«Это был шок пострашнее онкологии»: приставы арестовали пенсию у матери-одиночки, больной раком

Челябинка Надежда Зимина, которая два года назад очень серьёзно заболела раком, не может вернуть из детского дома своего сына. На время лечения женщина вынуждена была расстаться с ребёнком, его временно отправили в центр социальной помощи семьям, а теперь, чтобы вернуть мальчика, женщине необходимо предоставить документы о том, что у неё есть жильё и дохода хватит на двоих. Но беда в том, что квартиры у Надежды нет, а 70% пенсии, которую она получает, приставы забирают в счёт алиментов на сына. В очень непростой ситуации разбирался корреспондент 74.ru.

Два года назад Надежда приехала из Хабаровского края в Казахстан. Приехала в гости к родственникам, но там у неё обнаружилось серьёзное заболевание — рак груди. Надежда сама нащупала опухоль, пошла к врачу, и её подозрения подтвердились.

— Я приняла решение лечиться в Челябинске, потому что хабаровская больница на несколько позиций ниже, — говорит Надежда. — Перспективы у меня тогда практически не было, я себе очень маленький процент давала, что выживу, всё-таки онкология — дело серьёзное, поэтому и решила остаться. Глеб тогда был в Амурске с бабушкой по отцу, потом она заболела, и его определили в центр помощи семьям и детям на время моего лечения.

В августе 2017 года Надежде назначили первый курс химиотерапии и подготовку к операции в челябинском центре онкологии и ядерной медицины. Но в середине сложного лечения пациентке пришлось сорваться домой — опека в Амурске обратилась в суд, потребовав лишить женщину родительских прав.

— Когда попала в больницу, я посылала все документы по заболеванию и по этапам лечения в Хабаровский край, но опека отодвинула их в сторону и подала на лишение, — вспоминает женщина. — Я была вынуждена сесть на поезд и ехать на суд… лысая, никакая. Врачи говорили: «Вы сумасшедшая! Как вы поедете — у вас такая тяжёлая химия!» Простывать было нельзя, иммунитет на нуле, а в поезде куча народа. Опека была уверена, что я не приеду, но когда увидели меня, изменили требование с лишения прав на ограничение, и суд с этим согласился. Мне назначили алименты 25% от дохода.

После суда Надежду прооперировали, она прошла курс облучения, оформила инвалидность. Когда получила первую пенсию — закончились изматывающие поездки в Челябинск из Казахстана, она сняла квартиру, но не в Челябинске, а в Коркино, так было дешевле. От идеи вернуться домой женщина отказалась: во-первых, нужно было продолжать лечение, но самое главное, родных у них с Глебом там не осталось, с мужем расстались, а собственной квартиры никогда не было. Проще было перевезти в Челябинск сына. Но всё оказалось не так просто.

— Когда немного пришла в себя, начала искать исполнительный лист, чтобы понять, что делать с алиментами, но он был скрыт за семью печатями, — говорит челябинка. — А в декабре прошлого года пришла на почту за деньгами, чтобы рассчитаться за квартиру, но вместо 8,5 тысячи рублей мне отдали всего три. Вот это был шок! Это был шок пострашнее онкологии, потому что платить за жильё мне было нечем. Потом пазл сложился, я поняла, что всплыл исполнительный лист и арест на пенсию наложили приставы.

В Коркинском отделе судебных приставов выяснилось, что из-за просроченного долга по алиментам с пенсии будут удерживать не 25, а 70 процентов, как со злостной неплательщицы.

— Поехала к приставам, очень там плакала, просила, чтобы убрали 70 процентов и оставили 25, — рассказывает Надежда. — Руководитель отдела Александр Хрущёв на это мне ответил: «Что вы мне тут сказки рассказываете, никто вас не выгонит на улицу! И совсем вы неплохо выглядите для онкобольной…» Слушать меня не стали. На мой вопрос о том, какие нужно предоставить документы, чтобы уменьшить проценты, ответили: «Идите в суд!»

Но в суд Надежда подать не смогла. Через несколько дней её выселили из квартиры, и первоочередным стал вопрос с жильём.

— Я в буквальном смысле осталась тогда на улице, две ночи провела на вокзале, — говорит она.

Надежду приютили в кризисном центре «Возможность». Сейчас у неё хотя бы временно есть крыша над головой. Благодаря этому болезнь пока тоже под контролем: она ещё часто ездит в онкодиспансер на процедуры, но говорит, что чувствует себя намного лучше — готова пойти работать и забрать из детского дома сына, которого ей удалось перевести из амурского детского дома в челябинский. Здесь мама и уже 14-летний Глеб могут видеться, но жить вместе по-прежнему не могут. Чтобы забрать сына, необходимо, чтобы суд снял ограничение в родительских правах, а для этого у матери должны быть постоянное жильё и стабильный доход, которого хватит на двоих.

— Если бы я получала пенсию, могла бы снять квартиру, но приставы мне на жизнь оставляют всего три тысячи рублей. На эти деньги жильё не снимешь. Я уже с начала года добиваюсь перевода моего дела из Коркино в Челябинск, чтобы добиваться пересмотра, но безрезультатно. С меня просят то адрес по прописке, то теперь по месту жительства, а время идёт, — утверждает Надежда. — Пока у меня нет пенсии, я не могу подать документы в администрацию на жильё по социальному найму, потому что за квартиру от города тоже нужно будет платить. На этой неделе уже обратилась в прокуратуру, потому что не знаю, как ещё пробить эту стену непонимания.

В управлении Федеральной службы судебных приставов по Челябинской области подтвердили, что коркинский отдел ведёт дело Надежды Зиминой с октября 2018 года, и пояснили, что уведомления о взыскании алиментов отправляли на адрес её прописки, о другом месте жительства она их не уведомила, поэтому и не получила предупреждение об удержании 70 процентов пенсии.

— В декабре 2018 года женщина обратилась в отдел судебных приставов в связи с тем, что у нее произошло списание пенсии. Ей было разъяснено право обращения к судебному приставу или в суд с заявлением о снижении размера взыскания с пенсии в случае предоставления документов, подтверждающих ее жизненные обстоятельства, но до сих пор с письменным заявлением она не обращалась, — прокомментировала 74.ru главный специалист пресс-службы управления ФССП по Челябинской области Ольга Шебанова.

Но Надежда настаивает — приставы ей ничего не разъяснили и отказались принимать документы из больницы. Что же касается перевода дела в Челябинск, то в службе судебных приставов снова объясняют всё путаницей с адресами.

— В 2019 году она обратилась в отдел по поводу перевода исполнительного производства в Челябинск, куда она переехала и куда переведен из Хабаровского края ее сын. Но проверка указанного адреса (по прописке. — Прим. ред.) показала, что женщина там не проживает, — отметила Ольга Шебанова. — В мае 2019 года был предоставлен еще один адрес — в Калининском районе, в настоящее время назначена проверка этих сведений. Как только будет установлено фактическое место проживания женщины, будет вынесено соответствующее постановление о переводе исполнительного производства.

По словам Надежды, эпопея с переводом длится уже больше четырёх месяцев, всё это время её сын находится в детском доме. Поспособствовать решению вопроса с приставами после запроса 74.ru пообещали в Министерстве социальных отношений.

— Мы работаем с Зиминой с ноября 2018 года, — уточнила пресс-секретарь ведомства Светлана Хоц. — Министерством была решена просьба женщины о переводе ее сына из детского дома Хабаровского края в челябинский центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Сейчас направлено ходатайство главному судебному приставу Челябинской области Юлии Третьяковой о рассмотрении возможности изменения порядка взыскания и снижения процента, перечисляемого с пенсии Надежды в счет алиментов на содержание сына.

В министерстве добавили, что уже предлагали Надежде несколько вариантов временного жилья, но она от них отказалась.

— Мы смотрели квартиру, но за неё нужно было платить 10 тысяч в месяц, причём обязательным условием там был аванс за два месяца вперёд. У меня таких денег просто нет, — объяснила Надежда. — Вторая квартира была убитой настолько, что прежде чем заехать в неё, необходимо было сделать ремонт, мне его тоже сейчас не потянуть.

В Минсоце пообещали не бросать жилищный вопрос Надежды. Говорят, уже отправили ходатайство главе города о том, чтобы предоставить женщине квартиру в наемном доме, который недавно построили в Челябинске. Там плата будет ниже, порядка шести тысяч рублей. Если приставы вернут пенсию, то на оплату жилья её хватит. Кроме того, в июне служба занятости направляет Надежду на обучение, после этого она сможет быстрее устроиться на работу и обзавестись стабильным доходом. Но если же приставы не пойдут навстречу, алименты продолжат снимать и с зарплаты. В этом случае вернуть сына челябинка сможет ещё очень нескоро, потому что сейчас долг по алиментам составляет 60 тысяч рублей — для женщины-инвалида это пока космическая сумма.

В апреле другая челябинка Мария, пережившая рак, рассказала в откровенном интервью 74.ru, как не сойти с ума, узнав о страшном диагнозе, и как одержать психологическую победу над раковыми клетками.

Ещё одна пациентка онкологов Гузалия Суханова смогла стать мамой после того, как пережила женский рак. Через два года после сложнейшей операции мама двух девчонок решила родить сына и сделала это, несмотря на протесты врачей.