В Сети расходится фото с жалобами на начальство, которые приписывают погибшему росгвардейцу. Мы поговорили с его женой

В соцсетях расходится фото предполагаемой записки старшего лейтенанта Росгвардии из Озерска, которую называют предсмертной. Мы поговорили с женой погибшего Анной о том, что изложено в этом письме.

Анна рассказала, что познакомилась с Дмитрием три года назад. Она выросла в Снежинске, а вот сотрудника Росгвардии в этот закрытый город на Южном Урале распределили после военного училища в 2020 году. Летом прошлого года они поженились, и в том же 2024-м ее мужа командировали в зону СВО, где он пробыл полгода.

«Моего мужа в зоне боевых действий отметили как лучшего из бойцов, с которыми он туда поехал. Дали благодарственное письмо. Он хотел, чтобы его передали маме», — говорит Анна. — Писал вышестоящему руководству, а они все говорили: «Да-да, завтра отправим».

С рассказа об этой ситуации и начинается письмо, распространяемое в Сети.

«Поведение неофицерское, с которым я сталкиваюсь почти ежедневно, лишает всех сил продолжать службу. Сталкиваешься с ублюдским отношением […] Просьба сделать письмо для матери оборачивается для целых подполковников невыполнимой задачей на три с лишним недели. Зато старшему лейтенанту (спасибо КВ№ 1 человеческое спасибо от всей души) хватило одного дня».

Кроме того, по словам жены погибшего офицера, они не могли дождаться от командования решения простых бытовых вопросов, которые должны были быть решены в первое время после приезда Дмитрия в Челябинскую область. Ту же квартиру получили за две недели до его смерти, а до этого снимали жилье.

«Так же с пропиской, с какими-то поднаемами (предоставление жилья, либо компенсация затрат на съемное жилье), что-то по рапортам. Это нужно ходить-ходить-ходить, — считает она. — В день по 10 раз нужно спросить, а если спросишь 10 раз, то за это еще по шее дадут. Служебное жилье мы получили две недели назад, и то из-за нового приказа».

Исходя из текста распространяемого письма, с начальством были натянутые отношения, в том числе после обращений в прокуратуру из-за переработок. Об этом говорили и коллеги Дмитрия. После нескольких таких жалоб его перевели из Снежинска в Озерск.

«Попытка защитить своих людей не предыдущем месте службы обернулась крахом. Прокуратура доказала мою правоту, несмотря на неприкрытую ложь немалого числа должностных лиц, однако решение было ошибочным — меня перевели, а виновник остался на месте, продолжая усугублять ситуацию», — говорится в записке.

Еще одна тема, которая поднята в письме, — это кадровый вопрос. И, по мнению Анны, в рядах Росгвардии сейчас много желающих сменить работу.

«Получается, приоритет — не воспитание людей, а свои погоны и должность, как и, впрочем, в остальных видах деятельности. Скрывается нагрузка личного состава. Штаб заставляет в документах (электронных) убирать лишние смены! (взять хотя бы май этого года). Люди это понимают и не хотят все это терпеть. Командиров это „убивает“ еще больше», — сказано в записке.

Анна отметила, что муж ей рассказывал не обо всех проблемах на работе, и, возможно, ситуация еще хуже, чем она представляет.

«Пытается сделать по уставу, как прописано у них, а командир говорит: „Нет, меня это не устраивает, сделай вот так“. Но тот идет и делает так, как нужно. Это просто какой-то замкнутый круг, это нужно в это окунуться. Сколько я с ним нахожусь, я не представляю, как так вообще может происходить», — объясняет она.

Напомним, тело 28-летнего Дмитрия на месте службы коллеги обнаружили 23 июня. Редакция 74.RU обратилась с официальным запросом в пресс-службу Уральского округа войск национальной гвардии РФ. Нам дали сжатый официальный ответ, в котором факт гибели офицера подтвердили и пообещали оказать помощь семье.

В разговоре с журналистом 74.RU супруга Дмитрия сообщила, что узнала о смерти мужа не от командования части в Озерске, а от его сослуживца из зоны СВО. Какую-либо помощь ей еще не предлагали, а даже более того — попросили самой подыскать похоронную компанию, чтобы организовать погребение в Саратове, откуда родом Дмитрий.