Агата Ткачева, первый замминистра здравоохранения Челябинской области: «В здравоохранении задан курс на профилактику и раннее выявление заболеваний, что вместе с наращиванием объемов ВМП снизит инвалидизацию»

Использование сложных, а порой уникальных технологий сегодня позволяет врачам восстанавливать здоровье пациентов даже в тех ситуациях, в которых еще недавно они были бессильны. Серьезнейшие вмешательства на сердце, например, могут длиться всего 15-20 минут благодаря таким технологиям и продлевать жизнь пациенту на десятки лет. Развитию высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП) сегодня уделяется огромное внимание, в перспективности этого направления сомнений не возникает. О том, как обстоит ситуация с оказанием ВМП на Южном Урале, мы беседуем с первым заместителем министра здравоохранения Челябинской области Агатой Ткачевой.

– Агата Геннадьевна, как на Южном Урале решается вопрос о наращивании объемов и увеличения доступности для населения ВМП?

– За последние пять лет в регионе в три с половиной раза увеличилась доступность высокотехнологичной медпомощи: всего в 2013 году высокотехнологичную медпомощь получили более 13 300 южноуральцев. Увеличилось и количество медицинских учреждений, имеющих лицензию на оказание ВМП. Если раньше это касалось только крупных больниц – Челябинской областной больницы (ЧОКБ), детской областной больницы (ЧОДКБ), онкодиспансера (ЧОКОД), то сегодня имеют лицензии на оказание ВМП ОКБ №3, челябинская ГКБ №9, больницы Магнитогорска, Миасса, Златоуста.

– Для этого необходимо дорогостоящее оборудование, помогла программа модернизации?

– Эти учреждения по определенным профилям соответствуют порядкам и стандартам оказания ВМП. В первую очередь это соблюдение стандартов оснащения довольно дорогостоящей аппаратурой. Основная часть ВМП касается хирургических специальностей, и потребность в хирургической высокотехнологичной помощи выше, чем в терапевтической, где она заключается в основном в применении дорогостоящих препаратов.

– Это тоже высокотехнологичная помощь?

– Она высокотехнологична за счет своей стоимости и непростой методики применения. Это, например, лечение больных с тяжелыми формами язвенного колита, больных ревматоидным артритом современными генно-инженерными препаратами, современная химиотерапия. Стоимость курсового лечения одного пациента может составить сотни тысяч рублей.

Что касается хирургических методик, то они, конечно, основополагающие – это трудозатратные операции с применением дорогостоящих имплантов (стентов, искусственных клапанов, сеток, эндопротезов). Методика таких вмешательств настолько сложна, что владеют ей единицы, и, как правило, обучаются такие специалисты в федеральных клиниках или за рубежом. Более того, чтобы получить лицензию на оказание высокотехнологичной помощи, отделение должно быть не только оснащено необходимым оборудованием, но и иметь не менее трети коллектива проученных по данной технологии специалистов с высшей квалификационной категорией и опытом. Лицензию выдает федеральный Росздравнадзор, а не местные ведомства, поэтому очень отрадно, что число таких отделений растет.

В своем послании Федеральному собранию Владимир Путин подчеркнул необходимость увеличения доступности ВМП. Конечно, в здравоохранении сегодня задан правильный курс: приоритет профилактики и раннего выявления заболеваний. Всеобщая диспансеризация и наращивание объемов высокотехнологичной медицинской помощи позволят значительно снизить инвалидизацию населения. Главное – вовремя выявить заболевание и оказать качественную современную помощь. Вовремя – это ключевое слово и в диспансеризации, и в высокотехнологичном лечении. Вовремя – значит успешно.

– Агата Геннадьевна, уже есть цифры по объему ВМП на 2014 год?

– Сейчас некоторые виды помощи перемещаются из бюджетного финансирования в ОМС, поэтому план пока не окончательный, но мы пролечим больше, чем в 2013 году.

– Кстати, по ОМС. В этом году некоторые виды ВМП (стентирование, эндопротезирование и другие) переведены в разряд специализированной помощи, в связи с чем многие эксперты высказывали опасения по поводу проблем с финансированием этой помощи через ОМС. Так будут они или нет?

– Действительно, часть видов ВМП с 2014 года переведена на финансирование из средств ОМС, поскольку идет постепенный переход на одноканальное финансирование здравоохранения. Существенного изменения стоимости пролеченного случая не произошло, но появилась возможность увеличить объемы ВМП.

– Позволит ли это сократить очередь, которая имеется сегодня, например, на эндопротезирование суставов?

– На эндопротезирование у нас действительно имеется очередь, но мы стараемся максимально закрывать эту потребность. В Челябинске давно и очень успешно протезированием тазобедренных суставов занимается ОКБ №3 – она выполняет эти вмешательства в самом большом объеме. На втором месте по объемам – областная больница. В этом году мы расширяем перечень учреждений, которые будут оказывать эту помощь – подключатся ГКБ №9 Челябинска, медсанчасть ММК, дорожная больница. В Магнитогорске есть обученные врачи, они давно работают по этому направлению, соответственно, у магнитогорцев отпадет необходимость ехать в Челябинск – это очень удобно пациентам.

Естественно, федеральные клиники тоже оказывают эту помощь, и пациенты могут поехать в другие регионы. Проблема в том, что большинство пациентов не хотят уезжать из Челябинска на лечение, поскольку протезирование тазобедренного сустава – это длительная иммобилизация, пациент долго лежит в послеоперационном периоде. Конечно, хотелось бы, чтобы за ним ухаживал кто-то из родственников. Для тех же, кто согласен ехать в федеральные клиники, очередь небольшая – очень быстро больных берет Новосибирск и другие центры.

– Что касается остальных видов ВМП, какие из них сегодня наиболее востребованы?

– Самый востребованный вид и самое большое количество вмешательств по ВМП в прошлом году в регионе прошло по профилю сердечно-сосудистой хирургии. Все благодаря тому, что у нас есть федеральный кардиоцентр, который работает в основном на ВМП, и областная больница – там два отделения сосудистой хирургии. Мощный кадровый потенциал и технические возможности позволили этим двум учреждениям пролечить почти 5,5 тысяч человек за прошедший год. Они практически перекрывают существующую потребность в данном виде помощи. К нам приезжают пациенты из других регионов – и взрослые, и дети, проблем не возникает.

Кроме того, более полутора тысяч онкобольных пролечено по ВМП в областном онкодиспансере. Около тысячи пациентов получили помощь в областной больнице по нейрохирургии. В 2014 году к оказанию помощи по этому профилю подключится ОКБ №3. Востребованы также гематология, офтальмология, урология, гинекология, челюстно-лицевая хирургия. Всего в области можно получить ВМП по 18 профилям.

– В прошлом году женщины с бесплодием получили возможность проходить лечение с помощью вспомогательных репродуктивных технологий в Челябинске (раньше это было возможно только в федеральных клиниках), какие-то еще новые направления ВМП появятся у нас в ближайшее время?

– Конечно, строительство нового перинатального центра позволит сконцентрировать в нем основное количество новых видов высокотехнологичной помощи беременным женщинам и детям в раннем послеродовом периоде. Сегодня в областной больнице уже освоены операции по пересадке почки, надеемся, скоро у нас появится и трансплантация печени. Более близкая перспектива – начало операций по пересадке роговицы. Для этого уже все есть, но процесс организации высокотехнологичной помощи довольно длительный. Кроме того, специалисты онкогематологического отделения детской областной больницы должны начать трансплантацию костного мозга. Результаты такого лечения хорошие, зачастую дети полностью излечиваются.

– Какова цена вопроса оказания высокотехнологичной помощи южноуральцам?

– Суммы немалые – в 2013 году из бюджета области было выделено около 700 миллионов рублей, федеральное софинансирование составило 195 миллионов. Это не считая пациентов, которые проходили лечение в федеральных клиниках в других регионах – Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Екатеринбурге, Кургане, Барнауле, Тюмени, а это шесть тысяч человек. Их лечение оплачивается из федерального бюджета.

– А на лечение за границу по квоте можно попасть?

– Нескольких детей мы направляли на лечение за границу. Эта возможность сегодня есть, но используется довольно редко, потому что очень многое мы уже можем делать в России сами.

– Каков алгоритм действий пациента, которому показана высокотехнологичная помощь?

– Все очень просто. Участковый терапевт по месту жительства оформляет пакет документов для получения ВМП, этот пакет отправляется в министерство здравоохранения в комиссию по отбору больных на оказание высокотехнологичной помощи. Есть административный регламент, утвержденный постановлением правительства Челябинской области от 30.10.2012 г. № 602-П (он есть на сайте областного минздрава, в «Консультанте», «Гаранте»), в этом регламенте прописано все, что нужно. Там небольшое количество документов. Терапевты на местах, председатели врачебных комиссий все это знают, механизм давно отработан, так как действует много лет. Затем документы передаются в областное или федеральное медучреждение, которое назначает дату госпитализации.

– Есть разница, получать помощь в своем регионе или в федеральном центре?

– Если есть возможность выполнить операцию по месту жительства, лучше, конечно, это сделать. Да и психологически комфортнее, когда рядом родственники, которые могут помочь, поддержать, когда можно всегда связаться с врачом, который оперировал, не нужно далеко ехать. Другое дело, что есть вмешательства, которые мы пока не можем делать – в этом случае пациент будет направлен в федеральный центр.

– Ну и последний вопрос – каким вы видите будущее ВМП на Южном Урале?

– На сегодняшний день южноуральскими врачами освоен ряд сложнейших оперативных вмешательств по сердечно-сосудистой хирургии, нейрохирургии, онкологии, офтальмологии. При этом развитие высокотехнологичной медицинской помощи осуществляется не только за счет внедрения новых технологий, но и за счет повышения доступности и увеличения объемов уже оказываемых видов ВМП. В целом мы можем говорить о том, что достигли определенных успехов при оказании высокотехнологичной медицинской помощи, что позволяет большому числу тяжелобольных людей сохранить жизнь, здоровье и надежду на будущее.