Москва или Челябинск? Уезжать или остаться?

У многих, очень многих челябинцев хотя бы раз возникала мысль: «Боже, что я здесь делаю?.. В Москву, в Москву!..» И самые талантливые и решительные бросали все и уезжали из родного Челябинска в Москву, Петербург или даже в Лондон и Нью-Йорк. Однако есть и другие, которые после мысли: «А не рвануть ли в столицу?», оставались на Южном Урале.

Почему уезжают одни и остаются другие? Можно ли быть счастливым, делая бизнес или творя на берегах Миасса, а не Темзы? И что же делать тем, кто в данную минуту ломает голову над вопросом – валить отсюда или остаться?

В поиске ответов на эти непростые вопросы сайт 74.ru и McQueeen Restaurant & Bar собрали вместе некоторых челябинцев. Обсуждали заданную тему, а заодно пробовали предложенные рестораном блюда следующие эксперты:

• Юрий Богатенков, лидер группы «Резиновый дедушка»;

• Владимир Сафонов, пресс-секретарь главы администрации Челябинска;

• Юрий Чанов, руководитель аппарата городской думы Челябинска;

• Артем Перехрист, начальник управления по взаимодействию с органами госвласти, политическими партиями, общественными организациями и СМИ городской думы Челябинска;

• Евгений Наруков, генеральный директор компании «Уралбройлер»;

• Дмитрий Филиппов, советник ректора ЧГПУ по связям с общественностью;

• Ирина Губаренко, главный редактор журнала «Миссия».

Блюда, предложенные на ужин шеф-поваром McQueeen Restaurant & Bar:

• салат с тунцом, дыней и миксом салатов, заправленный апельсиново-медовым соусом;

• свинина «Пять перцев» с рисом «Жасмин» под соусом из персика и лайма;

• минеральная вода Perrier;

• вино белое «Хантерс Ризлинг».

А нужен нам берег московский?

Роман Грибанов: Друзья, все собравшиеся здесь – это люди состоявшиеся. И на 99 процентов вы могли бы раскрыться и в Москве. Часто ли вам задавали вопрос – почему ты не уехал? И что вы отвечали? Юра, начнем с тебя...

Юрий Богатенков: На самом деле я уезжал. Приехал, будучи уже 30-летним человеком, уже в голове все сформировалось, увидел, что делать там особо и нечего. Тем более я приезжал не по какому-то конкретному предложению, а просто на разведку. А здесь было все более надежно, привычно и приятно. И еще я вдруг обнаружил, что москвич я какой-то странный: гораздо больше ездил по стране, будучи москвичом из Челябинска, представляя федеральные структуры. Не сказать, что я устал от этих поездок, было интересно, но, по крайней мере, я увидел очень простые вещи. В Москве условия для «лифта», то есть для быстрого карьерного роста, не совсем вписываются в мои представления о жизни.

Евгений Наруков: У меня на полном серьезе такого вопроса не стояло. Серьезного выбора уезжать или нет не было, поэтому и не уехал. Другое дело, почему не было серьезного выбора. Как говорится, пока «нас и здесь неплохо кормят». А если серьезно – много факторов. Ведь это палка о двух концах: с одной стороны, Москва, безусловно, город больших возможностей, и если мы говорим о тех же самых социальных «лифтах», то там они просто на другом этаже уже находятся. Возможностей, естественно, больше. С другой стороны, очень много бытовых вещей, которые держат здесь: это круг друзей с детства, это и определенные коммуникации в бизнесе, политических вопросах и так далее. Это любимое дело, которым занимаешься и не хочешь бросать. И, безусловно, ритм жизни. Здесь можно в пятницу часов в пять вечера без каких-либо пробок уехать из города, пообщаться в ресторане час-другой, уехать и еще продолжить вечер. В Москве это нереально.

Ирина Губаренко: Ну если у Жени не было выбора, то у меня даже желания никогда такого не было. Я верю, что все в жизни идет так, как должно быть. В Москве у меня не было б того фрагмента жизни, который есть у меня здесь. Я бы не хотела потерять в своей жизни ни одного звена из цепочки, поэтому я никогда не хотела никакой другой жизни, кроме той, какая здесь. И еще. Я не люблю города с женскими именами. Я бы не смогла его покорить. Не смогла бы понять, полюбить. Я не люблю Москву, потому что она очень базарная, шумная. Как не люблю, например, и Венецию – будто старуха со страшными губами.

Роман Грибанов: Вы практически заголовками разговариваете. Я вот уже третий заголовок в уме придумываю...

Владимир Сафонов: Во-первых, я никогда не ставил перед собой цель уехать в Москву. Во-вторых, Челябинск – это не тот город, из которого нужно куда-то бежать. В-третьих, я считаю, Москва – не самое притягательное место на Земле, есть гораздо более интересные места, куда можно было бы уехать. Я в 90-е годы учился на инязе, где было повальное увлечение – уезжать «землянику собирать»: очень многие разъезжались на летние каникулы поработать за рубежом. Некоторые сейчас хорошо устроились в Лондоне например. Но и тогда у меня не возникало желания уехать в Лондон, во Франкфурт, в Амстердам, куда угодно. В Москву – тем более.

Артем Перехрист: Меня не звал никто. Может быть, если позвали – и поехал бы. Но очень много держит здесь – это во-первых. А, во-вторых, проблемы съездить в Москву сейчас вообще никакой не существует. Сел, уехал на выходные, вернулся – два часа самолетом. А жить, я считаю, в Челябинске лучше. Вот сколько городов-миллионников видел, Челябинск, считаю, один из лучших. Больше мне понравилось только в Ростове.

Дмитрий Филиппов: Я имел реальный шанс уехать. Когда заканчивал службу в армии, взял направление в Московский государственный институт международных отношений. У меня была большая такая сумка, там была пачка десятирублевок, которые я заработал в стройбате честным трудом, и вот эта бумажка. Но когда я приехал в Челябинск, выяснилось, что я здесь смогу больше, чем там. Здесь все понятно, здесь сразу закрутились дела, и больше вопрос про Москву не вставал. Скорее, про Берлин вставал. Я порвал потом эту бумажку, чтобы она не жгла память...

Перекресток семи дорог

Роман Грибанов: Жень, а к тебе у меня вот какой вопрос: кто-то сказал, что бизнесом заниматься и зарабатывать можно в Челябинске, а тратить деньги – в Москве. Ты согласен с этой мыслью? Можно ли деньги большие заработать в Челябинске, а не в Москве?

Евгений Наруков: Деньги большие можно заработать хоть где, даже в Аргаяше. Другой вопрос, что в Москве возможностей для этого больше. Более развитый рынок. Смотрите, сама Москва – это по численности шесть Челябинских областей, а значит, рынок маркетовый в шесть раз больше, чем вся Челябинская область. Второе: средний душевой доход в Москве в два раза выше, чем средний по России. Челябинск сейчас четко совпадает с общероссийскими данными по доходу, то есть на сегодняшний день челябинский средний душевой доход 800-900 долларов – это примерно равно среднероссийскому показателю. В Москве он в 2,5 раза выше. Соответственно, любой бизнес, любой покупатель приносит больше прибыли и т. д. С точки зрения зарабатывания в Москве больше возможностей, но и в Челябинске – выгляните на улицу – сколько дорогих красивых машин ездит! Здесь есть возможность зарабатывать, и возможностей достаточно много. В Москве, конечно, тоже интересно, но есть очень много хороших городов, где сделать это приятнее и интереснее.

Роман Грибанов: Да, там возможностей гораздо больше. Например, в Челябинске нет индийских ресторанов, а там есть, нет венгерских ресторанов, а там есть...

Евгений Наруков: А в Нью-Йорке, Лондоне или Париже еще больше выбора. Если сейчас рассматривать Москву как место для проведения отдыха, то да, интересно. Но, наверное, это не самый интересный вариант. Мне больше Москва нравится как вариант поездки с семьей – детям показать нашу столицу и нашу историю. Много в Москве того, что мы на бегу не смотрим и не видим, а на самом деле там стоит несколько дней пожить, походить... С точки зрения культурного туризма, а не с точки зрения прожигания жизни.

Роман Грибанов: Ну все-таки, господа, неужели вы такие патриоты Челябинска, что не завидуете тем, кто уехал и утвердился в Москве. Вот скажи, Володя, ты не завидуешь, когда на федеральных каналах видишь знакомое лицо, своего бывшего коллегу?

Владимир Сафонов: Если честно – ничуть, потому что журналистику всегда воспринимал как определенный этап в своей жизни. У меня были предложения от очень известных федеральных каналов. Но вот как-то не хотелось. Мне больше нравилось число 31, например. Разговаривал с продюсером «Первого канала», который предлагал мне стать собкором одной из программ. Я сказал: «Хорошо, я буду ездить на съемки, но только в свободное от 31 канала время». Человек так удивился, что больше мне не звонил. Я рад за тех ребят, которые работали вместе со мной и которых сейчас я вижу на федеральных каналах. Но не знаю: может, сегодня они завидуют мне, что я остался здесь.

Роман Грибанов: Ну, а ты, Юра, не завидуешь Жене Минченко? Ведь начинали вместе. Теперь он Газете.ру дает комментарии...

Юрий Чанов: У меня не только Женя Минченко из знакомых и друзей там оказался. Но я могу сказать одно – есть понимание себя в жизни. Если мы ориентируемся на кого-то другого – мы живем чужой жизнью.

Ирина Губаренко: Я вот сейчас к вам опоздала по уважительной причине. Одна известная московская программа приехала ко мне взять интервью. И вот сидит журналист 50-летний, его продюсер, и они так свысока мне, «из Москвы, с программы НТВ», просят рассказать, как вот здесь, в нашем сером Челябинске, я живу. Я говорю: скажите, почему вы так надменно разговариваете? Он – нет, это вам кажется. Я говорю – не кажется, вы надменно разговариваете. Через 15 минут мне сначала продюсер свою жизнь всю рассказал – какой он несчастный и как от него ушла жена, а через час мне рассказал ведущий. А еще добавил: вы знаете, что такое одиночество? А потом говорит: вот я иду на работе и я знаю, что мне даже поговорить не с кем, я иду по всей студии Останкино, и мне не с кем остановиться. Хотя начали они вот с этих выбражательств: мол, Москва, мы в Москве, а у вас тут провинция.

Так вот я вам скажу так – человек живет там, где его любовь, а все остальное – география. Человек живет там, где у него ощущение истинного дома, где ему хорошо. Во-первых, все люди рождены разными, с разным набором способностей. Надо ж это признать. Во-вторых, таких, как Виктор Христенко или Марк Лейвиков – единицы. Это одаренные люди. В-третьих, Женя Минченко, которого я хорошо знаю, не так счастлив в Москве. Чего ему завидовать?Что мне до жизни других людей? Если человек понимает, что он жил собственной жизнью, а потом она конечна, то ты невольно задумываешься, чтобы правильно прожить свою жизнь. Красиво и с любовью. Задумайтесь: если есть любовь, то какая разница, в каком городе жить?! Уж точно не в Москве. Я считаю, Лондон, Берлин гораздо красивее. Ну что в Москве такого особенного? Разве что достопримечательности, о которых говорит Женя. Там плохая энергетика, она заселена какими-то недоделанными людьми... Я люблю Челябинск.

Где родился – там и пригодился

Роман Грибанов: Я вот, например, про себя практически никогда не думал: «Что ж ты не уехал в Москву?» Но, признаться, очень часто думал так про другого человека. Про Юрия Богатенкова. Мне страшно жалко, что Юрий Богатенков не уехал в Москву и не прославился на всю Россию.

Юрий Богатенков: Москва – это же не гарантия. Есть куча примеров, сам знаешь каких. Я ж говорю, что я ездил. Более того, я ездил по приглашению тогдашнего директора «Ариэля», а не просто как «фуфло с котомкой». Был проект. Я приехал, пообщался с директором и понял, что все достаточно плачевно. А это был 90-й год, самый расцвет этого всего. Но не мое это...

Юрий Чанов: Ира очень точно все рассказала, от души. Я немного добавлю. Москва – очень классное место с профессиональной точки зрения, потому что там очень много профессиональных тусовок. Очень правильных профессиональных тусовок, где по делу собираются умные люди. Но что мы с Артемом заметили? Мы заметили, что самые интересные мысли и самый содержательный разговор – у людей, которые приезжают в Москву. У самих москвичей – функция сбора и анализа. Мы удивились, когда мы общались без каких-то политических контекстов. Мы поразились убогости их представления о том, насколько обстоят дела в стране.

Роман Грибанов: Юра, ты противоречишь сам себе. Ты говоришь, что умных людей в Москве больше.

Юрий Чанов: Это концентратор. Там тусовок много, и туда съезжаются люди не из Москвы. Москвичи – они работают и реализуют себя в регионах. Москва – достаточно жесткая замкнутая социальная система. Она очень сложная, она разная. Там огромное количество людей. Надо попасть в слой. Я тогда историей профессионально занимался. Так вот, слой историков в Москве совершенно шикарнющий. Это очень интересно. Но ты выходишь на улицу и сталкиваешься с тем, о чем говорила Ира. Сталкиваешься с базарной понаехавшей толпой, которая абсолютно не умеет себя вести. И самое смешное – гонор. Чем больше начинают разговоров типа «понаехали тут», то либо папа его приехал в Москву, либо он сам только-только освоился, оттолкал кого-то локтями, и вот он уже «свой», москвич, на метро два раза проехал. А вы здесь – «понаехали».

Поколение NEXT

Роман Грибанов: Каждый из вас сейчас свое отношение к Москве, Челябинску выразил. Но вы не просто люди, вы эксперты, я вас позвал как экспертов. Вот, Дима, хотел бы сейчас твое экспертное мнение услышать. Ты как человек, который представляет высшую школу и видит молодежь каждый день, скажи: а у молодежи-то пик карьеры где? В Москве? В Челябинске?

Дмитрий Филиппов: Уехать – значит реализоваться по максимуму. Я не говорю, что так не бывает. Когда мы готовим рекламные материалы, мы вытаскиваем людей, кто закончил наш университет, уехал и состоялся там. Как студент мечтает себя реализовать? Он мечтает наработать здесь чего-то и поехать покорять столицу. Но нужная некая «прививка» детям для того, чтобы они съездили, посмотрели и могли вернуться. Ведь в общей массе смотрят они на тех, кто уехал и кто там состоялся. Вот, например, Илья Полежайкин из «Папиных дочек». Он девять лет у нас учился – с «академами», отчислениями. Но вот он чего-то достиг. Он играет самого себя, клона своего: я очень много преподавателей наших узнаю и по именам, и по характерам. Полежайкин – это звезда, это то, к чему надо стремиться. Для молодежи уехать – это тренд. Куда-нибудь, куда угодно. Молодежь – это максимализм, молодые не думают о том, как они будут жить, они думают о том, как они будут «покорять».

Роман Грибанов: Выходит, это вы, институты и университеты, виноваты в том, что молодежь смотрит на Запад. Нужно показывать Владимира Сафонова, Евгения Нарукова.

Дмитрий Филиппов: Нет, мы не виноваты. Мы просто показываем. И Пшеницина показываем, и Рыжего показываем. Это не мы формируем желание молодежи, мы очень часто просто используем какие-то стереотипы, понимаем, что вот на это вот среагируют. Своих мы тоже показываем, про своих мы тоже говорим: их-то как раз увидеть можно, поговорить с ними.

Евгений Наруков: Я хотел просто добавить в контекст нашего разговора один момент, чтобы мы все по-дурацки потом не выглядели. Сейчас никто из нас не сказал: «Я мечтаю переехать в Москву, у меня пока не срослось». И получается, у каждого есть как бы отмазка. Я вижу, что все мы говорим здесь искренне, причем у 80 процентов есть элементарная возможность уехать. Но среди нас сейчас нет людей, которые уехали туда. И нет людей, которые уже приехали, не состоялись и сказали бы: «Черт побери! Я хочу жить в Москве, но у меня пока не получилось, но я там буду жить!» У нас общность взгляда совпала, но я боюсь, что эти взгляды могут быть неправильно интерпретированы, и мы здесь будем смотреться, как люди оправдывающиеся, что мы не смогли себя реализовать, и поэтому живем здесь.

И вторая мысль, которая совершенно не связана с первой. Она не отвечает на вопрос, почему не надо ехать в Москву или, наоборот, почему надо ехать в Москву. Просто поделюсь одним из эпизодов. У меня много друзей, которые уехали в Москву. Причем некоторые живут там два-три-четыре года. Каждый раз, когда прилетаю в Москву, я с ними вечером встречаюсь, мы общаемся. В их глазах – тоска. Они очень рады людям, которые приезжают с родины. Там люди другие: в плане взаимодействия не такие искренние, не так близко подпускают к себе, не так раскрываются – это раз. Второе – нехватка общения, очень много знакомых, но почти нет людей, с которыми можно быть искренними. Более того, я наблюдал истории, когда рушатся браки. Во многом из-за бешеного ритма города. Когда по этому «бизнес-лифту» один из супругов реализуется, выходит на другую скорость, а второй не так разгоняется, и между ними появляются этажи, они становятся друг другу неинтересны. Плюс отсутствие большого количества друзей с детства, знакомых, элементарно родственников – все это создает вакуум общения. Люди одиноки.

Роман Грибанов: Артем, ты скажи как человек к социологии близкий: Москва и дальше будет так всех всасывать? Не хотелось бы терять талантливых людей и в провинции. Мне просто думается, что челябинское телевидение было бы гораздо лучше, если бы остались Лиана Качеишвили, Артем Андриянов, Леша Дашенко и многие другие.

Артем Перехрист: Я думаю, всегда так и будет.

Роман Грибанов: Москва очень многим не нравится и пробками, и метро, и люди там злые... А зарплаты там высокие! Вот это мне очень нравится.

Артем Перехрист: Да, зарплаты высокие, люди довольны в общем-то, но они приезжают к нам «на побывку», а ты видишь, насколько они исхудали. Хотя «все хорошо»... Однако согласен, в Москву в 90 процентах случаев едут за материальными благами и не за чем больше. За деньгами.

Юрий Чанов: Но тенденция «большие деньги можно заработать только в Москве» меняется! Смотри, есть инженерная школа в Челябинске. В Челябинске инженеры всегда ценились, и очень много челябинских инженеров... Сейчас талантливому выпускнику вуза легче получить очень хорошую инженерную должность здесь, на новом производстве. Вот сейчас металлургия перестает играть в экономике Челябинска и Челябинской области определяющую роль, сейчас идет очень мощный переформат. Я вижу по данным. Запускаются новые маленькие производства. И стать ведущим инженером в Челябинске гораздо проще, и в этом качестве профессионалом стать здесь будет гораздо проще, чем через три-пять лет. В Москву уезжают недоквалифицированные люди в основной своей массе. А если говорить про творческие профессии, то, конечно, в столице реализоваться проще – там возможности концентрации ресурсов есть. Но не все сводятся к творческим профессиям.

Дмитрий Филиппов: Я как раз хотел продолжить то, о чем ты заикнулся. Молодежи надо рисовать перспективу здесь. Наша задача – набрать, наша задача – привлечь. Мы идем очень часто за социальными стереотипами, а надо нарисовать перспективу. Я как раз думаю: уезжать или не уезжать. В Москву или Питер. Я бы все-таки о двух столицах говорил. Вот вы спрашивали: «Всегда ли Москва пылесосом была?». Не всегда. Питер тоже был пылесосом, когда был столицей Российской империи, он тоже втягивал таланты со всех провинций. Мне кажется, очень интересен американский или немецкий опыт, когда тот же Франкфурт или Мюнхен может дать фору во многих вопросах и Берлину, и Бонну. А если говорить об Америке, то ни Вашингтон, ни Нью-Йорк, ни Лос-Анджелес, ни Сан-Франциско ни в коем случае для реализации человека ничем не хуже, чем какой-нибудь Даллас, находящийся в Техасе. Мне кажется, этот вопрос – «уезжать или не уезжать» – не зря поставлен в том плане, что одна из задач вузов, власти, бизнеса, СМИ – рисовать возможность реализации достойной здесь, где ты живешь.

Челябинск – несбывшаяся столица

Роман Грибанов: А если причина не уезжать не личная, а типа такого: «Челябинск тоже неплохой город»? Или я глупость сказал?

Владимир Сафонов: Челябинск – замечательный город!

Ирина Губаренко: Есть же замечательное «Где родился – там и пригодился», оно же не нами придумано. Надо очень точно понимать свое предназначение – и мужчине, и женщине. В этом и заключается мудрость. И не надо всем считать себя гениями, так не бывает. Надо понимать, на какой ступеньке ты находишься.

Дмитрий Филиппов: А я хочу жить в Челябинске, но работать в другом месте. Тем более опыт у меня такой был: мы делали журнал для русских немцев. Это были 2003–2005 гг. Журнал был ориентирован на русских немцев, и каждый вел там «свою» часть страны. Но ситуаций, когда нам нужен какой-то московский герой, было крайне немного. Мне очень нравилось, что я ездил раз в два месяца на два дня в Москву, сдавал журнал и возвращался сюда. Мне очень нравилось, что мы живем здесь, в Челябинске.

Роман Грибанов: Володя, допустим, тебе предлагают стать руководителем службы новостей НТВ, хороший оклад...

Владимир Сафонов: Я бы в этом случае почувствовал себя как хоккеист, к которому приехали американцы и сказали: «Поехали, мы тебе создадим все условия» Тогда еще можно подумать.

Роман Грибанов: Женя, а ты как представитель бизнеса заинтересован в том, чтобы лучшие люди не уезжали из Челябинска? Или тебе, грубо говоря, без разницы?

Евгений Наруков: Очень прагматично. Меня интересуют те люди, которые работают у меня. Естественно, я делаю все, чтобы удержать этих людей, которые выросли, стали успешными, эффективными. И которые будут востребованы в других компаниях. Но я найду мотивацию, чтобы их удержать. Более того, у меня сейчас, если взять топ-менеджмент, порядка 30 процентов людей – это не челябинцы. У меня в компании работают очень много людей из Белгорода, Нижнего Новгорода.

Роман Грибанов: Все-таки ответь на мой вопрос: ты как-то заинтересован в том, чтобы не уезжали?

Евгений Наруков: Конечно. В своих специалистах я заинтересован , чтобы не увольнялись в соседние компании.

Артем Перехрист: Если брать политологию, социологию, государственное управление, всех здесь оставлять не надо. Конечно, надо делегировать лучших «наверх». Потому что Челябинск не живет вне страны. Обязательно должны быть представители Челябинска и в столице. Всегда должно быть это взаимное движение.

Роман Грибанов: Одно дело, когда ты сам хочешь покорить, а другое – это предложение. Ты уже взрослый человек, и ты понимаешь, что там твой брак может быть разрушен, ты не увидишь никаких знакомых в течение года.

Владимир Сафонов: Условия работы должны быть интересны. Мне в голову вот какая мысль пришла: а ведь в Челябинске есть масса того, чем мы гордимся. Когда к нам приезжают люди, им чего-то показывают. Улицы, дома, Интернет, телевизор, рестораны. А теперь давайте представим, что люди, которые все это создали в свое время, взяли и уехали в Москву. Ведь каким бы серым и унылым был наш город, если бы все более-менее выдающиеся люди считали необходимым свалить в столицу.

Юрий Чанов: И обратная мысль: а каким был бы наш город, если бы не уехали те, кто уехал!..

Владимир Сафонов: Второй столицей, точно!

Иногда у меня возникает вопрос: «Почему я рабочий?..»

Роман Грибанов: Поэтому у меня вопрос к Юрию Чанову как к историку по образованию. Скажи, пожалуйста, вот этот огромный пылесос Москва, который втягивает таланты из Челябинска и из других провинциальных городов, он всегда существовал в России или было какое-то время в нашей стране, когда не существовало такой традиции: лучших – в Москву?

Юрий Чанов: Это свойство не только нашей страны, на самом деле мир – тоже огромный пылесос. Лондон – огромный пылесос, Мюнхен – огромный пылесос. Париж, Рим в свое время служили пылесосом, которым провинция была просто обескровлена. А потом все это превратилось в груду развалин. На самом деле Рим-то развалили не варвары, а сами жители. Которых в миллионном городе осталось 200 тысяч, которые просто не смогли его содержать.

Есть сейчас очень модная теория мировых городов: через 100 лет останется 60-70 мировых городов, в которых будет жить 50-70 миллионов человек, и мировая деревня, в которой распылится все остальное человечество. Это механистическая система, нежизнеспособная. Чем дальше человек от земли, тем быстрее происходит деградация общественности. Тем быстрее человек превращается в функцию, в машину. Вот что такое человек в Москве? В любом мегаполисе? Я не говорю про всех, я говорю про слои людей в Москве, которые не живут полной жизнью, которые туда пылесосом загнаны и вынуждены там функционировать. Это функции.

Поколение, другое, третье. У детей «понаехавших» не возникают родные камни в Москве. У большинства нет ощущения, что это родной город. В мегаполисах накапливается огромное количество людей, которые принципиально уехать уже не могут, они отравлены определенным ритмом жизни. Им все кажется, что здесь, в провинции, все как-то медленно. С другой стороны, когда они через два-три месяца «оттаивают» в Челябинске, в Ростове, в Новосибирске, на Камчатке, им уже очень сложно вернуться туда.

Евгений Наруков: Каждый человек в итоге не хочет просто так, абстрактно, зарабатывать много денег, либо иметь высокий пост, либо иметь хорошую семью, либо иметь друзей рядом, либо иметь возможность на дачу ездить или в леса, в Ильменском заповеднике погулять... Это все – составляющие общей мозаики, целостность его мировосприятия, его жизни, его счастья, хотя у разных людей это по-разному организовано. Есть люди, которые в силу ряда причин, особенно если это говорить про большой бизнес или большую политику, уже настолько сузили вопросы, они уже настолько в этой игре, что ими такие вопросы уже не обсуждаются. Или наоборот, более приземленно: человек отсидел на работе с 9 до 17 и – скорее домой, где у него совсем иные возможности отдыха, досуга и самореализации. И если мы говорим про Москву, то Москва в моем понимании дает гораздо больше возможностей лишь в одном секторе этого калейдоскопа – это возможность самореализоваться и возможность зарабатывать больше денег. Для тех, для кого вот этот спектр, стеклышко в калейдоскопе, большую долю занимает – у них, наверное, большая мотивация уехать в Москву. А для других этот вопрос не стоит, потому что, уехав в Москву, они однозначно теряют возможность общения с родственниками, общения с друзьями, наши озера, леса, природу и прочее. Поэтому суть вот в чем – в вопросе баланса, выбора.

Роман Грибанов: Как патриот Челябинска, я хотел, чтобы в итоге все равно все бы как минимум задумались, а не просто тупо хотели уехать в Москву. Именно поэтому я сижу здесь на московском флаге. У нас есть один человек, который задает тренд чиновникам, бизнесменам и многим умным людям Челябинска. Это губернатор Михаил Юревич. Я просто немножко пофантазировал, как было бы прикольно, если б Михаил Валериевич сказал на пресс-конференции: «Я не уезжаю в Москву, потому что я хочу быть губернатором Челябинской области. Меня здесь все устраивает. У нас обалденные агрохолдинги работают, у нас масса творческих людей, музыкантов, чиновников и так далее». Может быть, как-то подтолкнуть Михаила Валериевича к этой мысли?