Бизнес в декрете: челябинец создал устройство для укачивания детей и продаёт его по всему миру

Новый герой нашей рубрики «Бизнес в декрете» — мужчина. Челябинцу Михаилу Карпешу 37 лет. Он никогда не был в декретном отпуске, но именно рождение сына привело его к созданию собственного дела. Чтобы избавить жену от многочасового стояния у детской кроватки, инженер-энергетик создал специальное устройство для укачивания ребёнка. Изобретение оказалось востребованным, и теперь его покупают родители по всему миру.

Качать ребёнка или не качать — вечный спор для родителей. У Михаила Карпеша на этот счёт есть твёрдое мнение: если созданы кроватки, в которых можно укачивать, значит, это кому-то нужно. Инженер-энергетик, когда только ещё готовился стать отцом, был уверен, что всё уже придумано, и в нынешнем веке ему не придётся качать кроватку руками. Но каково же было его удивление, когда он не нашёл ни одного автоматического устройства для укладывания малыша.

— Когда жена была беременна, мы купили кроватку с маятниковым механизмом. Я тогда и предположить не мог, что люди до сих пор качают кроватки руками. Ведь у нас уже придумано всё что только можно, нужно только пойти в магазин и купить, — вспоминает Михаил. — Однако никакого готового устройства в продаже не было. Зато были советы. Например, привязать веревочку одним концом к ноге, а другим — к кровати, и укачивать ребёнка, двигая ногой. Можно при этом даже за компьютером сидеть: привязать верёвку к столику CD-ROMа и написать программу, которая будет открывать и закрывать столик с заданной периодичностью. А ещё можно использовать привод дворников от старых «Жигулей». Кроме советов обнаружилось несколько патентов, но никаких устройств по ним не производили. Так мне и пришла в голову мысль разработать собственное устройство.

Изобретатель приступил к разработке за полгода до рождения ребёнка. Жена идею приняла на ура. Но так как работа шла не быстро, первое время ей всё-таки пришлось самой постоять у кроватки. По словам Михаила, это подстёгивало его ещё больше.

— Я сам редко укачивал, — улыбается наш герой. — В основном, конечно, сыном жена занималась, а я работал. Сначала был первый прототип без корпуса. Если сказать проще — на кроватке была закреплена катушка, а рядом располагалась макетная плата и соединительные провода. И я постоянно совершенствовал это устройство, — рассказывает Карпеш. — Первую модель можно было с пульта включить — выключить, отрегулировать скорость качания. Кроватка качалась максимум четыре часа. Потом, правда, жена попросила убрать таймер, потому что когда кроватка останавливалась, сын просыпался. Мы стали качать его всю ночь на самом медленном режиме. Так продолжалось около года, пока ребёнок не перебрался к маме на большую кровать, а свою коечку стал использовал только для игр. Устройство для качания оказалось нам больше не нужно, но оно вызвало спрос у других людей, и мы стали его продавать.

Первый прибор Михаил продал с помощью популярного сайта бесплатных объявлений.

— Я выставил его за три с половиной тысячи рублей. Эта цена была гораздо ниже себестоимости. Устройство ушло буквально в этот же час. Заказ был из Белоруссии, — рассказывает изобретатель. — Потом я получил патент на полезную модель и цены пересмотрел.

Сейчас у Михаила разработаны четыре модели. Одна начинает работать, если кроватку качнуть рукой, другие запускаются с пульта, либо с телефона и планшета.

— Есть маленький пульт управления, есть большой с дисплеем. С их помощью можно устанавливать шесть скоростей качания, а также программировать на включение, если ребенок начнёт возиться в кроватке или заплачет, — поясняет мужчина. — Одна модель управляется по Wi-Fi с любого телефона, планшета, компьютера, причём не нужно устанавливать на гаджеты никакие программы. Внутри качающего устройства находится веб-сервер. Прибор организует Wi-Fi-сеть, мы подключаемся к ней с нашего планшета, открываем определённый адрес в этой сети и видим интерфейс управления.

Каждую свою разработку инженер обсуждает с женой.

— Она, как мама, подсказывает, какие полезные функции можно добавить, а я смотрю, как это можно исполнить, чтобы устройство при этом не дорожало, — делится он секретами семейного дела.

Сегодня минимальная цена устройства для качания — 3600, максимальная — 6990 рублей.

— Цена это отдельная тема, — отмечает разработчик. — Она определяется себестоимостью. Если сравнивать с сотовыми телефонами, которые так же стоят, то их делают сотнями тысяч штук в месяц. Мы собираем за это же время 100 штук. Если бы мы производили десять тысяч за 30 дней, то тогда цена была существенно ниже, но для этого нужен соответствующий спрос. С потребностями, которые сегодня сложились, мы справляемся.

За шесть лет семья Михаила продала около 3500 устройств для качания, в прошлом году — 900. Показатели нынешнего года, по прогнозам изобретателя, должны быть ещё лучше.

Продажи у Михаила идут по всему миру. Устройства есть и в Америке, и в Европе. Изобретатель наладил несколько каналов сбыта: создал собственный сайт, договорился с дилерами из Москвы и Санкт-Петербурга и одним из крупнейших российских производителей детской мебели — заводом «Красная звезда», который находится в Удмуртии.

— В России есть несколько крупных мебельных производств и очень много мелких. Я обратился ко всем крупным. Директор «Красной звезды» сразу откликнулся, попросил меня приехать. Я сорвался, туда ехать ночь на поезде. Мы договорились об оптовых поставках, — рассказывает о своём опыте энергетик. — Сегодня они покупают хорошими партиями, причём сами делают отверстия в кроватках для нашего устройства. Покупателям не нужно дома ничего сверлить.

Михаилу предлагали начать продавать устройства в Европе, но для этого нужно получить сертификат Европейского союза. Он стоит два миллиона рублей, челябинскому изобретателю показалось это невыгодным. В будущем он рассчитывает начать сотрудничество с торговыми сетями.

— С сетями всё достаточно сложно пока, потому что они устанавливают какие-то драконовские правила, совершенно негуманные, — возмущается он. — Например, на каждой коробочке с изделием должна быть наклейка со штрих-кодом, если вдруг он будет не читаемым, то штраф за это составит пять тысяч рублей. При этом магазины предлагают отсрочку платежа на 90, а то и на 120 дней. То есть я им должен поставить товар, положить на счёт 150 тысяч рублей в качестве денежного обеспечения, которые можно было бы списывать в случае штрафов. Начнём сотрудничество с мелкими, если получится, попробуем выйти на федеральные сети.

Несмотря на полное погружение в процесс от производства до продаж, Михаил в первую очередь считает себя инженером, а уже потом бизнесменом.

— У меня интеллигентское чистоплюйство. Я изначально инженер, а жизнь заставила — стал бизнесменом. Но я не продажник. С Instagram я так и не подружился, — признаётся изобретатель. — Мне всё время кажется, что я что-то в этом смысле упускаю, поэтому читаю книги. И стараюсь жену к этому привлекать.

Михаил рассказывает, что жена хоть и помогала ему на первых порах, но после декрета всё-таки вышла на работу. А потом дела стали так стремительно развиваться, что только лишь своими силами он обойтись уже не мог, так как тоже параллельно трудился в другой компании.

— После института я одно время работал на ТЭЦ-3, а с 2002 года тружусь в группе компаний «ГалСен». Мы занимаемся производством учебного лабораторного оборудования для студентов, специальности которых так или иначе связаны с электричеством, — уточняет наш герой. — Сначала я полностью сам собирал все устройства, но когда потребовалось 10 штук в месяц, всё моё свободное время стало уходить только на сборку. Тогда я к этому процессу привлёк своих знакомых. Одни мои друзья паяют платы, я их прошиваю, другая знакомая женщина собирает готовые изделия и упаковывает их. Жена стала заниматься обработкой заказов. Этим, оказывается, тоже можно заниматься целый день.

— Мы анализировали то, что происходит. И я предложил жене уйти с работы и взять на себя заказы. Она согласилась и уже три года этим занимается. Времени на ребёнка, кстати, стало больше, — отмечает Михаил.

Сам изобретатель с работы уходить не думает.

— Да, устройства для качания приносят нам больший доход, но я на работу хожу не ради зарплаты, — подчёркивает инженер. — Я не типичный работник, который приходит на работу, мучается, смотрит на часы и думает, когда же наступит конец рабочего дня. Это вообще не про меня.

Михаил как-то подсчитал, что, по оптимистичной оценке, потенциал его изобретения — три миллиона устройств в год. И к этой цифре он готов стремиться, но мужчина при этом даёт себе отчёт, что век электроники при нынешней скорости развития мира достаточно короток.

— Я подхожу к этому вопросу с неким фатализмом. Если спрос на них закончится, будем жить как раньше. И уж, конечно, я не питаю иллюзий передать это дело сыну, — говорит инженер. — Это раньше считали: вот, он сделал мануфактуру, передаст её сыну, а сын — своему сыну. Сейчас всё очень быстро происходит. Если он пойдёт по технической стезе, это будет его путь. Когда он выучится, мир будет другой и Wi-Fi будет не актуален. Поэтому я воспринимаю наше дело скорее как проект, из которого нужно по максимуму взять всё что можно, и ставить себе новые задачи.