи. Посмотрите, как бензин растёт в цене, продукты. Сходила в магазин, отдала за сметану 70 рублей, за молоко — 57,90, ещё недавно оно стоило 32 рубля. Масло растительное уже больше 100 рублей. А есть хочется каждый день.

Думала, закончится срок удостоверения, уйду на пенсию. Но сейчас понимаю, что нет. Буду работать до смерти. Да меня и не отпустит никто. Проверки идут одна за другой. По некоторым суды тянутся по два года.

Слава богу, пока работать не тяжело. Я даже получаю удовольствие, что пользу приношу — до 40 миллионов рублей в год в бюджет доначисляю налогов.

У нас половина отдела пенсионеры. Молодежи мало, потому что зарплата низкая. У кого стаж большой — от 20 до 40 тысяч, а у специалиста 1-го разряда — 8 тысяч рублей. Да и грамотных мало — практику негде получать.

Но при этом я бы точно не хотела, чтобы мои дети столько работали.

59-летняя Елена Фазылова — торговый представитель и по совместительству преподаватель восточных танцев. Она не решила для себя — хорошо это или плохо, если в стране поднимут пенсионный возраст. У неё есть цель — выплатить ипотеку, и она чётко ей следует.

— Я лет 10 работаю в торговой компании и столько же преподаю танец живота. Занятия провожу на съёмной квартире, где сейчас вынуждена жить, потому что строительство моего жилья в «Академ Riverside» заморозили. Беру за час занятий 150 рублей. Этого хватает, чтобы покрывать коммунальные платежи.

Вся моя маленькая пенсия, а это 8 тысяч рублей, уходит на ипотеку. На всё остальное надо зарабатывать.

Силы у меня пока есть, конкуренции с молодыми коллегами нет.

Я даже когда дома лежу болею, думаю: нет уж, надо идти работать. Во-первых, надо выполнять денежный план, я живу одна и не на кого надеяться. А во-вторых, я привыкла жить активно.

У меня в клубе ведут разговоры про пенсионную реформу. Я неоднозначно к ней отношусь. Стараюсь в политику не лезть.

Воспитатель Галина Андреевна Чернышева 37 лет работает в детском саду. Говорит, что трудится в 60 лет не потому, что нуждается в деньгах, а потому, что это её призвание.

— Как можно от детей уйти? Если ты уходишь в отпуск, а они тебе снятся. Утром смену отработал, вечером идёшь за внуками в садик, твои воспитанники бегут и кричат: «Галина Андреевна, Галина Андреевна!»

Я без детей не могу. Это моя жизнь. Я не знаю, сколько у меня было выпусков. Но точно знаю, что деткам из моего первого выпуска уже 42 года.

Рядом с детьми себя чувствую молодой. Мне нравится их воспитывать, учить. Таких возрастных, как я, в садике четыре человека. Молодых очень мало.

Молодёжь приходит и уходит. Или призвания нет, или опыта. Не могу сказать почему.

Современному поколению надо зарабатывать деньги, а мы патриоты. Денег не надо, мы всегда вперёд и с песней. Оклад у воспитателя 12 тысяч 800 рублей плюс доплаты. В среднем выходит 15–17 тысяч рублей. Если молодые остаются, значит, тоже идут по призванию.

Преподавателю спортивного вуза Владимиру 63 года. Он сам ведёт активный образ жизни и считает, что остальным тоже нужно чем-то себя занимать, а не сидеть у телевизора или на лавочке у подъезда.

— В 30–50-е годы люди много физически трудились: была стирка, готовка, сено косили, дрова заготовляли. А сейчас у нас достаточно высокие социально-бытовые условия. Есть стиральные, посудомоечные машины, пылесосы, автомобили. Мы недополучаем физическую нагрузку, страдаем от гиподинамии.

Я работаю в спортивном вузе и считаю, что человек больше должен думать о своём здоровье. И питание хорошее должно быть, и физические упражнения, и меньше плохих привычек. Это моя жизненная позиция.

На жизнь можно смотреть по телевизору или обсуждать её у подъезда на лавочке, а можно работать и реализовывать себя. Я работаю с 1972 года и никогда не гнушаюсь подработкой. Даже в отпуске не могу больше 10 дней отдыхать. Мне надо куда-то идти, что-то делать, организовывать. Тогда я начинаю заниматься общественной работой.

Я за то, чтобы и мужчины, и женщины уходили на пенсию позже. Ничего страшного в этом нет. Тем более что медицина увеличила продолжительность жизни. Если по статистике смотреть, то мужчины живут 72 года, а женщины — 75 лет.

Раньше было неравенство: женщины на пенсии жили 17–18 лет, а мужчины — 5–6 лет. Сейчас можно это изменить, и отправлять на пенсию в 65 лет и тех, и других.

Ещё одно яркое мнение о пенсионной реформе высказал Валерий Гартунг. Он по полочкам разложил, почему депутатам плевать на митинги, а разговоры о нехватке денег старикам — враньё.

Мы изучили данные Челябинскстата о продолжительности жизни на Южном Урале за последние 28 лет. Оказалось, что среднестатистический мужчина успеет пожить на пенсии лишь год.