Челябинцы не спешат банкротиться

1 октября вступил в силу закон «О банкротстве физлиц», однако челябинцы не спешат с «финансовой капитуляцией». В большинстве случаев банкротства требуют сами кредиторы. Почему банки бегут в арбитражные суды вперед своих заемщиков и с какими сложностями столкнулись должники, читайте в нашем материале.

Закон «О банкротстве» физлиц предполагает, что все имущество должника будет оценено и продано в счет погашения долга. Все сделки по продаже за минувшие три года аннулируются. После остаток долга списывается, а новоявленный банкрот не имеет права пользоваться этой процедурой в течение восьми лет, три года занимать руководящие должности и при желании взять новый кредит обязан сообщать об этом банку.

На сегодняшний день в Арбитражный суд Челябинской области поступило 15 заявлений о признании граждан банкротами, четыре из них от самих должников, остальные от кредиторов. Причем лидером по числу заявлений стал банк «Снежинский» – он хочет обанкротить сразу четырех заемщиков. Как пояснили в кредитной организации, новый закон – «цивилизованный способ решения проблем с заемщиками».

Правозащитники прогнозируют, что под горячую руку банков будут попадать не столько рядовые граждане, сколько состоятельные люди. Так, например, в Москве Сбербанк и БТФ подали по два заявления на банкротство основного владельца одного из старейших российских импортеров алкоголя «Русьимпорта» Александра Мамедова. Как сообщает «Коммерсант», оба банка значатся в реестре кредиторов организации, пять структур которой в начале года подали заявления о собственном банкротстве. По мнению экспертов, банки поспешат подавать заявления в отношении состоятельных клиентов, которые в свое время являлись учредителями фирм или их поручителями, пока не ушел срок исковой давности по выведенным из собственности коттеджам и яхтам. Кроме того, в отличие от граждан, их долги могут равняться нескольким десяткам миллионов.

«В регионах инициаторами банкротства будут в основном местные банки, которым проще узнать, куда ушло имущество, особенно если должник – не рядовой гражданин, а крупный бизнесмен, они тут все друг друга знают», – предположил зампредседателя региональной организации «Финпотребсоюз» Вячеслав Курилин.

Правозащитники не исключают, что аннулирование сделок трехгодичной давности породит новые волны судебных тяжб, ведь нередко покупателями имущества будущих должников становятся ничего не подозревающие люди. По закону купленная квартира или машина могут быть отторгнуты, а их новый владелец становится в очередь кредиторов в ходе процедуры банкротства.

Банкротить всех должников сразу банки не заинтересованы, тем более что для них это будет затратно. «Во-первых, это судебные издержки, связанные с оплатой услуг юриста. Большинство банков в таких случаях прибегают к услугам штатных специалистов, что позволяет сократить издержки, но привлечение стороннего юриста может обойтись в значительную сумму. Верхней планки как таковой нет, но в среднем один процесс может стоить от 100 до 300 тысяч рублей. Вторая часть расходов – это вознаграждение финансового управляющего, которого банк выбирает из числа СРО, предоставляющих соответствующие услуги. Да, услуги управляющего должен оплачивать сам должник, но лицо (банк), инициирующее банкротство, обязано внести сумму, равную стоимости услуг управляющего, в качестве депозита при рассмотрении иска в арбитраже», – отмечает заместитель председателя правления Локо-Банка Андрей Люшин.

Ряд крупных банков, опрошенных ChelFin.ru, заявили, что пока не планируют банкротить заемщиков-физлиц, однако принятый закон показался им достаточно хорошим. «В настоящее время мы не готовим процедур банкротства данных клиентов, но наш банк полностью готов к изменениям российского законодательства, – сказала начальник управления позднего взыскания Банка Хоум Кредит Анна Блинова. – Применение данных норм оправдано только в случае действительно крайне тяжелого состояния заемщика. Кроме того, если у такого человека имеется задолженность перед несколькими банками, новый закон предусматривает возможность участия в процедурах банкротства всех кредиторов параллельно, и, соответственно, повышает шанс на погашение долга перед всеми ними».

Юристы отмечают, что некоторые из тех, кто обращался к ним, хотели бы отсрочить подачу заявлений, чтобы посмотреть, как это будет работать на примере других. Кроме того, вокруг закона «О банкротстве» существуют мифы, многие из которых придумали коллекторы, чтобы запугать должников. Например, утверждение, что у гражданина отберут единственное жилье, является ошибочным – забрать могут только залоговую (в том числе ипотечную) недвижимость. Еще одно неверное заблуждение, что банкротиться можно не по всем кредитам. Многие должники, имеющие детей, боятся попасть в поле зрения органов опеки, но юристы отмечают, что процедура банкротства, наоборот, избавляет детей от наследования долгов и бесконечных угроз взыскателей.

Кроме того, сама процедура банкротства недешевая: нужно заплатить 10 тысяч рублей арбитражному управляющему, 6 тысяч рублей госпошлину, оплатить консультацию юриста по составлению заявления и оплатить рассылку заказных писем для кредиторов. Даже правозащитники отмечают, что не все должники смогут потянуть такую сумму.

В числе первых заявление на прохождение процедуры банкротства подала челябинка Дарья Расторгуева. Наш сайт уже рассказывал историю женщины и ее семьи, взявших ипотеку на покупку большого дома в 2008 году. Спустя какое-то время их бизнес, на который, кстати, тоже был взят еще один кредит, рухнул, и долг вырос как снежный ком до восьми с лишним миллионов рублей. С момента нашей последней встречи жилье Расторгуевых пустили с молотка и приказали переехать в течение 24 часов. Но стоимости реализованной недвижимости хватило только на погашение процентов и штрафов. Кроме того, после публикаций в СМИ коллекторы начали активно «прессовать» женщину. «Взыскатели начали паниковать, понимая, что долг может уйти. За все время своего финансового краха я только осенью столкнулась с физическим контактом коллектора в отношении моей семьи», – рассказала Дарья Расторгуева.

В случае с Дарьей Расторгуевой на банкротство придется пойти и нескольким ее поручителям, чтобы очиститься от долговых обязательств. Однако на дальнейшие лишения в виде запрета работать на руководящих должностях готовы не все. Женщина признается: отношения с родственниками напрочь испорчены. Поддерживает ее только муж, который тоже готов объявить себя банкротом.

Вячеслав Курилин отмечает, что не всем должникам нужно бежать в Арбитражный суд с заявлением о банкротстве. Закон предполагает возможность реструктуризации, когда начисление процентов замораживается, и заемщик должен в течение отведенного времени рассчитаться с кредитором, после чего к нему не будут применяться какие-либо ограничения. Какой вариант выбрать – в первую очередь решает сам должник. Заемщики столкнулись с первыми заминками. «К примеру, для оплаты вознаграждения финансового управляющего нужно было внести деньги, но дела как такового еще не было, и сделать это было невозможно. Сегодня эта техническая проблема решена, и мой клиент благополучно переходит в процедуру, – рассказал Вячеслав Курилин. – Или в суде потребовали указать отсутствие брачного контракта, хотя, казалось бы, это и так понятно, ведь при подаче заявления в суд к нему прикладываются все имеющиеся документы». Впрочем, серьезных препятствий нет.

Правозащитник уверен, что в дальнейшем все недочеты в законе будут устранены. Кроме того, сейчас предлагается ввести некое комплексное банкротство сразу обоих супругов, которые чаще всего являются созаемщиками.