Михаил Юревич: «В 25 лет я заработал миллион долларов. За один месяц»

20 марта исполнился год с того момента, как администрацию Челябинска возглавил новый мэр – Михаил Юревич. За минувшие 365 дней в южноуральской столице произошло множество событий, что-то, сделанное Юревичем, было воспринято в штыки, что-то – сугубо положительно. Ясно одно – для свежеиспеченного мэра это время и эти испытания не прошли даром. Михаил Юревич, вообще, всегда демонстрировал умение меняться в зависимости от происходящих вокруг обстоятельств. И анализируя его личность, не стоит зацикливаться только на одном-единственном годе у штурвала городской власти. Политический опыт Юревича измеряется десятилетием. И именно проследив эволюцию мыслей, поступков, высказанных желаний и данных обещаний, можно спрогнозировать, что ждет Челябинск с новым мэром, в какую сторону повернет развитие нашего города Михаил Валерьевич.

Рукописи не горят, а интернет-архив нашего сайта – тем более. Первое появление Михаила Юревича на страницах 74.ru датировано октябрем 2002 года. Молодой человек, еще не вполне умеющий отвечать на вопросы журналиста неискренне. Молодой бизнесмен, открыто гордящийся своими коммерческими успехами. Молодой депутат Государственной думы, на тот момент находящийся в жесткой оппозиции к действующей областной власти. Теперь этот человек изменился и далеко не все высказывания, сделанные в этом интервью, он позволит себе сейчас. Но, что написано пером… Хотите знать, что челябинский мэр совершит в будущем? Загляните в его прошлое! Точнее, в его интервью, данное сайту 74.ru 8 октября 2002 года.

… Все-таки Михаил Юревич, в первую очередь – бизнесмен, а не политик.

Да, он депутат Государственной Думы. Да, он возглавляет в Челябинске региональное отделение политической партии. Да, находящиеся в его собственности средства массовой информации оказывают существенное влияние на общественно-политическую ситуацию в Челябинской области. Но стоит поговорить с ним лично, не на одну заданную тему, а обо всем, о жизни и судьбе… И понимаешь, не политик Михаил Юревич – БИЗНЕСМЕН.

Простите, но я внутренне морщился, слушая ответы Михаила Валерьевича на мои сугубо политические вопросы. Скука… картон… невероятно банальные штампы. Либо Юревич выдавал без передышки явно не в первый раз повторяемую агитку, либо рассуждал на тему политики как-то уж чересчур по-обывательски. Да, это звучало очень человечно, но от депутата Государственной Думы хотелось большей глубины мысли.

Юревич переключается на экономический блок, и тут с ним, и, что удивительно, со мной, происходит невероятная метаморфоза. Речь собеседника оживает, эмоции переплетаются с набором сухих цифр, даже специфические термины в устах Юревича, звучат почти как стихи. Слушаешь рассказ о былой торговле маргарином или о планах по развитию растениеводства – перебивать не хочется, внимание концентрируется полностью, ИНТЕРЕСНО.

Между тем именно бизнес работающего на пищевом рынке Михаила Юревича чрезвычайно зависим от политики, даже точнее – от власти. Если тот же ММК давно уповает лишь на федеральный ресурс, область для металлургов – мелкий масштаб, то пищевикам не выжить, если с ними будет конфликтовать власть. Что и происходит сейчас, бизнес Юревича атакован областной администрацией по всем фронтам. Ему, по логике вещей, нужно участвовать в выборах во все уровни власти, в том числе, претендовать и на губернаторское кресло. Однако Михаил Валерьевич уже который год твердит, что властные амбиции у него отсутствуют. Посмотрим, посмотрим…

– Жители области хорошо знают Юревича как хозяина крупнейшего пищевого холдинга. А что было до «Макфы»?

– Да, ничего особенного. Когда учился на четвертом курсе института, всякими путями старался заработать деньги: и вагоны разгружал на станции, и на овощных базах трудился, и мусор убирал, короче, обыкновенная студенческая шабашная работа. Я заканчивал ЧПИ в конце 80-х годов, в то время на предприятия области пошли бартерные товары, в основном – бытовая техника, и я начал на ней зарабатывать. Честно сказать, занимался самым обыкновенным мелким спекулятивным бизнесом. Схема простая: купил видеомагнитофон или мебельный гарнитур в Магнитогорске, привез его в Челябинск, продал, на разнице цен получил небольшую прибыль. Потом занялся более «серьезным» бизнесом – продажей автомобилей.

Ездил в Самару и Тольятти, завязал там связи и начал получать на реализацию по 10-20 машин. Одно время ежемесячно продавал по 70 автомобилей, вот и пошла первая хорошая прибыль. Но из-за постоянных скачков цен бизнес был нестабилен, и с конца 1994 года я потихонечку начал заниматься поставками продуктов. Пригласил себе в компаньоны одногруппника Сашу Поплавского, у него сейчас в собственности магазин «Сезам». Поехали с ним в Москву, договариваться о поставках в Челябинск первых партий сахара, чая и кофе. И началось. В городе – дефицит, приходил наш грузовик с продуктами, и товар расхватывали моментально. Это при 50-процентной наценке! За год-два получилось сколотить очень приличное состояние.

Пару раз везло просто невероятно. Буквально накануне разразившегося в стране «маргаринового кризиса» мы заключили контракт о поставках этого самого маргарина почти на два миллиона долларов. Цены резко взлетают вверх, и с рентабельностью в 50 процентов (!) весь наш маргарин уходит влет. Только на маргарине в 1994 году я за один месяц заработал миллион долларов.

Была и обратная ситуация: закупили крупную партию растительного масла, а цена на него упала, мы в убытке. Рынок тогда еще не сформировался, были возможны большие колебания цен, можно было и сверхприбыль получить, и угореть весьма серьезно.

– Ну а хлебозавод-то когда прикупили?

– На хлебокомбинате № 1 мы с середины 90-х годов арендовали помещение. А еще здесь работала главным бухгалтером теща моего друга. Шла приватизация, руководители комбината искали, кому продаться, и директор Матюшевский сделал нам официальное предложение. Мы купили на аукционе пакет акций, потом выкупили акции у коллектива, сформировали контрольный пакет, который впоследствии еще увеличили. Комбинат тогда лежал буквально в руинах, его не реконструировали лет 30 или 40.

В 1995 году на меня вышли директор и главный инженер челябинской макаронной фабрики. Семь процентов акций этого предприятия находились тогда в собственности у Александра Берестова, но руководители фабрики по каким-то личным причинам не хотели с ним работать. Резко, буквально за три-четыре дня мы выкупили акции у трудового коллектива макаронной фабрики и только через несколько лет купили пакет у Берестова. Всю осень и зиму 1995 года мы скупали акции Сосновского хлебокомбината.

Процесс продажи госпакета тормозился из-за войны между председателем комитета по управлению государственным имуществом Галиной Желтиковой и администрацией области. После того, как Желтикова уехала в Москву, а комитет возглавил Виктор Христенко, мы продолжили скупку дальше, поставили на Сосновке своего директора и таким образом к середине 1996 года сформировали основу холдинга «Макфа».

Европейский банк реконструкции и развития дал нам кредит в два миллиона долларов, мы обновили основные фонды и начали работать. От оптовой торговли продуктами я перешел к более высокодоходному бизнесу – пищевой промышленности.

– Как-то легко у вас все получается?

– Первые серьезные проблемы в бизнесе я испытал, когда к власти в области пришла администрация Петра Сумина. Этих людей мучила мысль, что приватизация на Южном Урале прошла без их участия, и им не терпелось начать собственный передел собственности. Но я-то как раз первый, «дикий» этап южноуральской приватизации, когда заводы и магазины раздавались чуть ли не даром, не застал! Я тогда маргарином торговал, как говорится, находился в процессе накопления первоначальной собственности. И все предприятия будущего холдинга мы покупали уже по вполне законным и цивилизованным схемам. Но окружению Петра Сумина это все равно не понравилось. Несмотря на то, что когда-то вместе со мной трудился вице-губернатор Андрей Косилов, он являлся поставщиком зерна на Сосновский комбинат, был обычным коммерсантом, работал на подхвате. В лицо представители администрации говорили нам о своей любви и хорошем отношении, молодцы, мол, что вкладываете деньги в производство. А тем временем, источники в областной прокуратуре сообщали мне о плане, который предусматривал мой арест.

Меня хотели посадить просто ни за что, потом подкинуть мне наркотиков или патронов. В то время за мной была установлена слежка! В свои 28 лет я тогда впервые в жизни испытал подобное давление, понял вдруг, что рос раньше просто в тепличных бизнес-условиях, когда самой серьезной проблемой был штраф налоговой инспекции.

– Это бизнес в начале 90-х вы называете «тепличными условиями»? Позвольте вам не поверить... Что, не было проблем с бандитами?

– Проблемы были, но не такого порядка, как давление со стороны власти. И так уж вышло, что на первом своем бизнес-этапе мне повезло обойтись без крупномасштабных разборок с бандитами. Да, тогда творился беспредел, некоторые бизнесмены, попав под давление криминальных структур, разорялись полностью. А мы в тот сложный период лавировали, лавировали, пользовались какими-то знакомствами, отделывались подарками и добрым отношением, мы не попали под контроль ни одной организованной преступной группы. Но приходилось повертеться! Когда же в 1995 году купили хлебокомбинат, то уже стали настолько серьезными бизнесменами, что могли сами контролировать ситуацию. Из бывших сотрудников милиции мы организовали у себя службу безопасности, и проблем с бандитами больше не испытывали.

На сегодняшний день преступный мир на экономику Челябинской области практически не влияет. Зато у предпринимателей появился, на мой взгляд, куда более страшный враг – чиновник! Он больше просит, он абсолютно безжалостен, он находится у власти, ворует наши налоги, врет нам с телеэкранов и доводит народ до нищеты. В отличие от бандитов, чиновники предельно лицемерны! Меня публично гладили по головке, хвалили за развитие пищевой промышленности и низкие цены, а через час организовывали наезд на меня налоговой полиции или «грязные» журналистские материалы.

– Михаил Валерьевич, я заметил, что рассказывая о своем бизнесе, вы иногда говорите «мы», иногда «я». Все же в бизнесе вы – одиночка или командный игрок?

– Одиночкам в серьезном бизнесе большой объем работ не охватить, поэтому я – игрок команды. Большое значение здесь имеет подбор кадров. Всем своим руководителям предприятий и подразделений я доверяю на 100 процентов.

– Бизнес и политика, что для вас важнее?

– Для меня важнее предпринимательская деятельность. Намного важнее. В политику я пошел вынужденно, чтобы защитить свой бизнес от чиновничьего рэкета. Захотел лично участвовать в разработках тех законов, которые помогли бы работающему в новых условиях бизнесу освободиться от пресса власти. Увы, но в сегодняшних условиях именно депутатский мандат – самая надежная защита от беспредельных незаконных действий со стороны чиновников. Так просто меня уже в тюрьме не закроешь, наркотики не подбросишь, в организации заказного убийства не обвинишь.

У господина Брагина – прокурора области – таких вот бизнесменов-«посаженцев» было сколько угодно. Закрывают за решетку, прессуют до суда в невыносимых условиях следственного изолятора, ставят условия. И ничего, прокурор до сих пор работает, коммерческие заказы выполняет. Что тут поделаешь без политики...

– Бизнес и власть: возможно ли мирное сосуществование?

– Увы, сейчас в Челябинской области налицо конфликт. Бизнесмены зарабатывают деньги, согласно существующему законодательству платят налоги. Власть же хочет иметь от бизнесменов еще какие-то дополнительные доходы, по сути, занимаясь рэкетом.

К счастью, в России система власти – выборная, и бизнесмен всегда может выступить в качестве политического оппонента власти. Чиновники это понимают и оттого бизнесменов боятся, конфликтуют с ними. Бизнес – это единственная серьезная угроза для чиновников. У меня есть претензии к власти! Например, мне не нравится полная закрытость областного бюджета, тайной за семью печатями являются расходы на содержание администрации. А это сумасшедшие деньги, просто сумасшедшие! Я думаю, что мэрия Москвы меньше тратится на собственные нужды. Но ведь мои предприятия перечисляют в бюджет немалые деньги, поэтому я имею полное право знать, как они расходуются.

Бизнес должен приводить власть в нормальное состояние. Чем я и занимаюсь через собственные средства массовой информации.

Журналисты критикуют власть, заставляют ее быть более открытой, заставляют чиновников напрягаться. И тогда начинается выплата детских пособий, урезаются расходы на аппарат, делается более прозрачным бюджет. Журналисты заставляют власть распределять заказы не по своим знакомым фирмам, а проводить честные открытые аукционы и конкурсы по закупке тех же учебников, медикаментов или ГСМ. Мне не нравится, когда промышленники зарабатывают-зарабатывают-зарабатывают, а их называют то металлургическими баронами, то олигархами, то хлебными королями. И только власть у нас при любом раскладе остается святой и народной.

– А как насчет чисто экономических амбиций? Или «Макфа» достигла всего?

– «Макфа» развивает и укрепляет свой бизнес в Челябинской области, но здесь крупных экономических проектов мы пока больше не планируем. Работаем сейчас в Кургане, у нас там большое дойное стадо, поэтому будем выпускать молоко, нам выгодно его охлаждать, пакетировать и поставлять в магазины Челябинской и Курганской области. То же самое – с мясопродуктами, колбасу под маркой «Макфы» выпускать не станем, а вот мясные полуфабрикаты, пожалуй.

Такие законы диктует бизнес сельскому хозяйству, здесь нельзя зацикливаться на одном виде продукции, необходимо минимизировать риск. Будет неурожай по зерну – «работает мясо», упали на него цены – помогает выжить молоко и растениеводство.

В Курганской области, кстати, в соседнем Югамышском районе работает Александр Аристов – крупный игрок и участник тамошнего сельскохозяйственного рынка.

– Пищевая промышленность, сельское хозяйство, а зачем вам понадобилось еще и систему транспортировки газа в собственность приобретать?

– В газовой отрасли мы выступаем в качестве портфельного инвестора. Купили челябинское областное газовое хозяйство, стали акционерами горгаза, хотя четко понимаем, что это не наш профильный бизнес. Но после грядущей либерализации газового рынка страны многие нефтяные компании, которые сейчас сжигают свой газ, получат доступ в магистральные газопроводы «Газпрома» и будут заинтересованы в выходе на конечного потребителя, то есть, в газовых сетях. Тогда придет наше время.

– Вы начали подготовку к выборам в Государственную думу?

– Я еще подумаю, буду ли я туда избираться. Надо оценить свой нынешний парламентский опыт. Сейчас работа Думы сильно затормозилась, видимо, ни депутаты, ни президент в преддверие выборов не желают создавать в стране каких-то переломных моментов. Избираться в систему областной исполнительной власти я точно не намерен, говорил об этом многократно. Не собираюсь выдвигать своих помощников ни на мэров, ни на глав районов, но хорошим порядочным людям помогать будем, безусловно!

– Приведите хоть один пример вашей реальной депутатской работы?

– Пожалуйста, я был одним из инициаторов принятого Госдумой законопроекта, который запрещает главам городов и районов избираться в местные Законодательные собрания. Мои предложения по этой теме были включены в пакет законопроектов, который вносил в Думу президент Путин. Я лично тогда разговаривал с заместителем президентской администрации Сурковым, убеждал его, что являющиеся депутатами Законодательных собраний главы администраций полностью зависимы от губернатора, тот контролирует их через областной бюджет, через систему распределения бюджетных денег.

Принимают главы-депутаты нужные губернатору решения – их районы или города получают деньги, начинают спорить – финансовый поток перекрывается. А ведь законодательная власть должна быть независимой от исполнительной. Мои инициативы были поддержаны, законопроект Думой принят, и на будущих выборах главы территорий баллотироваться в Законодательные собрания не будут. К власти придут промышленники, колхозники, врачи, учителя, общественность, которая будет КОНТРОЛИРОВАТЬ расход бюджетных денег, а не ЗАВИСЕТЬ от них. Чтобы Сумин не «Мерседесы» покупал, а медикаменты!

– Многие челябинские бизнесмены с удовольствием упоминают о своей дружбе с бывшим своим земляком – Виктором Христенко? А вы знали близко теперешнего вице-премьера?

– Когда Виктор Борисович работал в Челябинске, у нас были хорошие отношения. Сейчас он в Москве и занимает оч-чень высокий пост в российском правительстве, поэтому между нами нет непосредственного и постоянного контакта. А вот с его окружением, помощниками, так же выходцами из Челябинска, общаемся регулярно, они мои ровесники, мы хорошо понимаем друг друга.

– Цены на хлеб как инструмент в предвыборной борьбе... Нет желания на будущих выборах воспользоваться им еще раз?

– Нет, такого желания у меня нет. Цены на хлеб, колбасу или бензин не должны быть политическим инструментом. И когда я в 1999 году избирался в Госдуму, то не держал цены на хлеб умышленно низкими, на то были объективные рыночные предпосылки. Нас проверял тогда антимонопольный комитет и не высказал никаких претензий.

– Михаил Валерьевич, про вас ведь немало слухов ходит. Не занимаетесь их коллекционированием?

– Не коллекционирую, но отношусь к ним нормально. Ведь большинство слухов про меня – не злые, скорее – ироничные. Связаны они не с какими-то, якобы, совершенными мною безобразиями. Мне приписывают скорее некие «подвиги» среди прекрасного пола. Хотелось бы их совершить (Хохочет.), но, к сожалению, это только слухи.

– Я вот слышал, что на вас как-то готовилось покушение...

– А вот это как раз не слух, а абсолютная правда. Мне кажется, об этом все знают, мы даже листовку 200-тысячным тиражом издали, где все подробности расписали, чтобы домыслов не было. У меня в 1995 году работал заместитель, некто Чариков, ответственный за хлебокомбинат № 1. Он нашел наемного убийцу, заказал ему мою смерть и заплатил деньги. Чариков имел доступ к финансовым средствам и в случае моего устранения мог бы неплохо заработать. Банально, но такое бывает. Смерти удалось избежать чисто случайно – килер, бывший военный из Волгограда, в последний момент передумал меня убивать и решил вначале поговорить со мной. Сейчас и он, и Чариков, кажется, уже вышли из тюрьмы, возможно, проживают в Челябинске.

– Ваши увлечения, кроме бизнеса и политики?

– На охоту езжу, на рыбалку, в прошлом году на горных лыжах начал кататься. В футбол играю, обязательно раз в неделю, иногда два, у нас давняя компания. В тренажерный зал хожу...

– ... я вас как-то в стриптиз-клубе «Панта Рэй» встретил...

– Не-ет, я зашел туда просто, как в ночной клуб и ресторан. Не понимаю стриптиз абсолютно, публичные танцы раздевающихся женщин меня не интересуют. В казино я не играю, это мифический азарт, не реальный. Но на дискотеку прийти могу или в ресторане поужинать.

И у меня нет никакого синдрома узнаваемости, целый день по городу с женой ходим и на рынок, и по магазинам, и детям что-то из одежды покупаем – ничего страшного. Ну, узнал кто, ну, пальцем показал, «здрасьте-здрасьте» и прошел мимо.

– Алкоголь, сигареты, наркотики?

– Какие наркотики, о чем вы говорите, ужас! (Смеется.) Я даже табак не курю, раз за полгода могу покурить трубку. Выпивать-выпиваю, но не более чем все остальные умеренно, даже очень умеренно пьющие жители нашей страны. Водку перестал пить, пиво в основном, да вино, ничего нового, никаких коктейлей модных я не признаю.