Беременность в «пустыне»

Это была моя вторая беременность, вторые роды. Первый раз все было очень легко, просто идеально: я не знала, что такое токсикоз, тонус, отеки, вообще никаких проблем не было. Мне тогда только исполнилось восемнадцать, я рожала нашу дорогую девочку вместе с мужем дома. Поэтому представления о беременности у меня были весьма радужные: это естественный физиологический процесс, я молода и здорова – никаких проблем просто быть не может! Именно так я потеряла бдительность, забеременев вторым, и некоторыми мерами предосторожности элементарно пренебрегла. А зря!

На младшего мы решились, когда старшей дочке исполнилось пять лет. Получилось сразу, в июне я узнала, что беременна. Первый триместр проблем не было никаких, мы съездили на море, месяц я отдыхала у родителей, и в сентябре вернулась на работу – свежая и отдохнувшая. Первый тревожный звоночек прозвучал в начале второго триместра. Однажды на работе я ощутила, как из меня вытекло что-то. Примерно 100 мл, как мне кажется, не много, но и не мало, ну, в общем за обычные выделения трудно принять. Я испугалась, но ничего не предприняла, стала просто наблюдать за собой: если воды, то будут еще подтекать, а так, наверное, обычные выделения. Но больше ничего не было, я и успокоилась.

Второй эпизод произошел за две недели до того, как произошли основные события. Я решила окраситься в «свой» цвет. Ведь знала, что беременным нельзя стричься, но залезла в Интернет, «умная Маша», а там ведь – «все красятся»! Ну, а я чем хуже?!

Полоса белая – полоса ...

Будучи темно-руссой я вышла из салона черной. Просто черной, а не русой. Ревела несколько дней навзрыд, ничто не могло меня утешить, хотя от природы я оптимист. Но самое главное, что с этого момента началась черная полоса моей жизни. Через несколько дней, утром, я заметила коричневые выделения. Вызвали скорую (первый раз в жизни!), направили меня на сохранение. Попала под чуткое руководство отличного – судя по отзывам – специалиста. Магнезия сделала свое дело, через несколько дней все нормализовалось, сказали, что «кровило» из-за низко расположенной плаценты.

Меня уже готовили к выписке, но накануне, в семь утра, вдруг отошли воды. Ошибиться было невозможно: большое пятно на простыне говорило само за себя. Я дождалась утреннего обхода, спокойно сказала о том, что произошло (мой беременный мозг просто отказывался понимать, насколько все серьезно). «Срочно на УЗИ», – скомандовал доктор. Там оказалось, что воды вытекли почти полностью, индекс амниотической жидкости – чуть больше единицы, немного осталось в верхнем «кармане». Можете себе представить мой шок: шла двадцать седьмая неделя беременности, вес ребенка – 900 граммов.

Дальше – все как в тумане. Врач осматривает меня на кресле – шейка плотно закрыта, никаких признаков родовой деятельности. Малыш не хотел рождаться, это все происходило не по его воле. Профессор (мой акушер-гинеколог) просит меня сесть, и объясняет, наконец, что происходит, и каковы будут последствия: «Далее сохранять беременность мы не можем, возможно только пролонгировать ее на несколько дней для того, чтобы легкие малыша попытались созреть. Далее – родоразрешение. Малышей таких выхаживают, но никаких гарантий, что он останется здоров, не станет инвалидом или вообще не умрет, нет. Вес слишком маленький, риск возможных осложнений слишком велик». Говорил он очень корректно и осторожно, но у меня все равно сдавило виски и закружилась голова.

Самое опасное в безводном периоде – это возможность инфицирования, как оказалось. Мне назначили антибактериальную терапию и еще курс препарата для созревания легких малыша – на неделю. Сложно описать, что переживали мы с мужем, скажу лишь, что первый день я плакала, не останавливаясь, а уже на следующие сутки в нескольких храмах за нас подавались молебны и сорокоусты, родные стали за нас молиться. И, знаете, стало легче сразу же! Я смирилась и благодарила Бога за каждый прожитый день. Врачи говорили, что день в утробе для такого ребенка равен неделе в больнице, это страшно было слышать.

Паника отменяется

На четвертый день после случившегося – была пятница, утром сделали УЗИ: малыш чувствовал себя хорошо, он активно шевелился, а ежедневный анализ крови говорил о том, что воспаления нет, все было в норме. Врач утром сказал, что все пока идет по плану. А после обеда мнение свое поменял, пообщавшись с другим специалистом. Меня вызвали в смотровую и сообщили, что надо рожать! Предложили мне мефипристон выпить, чтоб матка начала готовиться к родам. Я попросила времени подумать. Посовещавшись с мужем, мы приняли решение отказаться и еще немного подождать. Если начнет ухудшаться состояние малыша или анализы покажут развитие воспаления – будем рожать! Но заставить родиться ребенка, который этого не хотел и спокойненько сидел во мне, такого крошечку? Сомнений у меня не было. Мы решили повременить еще чуть-чуть. Я написала письменный отказ, что совершенно удовлетворило врачей, и они с чистой совестью отправились «на уик-энд». А я мысленно готовилась к родам, поверить в которые было невозможно.

Прошла неделя: каждый день анализы, каждые три часа – измерение температуры, каждые три дня – УЗИ. Воды подтекали… Но даже после курса антибиотиков анализы были в норме, малыш тоже. А через дней десять амниотический индекс вырос – больше пяти, умеренное маловодие. Воды не подтекали несколько дней, и на этой оптимистической ноте меня выписали со словами: «Ну, случаются иногда чудеса…». Ранее мой врач говорил, что в одном случае из ста оболочки могут восстановить свою целостность, зарасти – это он и называл чудом, но это был не мой случай, чудо было впереди.

Я выписалась домой, а воды продолжали подтекать. В разном объеме, с разной периодичностью, но это происходило. Нас выписали под наблюдение, и началась целая эпопея борьбы с ЖК. Сначала они не поверили, что у меня подтекают воды. Когда убедились в этом (по УЗИ передних вод не было совсем, только задние), стали отправлять меня обратно в больницу. Я им говорю, что меня выписали оттуда сами, а они мне – «не может быть»! Я им говорю, что лежать, сдавать анализы и мерить температуру я могу и дома, а они мне – нет, надо срочно в больницу. В общем, теперь ответственность лежала на них, и это не давало им покоя. Заведующая потратила часа два, убеждая меня, что нужна госпитализация. Супруг тоже проявил стойкость. Сбежали мы оттуда, пообещав лечь на сохранение через несколько дней.

Не подумайте, что я не хотела в больницу из чистого упрямства. Просто лежать там и терпеть прессинг: «Ну, когда вы решите родоразрешаться? Сколько будете вот так ходить с подтеканием?» Сколько Бог даст! Не могу я решать, когда следует малышу родиться за него! При этом мне никто не сказал, что нужен строгий постельный режим, усиленная интимная гигиена во избежание тех самых инфекций. В роддоме никакой терапии мне не проводили сохраняющей, только кровь брали и мочу, да на УЗИ водили. Ну, уж это мы и дома с тем же успехом могли обеспечить. Мы дали все нужные расписки в ЖК, но заведующая регулярно звонила нам, интересовалась моим состоянием. Я прониклась к ней уважением и симпатией: мне показалось, что она искренне переживала за меня, в ее практике такое встречалось впервые.

Нам бы только день простоять, да ночь продержаться...

Начался новый этап, сохранение дома – шла 31 неделя. Еще лежа на сохранении, морально готовясь к любому исходу, я думала, что если дохожу до 19 декабря – день памяти Николая Чудотворца, то назову сына Николаем. Тогда это казалось невозможным. Наступило 19 декабря. Я решила пойти в храм, исповедаться и причаститься, раз уж такой праздник, а мой малыш все еще со мной. До храма идти минут десять, в очереди постояла минут сорок. Муж потом очень ругал, что я не попросилась без очереди, а мне неловко было. В общем, прямо перед моей очередью у меня опять отошли воды. Кое-как дождалась причастия, добрела до дома, легла…

К вечеру появились кровянистые выделения, тонус, похожий на схватки. Приехала акушерка, с которой мы рожали дочку (мы сохранили хорошие дружеские отношения). Я хотела понять, начались ли роды. Если да, то в роддом. Шейка плотно закрыта, даже полпальца не пропускает. Пью таблетки, за ночь все проходит. С этого момента я уже не вставала. Только в туалет, в полусогнутом состоянии (интуитивно знала, что разгибаться нельзя, увеличивается давление на таз). Ела в постели, лежать могла только на спине (на боку подтекало сильнее). В таком состоянии я пролежала пять недель. Раз в неделю сдавала анализы на дому, мерила температуру, муж слушал сердцебиение малыша. Вообще, без поддержки супруга все это было бы невозможно. На его плечи легла забота о дочери – садик, занятия, покупки, еда, уборка, да еще и меня надо было кормить в постели, да почаще, да получше. А он у меня до этого вообще никогда не готовил сам. Но самое главное, что он помог принять решение сохранить беременность и разделил со мной все трудности, которые последовали. В общем, молодец он!

Зимним утром появились кровянистые выделения. Днем все было спокойно, а вечером выделений стало больше, как в первый день обильных месячных. Муж был за городом. Я его срочно вызвала, собрала пакеты, и мы поехали сдаваться в роддом. Поехали мы не туда, где я сохранялась, а в тот роддом, который славился своими естественными родами. Это было большой нашей ошибкой. По крайней мере, меня и мою историю уже знали, и отношение, возможно, было бы иным. В приемном покое меня быстро оформили, раздели, положили на каталку и – сразу в «родилку». Вещи все остались у мужа, даже телефон не дали. С дежурной бригадой мне не повезло: прочитав мою историю, выслушав меня и все еще не веря, что такое возможно, они сначала были в сильном шоке, потом практически в гневе. Шутка ли: приезжает на ночь глядя девица, которая почти два месяца лежала дома с подтеканием вод, от госпитализации отказавшись. Да у меня должен быть сепсис в последней стадии! Отношение было как к прокаженной. На меня орали, зачем я приехала к ним в роддом, они ведь не ближайшие ко мне, мол, они сейчас меня отправят в другой…А я лежала, и мне было настолько все равно, хоть отправляйте на Луну: я знала, что для малыша сделала все, что могла, и было чувство облегчения, что от меня теперь ничего не зависит. Все в руках врачей и высших сил. Поэтому я лежала на столе и мило отвечала на все их вопросы.

Здравствуй, мое чудо!

Решили делать экстренное кесарево. Началась отслойка нормально расположенной плаценты – организм мой сделал все, что мог, и больше не справлялся. В три часа ночи, после операции, я стала приходить в себя, стонала почему-то, все в сознании плыло, я пыталась узнать, как ребенок. «Плохой у тебя ребенок, весь инфицированный, легкие полные гноя», – был мне ответ. На счастье, значение этих слов не доходило до моего сознания. Утром весь медперсонал роддома начал мое спасение. Собрался консилиум, меня осматривали каждые полчаса, назначили двойную дозу антибиотиков, плазмоферез, три дня я провела в реанимации. Боялись сепсиса, боялись осложнений. Потом уже медсестра и терапевт, посмотрев мои анализы, сказали, что восстановление шло обычным ходом, как после любой операции КС: да, повышены лейкоциты, да, температура была 37,6, да, пульс учащенный, но все в пределах нормы! А если учесть, что организм был ослаблен длительным лежанием, то ничего критического в этом не было вообще. Но врачи были неумолимы: длительный безводный период – значит «должно быть» неизбежное инфицирование!

В карте потом написали: «Безводный период – 58 суток, 18 часов, 25 минут». Врач, который меня оперировал, сказал, что мне очень повезло, что я по краю бритвы ходила, что осталась жива вообще и даже матку не удалили – просто чудо! Честно говоря, мне сложно поверить в то, что инфекция никак о себе не дала бы знать раньше. В общем, остались врачи при своем – они меня спасли, и баста! Да и ладно, я видела, что они искренне переживали за меня, спасибо им за это.

Сыночек родился 2930 г, 48 см, на сроке 35-36 недель. На следующий день после родов мне никто ничего о нем не говорил, в каком он состоянии, где он. В итоге, мужу удалось выяснить, что его отправили в больницу с диагнозом внутриутробное инфицирование (ВУИ) с поражением легких», подключили к ИВЛ. Через сутки отключили, осмотр легких показал, что они чистые, через неделю нас перевели в интенсивную терапию с диагнозом постгипоксическое состояние, недоношенность (объективный диагноз, совершенно согласна). Анализ на инфекции был отрицательным! Врачи в реанимации, выслушав нашу историю, были единственными, кто сказал, что мы поступили правильно. Мы были там самыми крупными, а рядом лежали малыши по 700 г, по килограмму. Муж говорил, что это тяжелое зрелище. В день своего 25-летия я впервые увидела своего Николушку! Хотите верьте – хотите нет, но как только он услышал мой голос – так задрожал вначале, потом стал улыбаться во сне. В общем, через неделю мы ушли из больницы под расписку: есть некоторые последствия недоношенности, гипоксии, но все это такая ерунда по сравнению с тем, что ожидало бы нас, родись он тогда, в 28 недель, с весом 900 г.

Я хочу сказать, что когда подтекают воды – обязательно нужно обратиться к врачам! Это серьезно, с этим не шутят. Меньше всего мне хотелось бы, чтоб из этой истории кто-то сделал неправильные выводы и пострадал. Наш случай – исключение, а не правило. Но в любой ситуации, в которой решается вопрос здоровья или жизни вас или ваших близких, вашего малыша – думайте сами! Взвешивайте ситуацию, обратитесь за консультацией к другим специалистам, не торопитесь принимать решение. Возможно, первое, что вам предлагают, продиктовано не столько заботой о вас, сколько боязнью нести ответственность. Иногда можно рискнуть взять ответственность на себя и, с Божьей помощью, не проиграть.

Комментарий специалиста

«Знаете, это, конечно, все душевно, и очень трогает, и я как мать могу понять героиню, – отмечает акушер-гинеколог Алеся Микурова. – Но, как только я отключаю эмоции и вспоминаю, что я врач, после прочтения таких историй мне становится жутко. Произошедшее – огромный риск, который часто себя не оправдывает! Поверьте, такие случаи – действительно исключение. В основном все происходит гораздо печальнее, и отошедшие или подтекающие воды – более чем веский повод задуматься о родах. Максимальный безводный период в моей практике был равен неделе, но все происходило в стерильных условиях, с соблюдением строжайших медицинских норм, и речи быть не могло о домашнем уходе! Ту женщину удалось выходить, ее малыша тоже, поэтому тем, кто не дай Бог, столкнется с подобным, я от души рекомендую отправляться в роддом. У современной медицины хоть и есть большие возможности, но лучше не играть жизнью своей и ребенка в «повезет – не повезет"».