Маленький, но гордый бизнес: менеджер из Челябинска арендовал цех и делает доски за тысячи долларов

Челябинец Дмитрий Корноухов трудился менеджером по продажам, каждый день ходил на работу и был у начальства на хорошем счету. Но три года назад всего лишь одна фотография лихо всё перевернула. Мужчина увидел на снимке реечную лодку и решил сменить офис на столярный цех, чтобы самому делать такие вещи. Навыков работы с деревом у него не было, но и сомнений в том, что всё получится, — тоже. Он сколотил три десятка детских стульев (неудачно), столы, подставки для книг и вина (они были уже лучше). А когда набил руку, занялся тем, что практически никто не делает не только в Челябинске, но и в России. Сегодня он создаёт сапборды, заказы на которые поступают в том числе из-за рубежа. В нашем новом проекте основатель семейной мануфактуры Mitrich Boats&Boards рассказал, как превратить мечту в бизнес, каких вложений это потребовало, как он выходит на международный рынок и расширяет там своё присутствие.

Четыре желания в одной идее

Несколько лет Дмитрий продавал сварочное оборудование, электроинструмент, расходные материалы. С планами и задачами справлялся, но чувства, что находится на своём месте, у него не было.

— Офисная жизнь, продажи мне не интересны. Я могу это делать, могу делать хорошо и надеюсь, что те, у кого я работал, до сих пор так считают. Но это не моё, — признаётся Дмитрий. — Идея заняться своим делом пришла ко мне года три назад. И тогда я стал искать направление. Хотелось делать своими руками что-то красивое, но при этом функциональное, интересное и без больших финансовых вложений. Решение пришло очень спонтанно, буквально по щелчку.

Как-то раз наш герой увидел фотографию реечной лодки, это был каяк. И он понял, что, если начнёт делать что-то подобное, совпадут все его желания. Оставалось только решиться на первый шаг.

— Идея эта вынашивалась какое-то время, были сомнения: а вдруг не получится? Но потом, когда окончательно надоело ходить на работу, я всё-таки решил уволиться, — рассказывает Дмитрий. — Сказал жене, что хочу делать лодки, обрисовал ей сразу масштабный проект.

До этого Дмитрий никогда не работал с деревом, поэтому начал он всё-таки с вещей попроще. И первый опыт оказался неудачным.

— Про него стыдно рассказывать, стыдно вспоминать, — смущённо улыбается мастер. — Ещё до того как арендовать гараж и начать что-то делать, когда мне было ничего не понятно и страшно начинать, я сфотографировал маленький стульчик своей дочери, выложил снимок на «Авито». Мне заказали 30 штук таких, и это стало решающим моментом — либо отказываешься, потому что страшно, либо берёшь и делаешь. Я решил сделать, но получилось максимально неудачно. Стульчики были настолько ужасные, что я понимал — мне вернут их назад. Так и получилось, и я вернул деньги. Если сейчас это читает тот заказчик, я ещё раз перед ним готов извиниться. Тем не менее это стало важным началом для меня. Это заставило снять гараж и купить какой-то инструмент для первых экспериментов.

После истории со стульчиками Дмитрий поупражнялся в изготовлении столов и разного декора — освещения, полочек в ванную для вина и для книг, стеллажей и ящичков для косметики. Каждый раз результат становился всё лучше и лучше.

Решимости на первую доску хватило только через 9 месяцев.

Бизнес встал... на воду

Одновременно с наработкой практических навыков необходимо было изучать теорию. Книг по столярному делу достаточно много, а вот тех, в которых рассказывается, как собирать лодки и сапборды, на русском языке почти нет. Изучать информацию пришлось в источниках англоязычных стран, где этот рынок очень развит.

— Первую доску я начал делать один. Тогда всё ещё были туманны перспективы, работал на голом энтузиазме, у меня не было возможности позвать к себе кого-то, что-то предложить, — рассказывает Дмитрий. — Уже потом, в процессе, ко мне присоединились мои друзья. Они пришли в мастерскую, увидели, что я делаю, и поверили в меня. Теперь нас трое: я, Женя и Никита.

Инструмент обновили, нашли поставщиков. Все необходимое для производства закупают в России, но в основном — в Москве и Питере.

— Первая доска была сделана из тех пород древесины, что можно купить в Челябинске. Мы на ней катались, но даже не собирались её продавать, так как она вышла очень тяжёлой, — объясняет наш герой. — Новые доски выглядят шире и объёмнее, но они легче на 30–35 процентов. Их мы делаем из павловнии — очень лёгкой древесины, которая распространена на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Кстати, необычное название это растение получило в честь дочери императора Павла I Анны Павловны.

Второй сапборд, в отличие от первого, нашёл своего покупателя, им оказался житель Санкт-Петербурга. Заказчик захотел участвовать в процессе постройки своей доски и на неделю прилетал в Челябинск, чтобы собственными руками выполнить часть работы. Вернувшись домой, он арендовал мастерскую и сам начал строить сапборды и сёрфы.

Теперь к Дмитрию и его компании обращаются спортсмены со всей страны и из Европы. Доски делают по предзаказу и на склад.

— В среднем на одну доску требуется 40–50 часов — это одна рабочая неделя, но понятно, что за пять дней её не сделаешь, так как есть процессы, растянутые во времени. Например, нужно ждать, пока дерево склеится, пока высохнет лак. Практика показывает, что на один сапборд нужно полтора месяца, — рассказывает Дмитрий. — Сейчас у нас параллельно в работе находятся 4 доски в разных стадиях готовности. Пока нет стабильного графика, но именно 4–6 сапбордов мы стараемся делать в месяц в условиях нынешнего помещения.

Стоят доски по-разному, в зависимости от выбранной модели. Начальная цена — 80 тысяч рублей.

Негативных отзывов о своей работе Дмитрий больше не получает. Его дело переросло в крепкий профессиональный бизнес.

Куда уплывают доски

— Этот год будет вторым для нас полноценным сезоном. В 2019-м мы успели поучаствовать в трёх мероприятиях. Первое — челябинская городская прогулка, маршрут которой проходил через один из карьеров в городском бору, там мы стояли с досками и давали покататься всем желающим. Второе — марафон «Жемчужный» на озере Аргази, третье — Maker Faire в Москве, — перечислил Дмитрий. — На этот год планов было ещё больше, хотели ехать в Прибалтику, Москву, Питер, Екатеринбург. Но посмотрим, как сложится это лето. Сможем — поедем.

Такие промомероприятия — хороший способ заявить о себе и найти покупателя. Но всё-таки основные каналы продвижения Mitrich Boats&Boards — это Инстаграм и «Фейсбук».

Раньше доски заказывали жители России — Москвы, Санкт-Петербурга, городов Урала и Дальнего Востока. В новом сезоне друзья решили зайти на рынок Европы — там этот вид спорта очень популярен, да и платежеспособность выше, чем у нас.

— Прошлой осенью мы решили, что будем пытаться продавать в Европе, и первым полигоном выбрали Германию — просто нужно было локализовать как-то, в том числе рекламную кампанию. Получили несколько запросов и заказов оттуда в конце зимы — начале марта, но то, что мы имеем сейчас, несколько спутало карты, — разводит руками Дмитрий. — Спрос есть, но из-за пандемии сделки не совершаются, европейцы не знают, выпустят их на озёра в этом году или нет.

Горизонты большого плавания

Сапбординг — это молодой и стремительно развивающийся вид спорта. Красноречиво об увеличении его популярности говорит динамика фестиваля в Санкт-Петербурге «Фонтанка-SUP», который проводят наши коллеги из издания Фонтанка.ру. Каждый год число участников «заплыва» становится вдвое больше. В прошлом году оно достигло 1200 человек.

— Растёт и избирательность людей. Первые доски, которые приехали в Россию, были дешёвые, простые, надувные. Сейчас гораздо шире предложения. Есть композитные, профессиональные, скоростные доски, и мы сюда тоже вписываемся, — говорит Дмитрий. — В России я пока никого не знаю, кто делает сапы профессионально, кто делает их на продажу. Знаю только людей, которые превратили в бизнес создание каяков и каноэ.

С точки зрения материалов в сборке сапбордов нет сезонности, но она есть в плане продаж и продвижения. И от того, насколько грамотно подойти к этому процессу, зависит успех всего года.

— Сезон длится всего полгода — с марта по октябрь. Заказывать такую доску в июле никто не будет, даже если из наличия заказать, она придёт только к осени. Максимальный продажный период — с февраля-марта до июня, — рассказывает основатель мануфактуры. — Поэтому непосредственно в сам сезон мы ездим по промомероприятиям, а с октября начинаем производство на следующий год.

К банковским кредитам друзья не прибегали, лишь один раз они привлекли инвестиционные средства. Сумму не уточняют, но говорят, она незначительная, и, если бы не карантинные меры по всему миру в этом году, все вложения могли бы окупить в нынешнем сезоне.

— Как будет дальше — посмотрим. Заказы у нас есть, мы не можем сказать, хорошие они или плохие. Просто рады, что они есть, — продолжает Дмитрий.

Оглядываясь назад, челябинец нисколько не жалеет, что ушёл с работы и занялся своим бизнесом. И главное — это не только отсутствие начальников и их требований. Самое важное — то, что Дмитрию удалось найти дело, которое дарит ему и заработок, и эмоции.

— Из офиса я приезжал абсолютно опустошённым — день прошёл, а ничего не сделано, что меня бы порадовало. А отсюда уезжаешь и радуешься, положительных эмоций несравненно больше, — улыбается он. — Мне нравится создавать то, что приносит удовольствие не только мне, но и другим. Для меня это абсолютно точно долгоиграющий проект. Это семейная мануфактура.