«Да все всё понимают, что тут объяснять?»: с каким настроением мобилизовали первых челябинцев

Продавщица в кафетерии у военкомата говорит, что утро выдалось сумасшедшим: потрачен целый мешок зернового кофе, закончилось молоко, на исходе пакеты для хачапури. Я спрашиваю, знает ли она причину потребительского бума. Она кивает в сторону военкомата, где толпятся мобилизованные и их родственники: мол, кто же не знает. Ближайшие дни сулят много работы, и хозяйка кафетерия думает заказать побольше зернового кофе.

В отличие от мобилизации в области, челябинская атмосфера более сдержанная: меньше эйфории, больше сосредоточенности, да и погода отвратительная. В этот раз уезжают 35 человек, и за редким исключением все с одного предприятия — завода «Трубодеталь». Отправка назначена на десять утра, но еще до восьми перед входом сбиваются группы родственников по пять-шесть человек, и в центре каждой группы — те, кто после подготовки отправится на Украину. Отличить их непросто: одежда на большинстве сугубо гражданская. Один из мобилизованных Вадим говорит:

— Взять с собой велели лишь теплые вещи и мыльно-рыльные принадлежности, а остальное должны выдать там. Вообще-то контрактники могут проходить службу в личной форме, если она по уставу, но зачем? Обязаны выдать.

Я спрашиваю, есть ли у Вадима понимание, как долго продлится его миссия. Он пожимает плечами:

— Вот такого понимания нет. Но отпуск контрактникам положен через 11 месяцев, а мы же приравниваемся к контрактникам.

Денежные вопросы? Он говорит, что оставляет супруге карту, куда будет приходить его новая зарплата, уже по контракту (сколько именно, Вадим пока не знает), а сам он встанет на довольствие, так что ему деньги без надобности.

Вадим уже был героем наших публикаций: несколько лет назад он принял участие в съемках ироничного ролика с призывом вернуть крепостное право, который высмеивал благополучие олигархов на фоне трудностей рабочей жизни. Но о собственном предприятии, «Трубодетали», на котором Вадим работает гибщиком труб, он отзывается хорошо — говорит, обязались сохранить за мобилизованными рабочие места и обещали единовременные выплаты. А еще раздали всем мобилизованным и их жёнам списки телефонов начальников «Трубодетали», чтобы поддерживали связь и рассказывали о проблемах. Правда, связь, скорее всего, будет лишь до непосредственной отправки к зоне боевых действий.

Мы связались с дирекцией по персоналу «Трубодетали» и спросили, как именно проходил отбор кандидатов для мобилизации. Ведь если убрать несколько сотрудников с одного направления, оно может попросту застопорится. Учитывалось ли это? На заводе нам пояснили следующее:

— Нет, отбирали сами военкоматы исходя сугубо из военно-учетной специальности: нам вручили повестки, мы раздали их сотрудникам, всего более сорока повесток. Мы понимаем обстановку в стране, поэтому готовы помочь, но при этом такое количество убывших сотрудников для нас близко к критическому.

Интересен вопрос с наличием у мобилизованных боевого опыта. Во время объявления мобилизации министр обороны Сергей Шойгу обозначил такой опыт в качестве одного из трех критериев отбора. Два других — это служба в армии и наличие востребованной военно-учетной специальности (ВУС). Что касается срочной службы, то ее проходили все, с кем удалось поговорить: есть «выпускники» 2007 года, есть — 2017-го. Военно-учетные специальности у всех разные: есть стрелки, сапёры, водители, разведчики, операторы термических машин для постановки дымовых завес. Есть даже те, кто служил в ракетных войсках стратегического назначения. Но вот боевого опыта в обычном смысле слова нет ни у кого: ребята не были ни в Чечне (тут и по возрасту не получается, если брать солдат), ни в Южной Осетии, ни в Сирии. Так что пока речи о действительно обстрелянных военных не идет.

Повестки всем пришли в день объявления мобилизации, 21 сентября, причем сначала ребят приглашали на двухнедельные военные сборы, а уже по прибытии в военкомат выдали мобилизационное предписание явиться в 08:00 27 сентября.

Подошедшая на мероприятия омбудсмен Юлия Сударенко, которую перманентно окружают телевизионщики, спрашивает одного из мобилизованных:

— Ну как, хорошее настроение?

— Да, — бодро кивает тот.

— Нет, — отвечает его жена.

Женщины переживают за своих мужчин — это видно. Но мужчины на вопросы о том, сложно ли было убедить вторую половину в необходимости ехать на фронт, отвечают примерно одинаково: «Да все всё понимают, что тут объяснять?»

— Лучше мы к ним (к украинцам. — Прим. ред.), чем они к нам, — без улыбки добавляет один из мобилизованных. — Мы в семье всё обсудили, жена знает ситуацию. Сейчас приедет, конечно, будут и слезы, и сопли, но куда деваться-то?

Мужчины-провожающие, напротив, стараются поддерживать позитивный настрой: давай, мол, братан, рой окопы и для нас тоже — скоро приедем на подмогу. Но кто, когда и куда поедет, сказать сложно: даже сотрудники «Трубодетали», хотя долго знают друг друга, совсем не уверены, что попадут в одну часть: у всех разные военно-учетные специальности, так что и задачи могут разниться. В толпе то и дело вспыхивают разговоры про добровольцев, которые сами приходят в военкомат, но им отказывают: то возраст не тот, то специальность. Фактически сейчас никто из запасников не может наверняка знать, что его заберут, как не может быть уверен, что не заберут.

Нынешняя отправка проходила под объективами множества камер, и мы не знаем, насколько она типичная. Иногда проскакивали разряды напряжения: например, подруга одного из мобилизованных, Сергея Максимовских, обратилась к уполномоченному по правам человека Юлии Сударенко с жалобой, что ее молодого человека вынудили согласиться на мобилизацию, хотя ему скоро исполнится 37 лет, а он лишь солдат — для них возрастной ценз составляет 35 лет. Ехать он не хотел, но был вынужден, когда, по словам подруги, у него забрали паспорт и военный билет. Мы следим за этой историей.

К десяти часам к зданию военкомата стал прибывать транспорт. Три обычные маршрутки-«Газели» заехали во внутренний двор. Родственников и журналистов попросили удалиться. Новобранцев ждало построение и инструктаж. Им предстоит поехать порядка 300 километров до базы, где они будут проходить слаживание, но как долго — никто точно не знает: говорят, где-то около месяца.

А скоро эти картины станут привычны глазу, потому что сборы мобилизованных планируются регулярно: на 28 сентября назначена отправка еще одной партии, и тоже сотрудников «Трубодетали».

Сегодня же состоялась отправка первой группы мобилизованных из Магнитогорска. А вот как в выходные провожали первые автобусы с резервистами под Челябинском.

Ранее опубликован список специальностей, которым положено освобождение от мобилизации.