«Когда дочку перевели из реанимации, его уже не было»: челябинский хирург сшил ребенку новый нос

Уникальная операция прошла в областной детской больнице. Пациенткой детского реконструктивно-пластического хирурга Михаила Коростелева стала девятилетняя Кристина. Девочка родилась раньше срока, на 26-й неделе беременности, и весила тогда всего 850 граммов. Первые месяцы жизни ребенок провел в реанимации. Чтобы пациентка могла дышать, в роддоме ей провели назотрахеальную интубацию — она дышала с помощью специальной трубки в носу. Из-за того что кожа и хрящики у малышки были незрелыми, на кончике носа сначала образовался пролежень, а потом — большое отверстие.

— Когда дочку перевели из реанимации роддома в ЧОДКБ, носика уже не было. Но мне в тот момент важно было сохранить жизнь ребенку, с носиком разбираться будем позже, — вспоминает мама девочки Юлия.

После нескольких месяцев выхаживания и операции на глаза Кристину выписали домой, дальше мама начала искать решение проблемы с носом.

— Летала в Москву — меня вообще расстроили: раньше шести-семи лет сделать не могут. Сказали, надо брать ткань со лба, и переносить на нос, и ходить с этим куском месяца два. Я была в шоке от метода. Челкой, говорят, потом лоб закроете, и не видно будет. У меня руки просто опустились, — делится Юлия. — Решила, что будем ждать новых технологий. Медицина на месте не стоит. В крайнем случае, будем искать варианты за рубежом.

Когда Кристина пошла в школу, мама решила снова обратиться к врачам, ведь недостаток девочки вызывал слишком бурный интерес у сверстников. Один из специалистов посоветовал ей обратиться к Михаилу Коростелеву. Доктор осмотрел девочку и пообещал что-нибудь придумать.

— На самом деле, проблема плохо разрешима, потому что зону, разделяющую нос на две ноздри, очень проблематично запластировать. Я не нашел в доступной литературе подобных операций, — объясняет Михаил Коростелев. — Обычно делаются большие комбинированные пластики. Спускается [лоскут] на «длинной ножке» со лба или из-за ушной раковины, либо делают из верхней губы, но это делается в ущерб губе. Да и процесс приживления на длинной ножке, потом процесс коррекции — это уже минимум две операции, очень длительный процесс.

Почти три месяца у доктора ушло на осмысление проблемы и поиски путей ее решения.

— У меня был не очень большой опыт подобных операций, когда я брал комплексный трансплантат для замены крыла носа после травмы или ожогов, порядка 10. У детей до 10–12 лет такое срабатывает. Было решено использовать эту технологию для Кристины, — говорит пластический хирург.

Операция длилась больше четырех часов. Команда хирургов во главе с Михаилом Юрьевичем провела маленькой пациентке комбинированную пластическую операцию с использованием трансплантатов из ушных раковин.

— Мы взяли сектор ушной раковины, причем не просто кожу, но и хрящ. Такой вариант — моя собственная разработка. И сегодня можно смело говорить о том, что эти идеи, эти догадки были правильными и операция прошла успешно, — говорит Михаил Коростелев.

Несколько недель ушло на реабилитацию девочки после операции, в середине августа ей сняли последние швы. Сейчас Кристина ходит в школу и уже начала забывать о проблеме, с которой жила почти с рождения.

Недавно мы рассказывали историю другой пациентки хирургов областной детской больницы — шестилетней Оли. Когда малышке был год и 10 месяцев, ей перерезало ножку буксировочным тросом. Несколько недель перед врачами стоял вопрос об ампутации конечности, но они смогли сохранить ее невероятными усилиями.