Диагноз системе. Почему милиционер, расстрелявший четырех человек на улице в Челябинске, избежал тюрьмы

— Я его не бил. В то-то время я помоложе был, борьбой занимался. И я его не бил, а надо было ударить его, чтобы он лежал, елки. И чтобы он других не попортил, — сокрушается пожилой офицер Владимир Товстухо.

Ровно 20 лет назад житель Северо-Запада Челябинска Владимир Товстухо чудом не стал жертвой обезумевшего милиционера Александра Чоботова, который ворвался к нему в квартиру. Хозяин сумел скрутить вооруженного пистолетом незнакомца, но тот все-таки сбежал и устроил на улице беспричинную стрельбу, в результате которой погибли ни в чем не повинные люди — беременная женщина и юная влюбленная пара. Оперативнику грозило наказание вплоть до пожизненного заключения, но он избежал тюремного срока, более того, относительно быстро вышел из психиатрического стационара. Вспоминаем вместе с очевидцами шокирующие события 2001 года и разбираемся с экспертами, как и почему признание невменяемым (не) освобождает убийцу от наказания.

Мы сидим в квартире Владимира Товстухо в спальном районе Челябинска. Окна однушки выходят на тот дом, с которого началось самое кровавое за 20 лет в городе происшествие с участием милиционера. Владимир мог стать первой жертвой обезумевшего сотрудника МВД, но ему повезло — спасла осечка. А еще пожилой танкист стал единственным человеком, сумевшим оказать Александру Чоботову сопротивление. Вся эта трагическая цепочка событий могла бы закончиться совершенно иначе.

— Откуда я знал? — с горечью рассуждает военный пенсионер.

Был поздний вечер воскресенья. 19 августа, 2001 год. Многие соседи уже уснули, ведь завтра на работу. В доме напротив оставалось всё меньше горящих окон, и Владимир Товстухо тоже собирался лечь спать. Но около 23 часов раздался звонок в дверь.

— Открываю дверь, и мне в грудь упирается пистолет. Макарова пистолет, — уточняет Владимир. — Я в оружии хорошо разбираюсь, потому что я бывший военный. И у меня на вооружении в танковых войсках как раз стоял пистолет Макарова.

Упершийся в грудь пистолет для танкиста Владимира Товстухо в тот вечер, мягко говоря, стал неожиданностью. Открывая дверь, он думал увидеть свою жену, вернувшуюся со дня рождения приятеля. Но на пороге стоял незнакомый парень с оружием в руках.

— Он мне говорит: «Назад!». И я отступаю, — вспоминает пенсионер. — А куда мне деваться? В груди пистолет. Ему только курок нажать — и всё, до свидания. Я даже руки не могу поднять, елки. Я отступаю назад, и он командует: «На колени!».

Сопротивляться в тот момент было бесполезно, и на колени Владимир Товстухо встал. После этого незнакомец приставил пистолет к его виску и начал задавать вопросы.

— Он начал спрашивать у меня про какую-то девчонку. Я ему говорю: «У меня тут Екатерина Андреевна, елки. У меня тут только жена одна, никакой другой девчонки нет», — вспоминает наш собеседник.

Пока вооруженный человек продолжал несвязно говорить о какой-то девушке, Владимир пытался найти выход из положения. Сопротивление казалось неразумным — пистолет по-прежнему приставлен к виску, и нажать на курок незнакомец мог в любой момент. Собственно, именно так и произошло.

— Он и стрелял в меня, но получилась осечка, — рассказывает пенсионер. — Он еще сказал тогда: «Ух, тебе везет».

После выстрела и осечки Владимир понял, что ждать ему больше нечего. И пока незнакомец пытался перезарядить пистолет, офицер ударил его по руке.

— Я беру и пистолет выбиваю у него, — вспоминает военный. — У нас рядом с коридором зала, и пистолет улетает туда. Я тогда борьбой занимался и сумел повалить его, связать. На мне халат был, потому что я тогда только помылся.

Связав незнакомца, Владимир Товстухо схватился за телефон и убежал на кухню — вызывать милицию. Но незваный гость сумел разорвать пояс халата и освободиться.

— Здоровый был парень-то. Пока я звонил, он освободился, — рассказывает военный пенсионер. — И пистолет, как оказалось, на веревочке был у него. А я не знал.

Освободившись и схватив пистолет, незнакомец выбежал из квартиры. А Владимир захлопнул за ним дверь.

— Я не знал, что он мент-то. Он в гражданке был, — вспоминает офицер. — Он потом вышел в тамбур и там в дверь начал стрелять. Я слышал выстрелы — ба-бах-ба-бах!

— Я уже спать тогда легла. Проснулась от шума в «кармане», — рассказывает соседка Владимира Товстухо Любовь Иванова. — Я слышала, как сосед дверь открыл, как в него стреляли, как в нашу дверь тот начал стрелять. А я одна была, сына дома не было, и я испугалась. Это счастье, что у меня еще другой замок был закрыт, а так он бы застрелил меня!

Успокоиться челябинке удалось только к утру.

Челябинка уверена: в тот вечер оперативник Александр Чоботов в их подъезд пришел из-за путаницы с именами и искал именно ее квартиру по ошибке.

— Женщины говорят, он в соседнем доме подругу искал, какую-то Любу тоже. Ему сказали: «Любы у нас тут нет». И рассказали, где я живу. Он пришел и начал бабахать.

Кем была эта Люба, которую искал Александр Чоботов? К этому вопросу мы еще вернемся. А пока просто запомните имя.

Поставил на колени и выстрелил в висок

Стрельбой в одном дворе Александр Чоботов не ограничился. Выйдя из двора, он пересек улицу Чичерина и направился в жилой квартал напротив. Здесь уже в начале 2000-х был огромный двор, образованный десятиэтажками. Несмотря на поздний час, он еще не пустовал.

— А, вы пришли! — услышала обрывок фразы возвращавшаяся домой супружеская пара. А вслед за этим молодые люди увидели вспышку, раздались выстрелы. Муж с женой лишь мельком успели разглядеть стрелявшего — молодого парня в темном костюме и светлой рубашке.

— Бежим! — крикнула девушка мужу.

— Он милиционер! — возразил супруг. Она в ответ крикнула:

— Он пьяный! — и они оба побежали к гаражам, услышав, как незнакомец с оружием кричит им вслед: «Куда вы?!»

Супруги слышали топот позади, но успели добежать до своего подъезда и укрыться в нем. Уже находясь в своей квартире, они снова слышали выстрелы и громкий крик девушки. Но происходящее было плохо видно из-за деревьев во дворе.

Во двор с гаражами в поисках свидетелей тех событий мы возвращаемся несколько раз, в том числе поздно вечером. Спустя 20 лет в сгущающихся сумерках одно за другим начинают зажигаться окна. Большинство из них открыты из-за жары, и на улицу долетают обрывки разговоров. Здесь, внутри, почти не слышен шум автомобилей, хотя до крупной магистрали сотня метров. От дороги двор закрыт высокими домами, и это создает своеобразный вакуум. На скамейке тихо переговаривается какая-то компания. Одним словом, картина почти идиллическая, но тишину внезапно прорезает грохот. Где-то рядом запускают салют. И хотя самих залпов совсем не видно, звук от них разносится по двору с эхом. С выстрелами и криками в августе 2001 года было то же самое.

— Это было ночью. Мы спали уже в то время, — рассказывает нам местный старожил Валерий Витальевич. — Выстрелы-то мы услышали, но только на следующий день узнали, что кого-то убили. Я в окно тогда не выглядывал, думал: «Мало ли что». Может, просто бомбочки взрывают, петарды…

Но взрывались 19 августа 2001 года совсем не петарды. Это Александр Чоботов, выбежав из-за гаражей, увидел во дворе группу подростков. Погода в тот вечер была достаточно теплой, и ребята отпросились у родителей погулять подольше. В какой-то момент от компании отделились двое — 15-летняя Маша Бельская (она гостила здесь у тети) и 20-летний Сергей Тимошенко. Пара стояла на углу дома и просто разговаривала, когда к ним подошел незнакомец. Издалека другие подростки поначалу успели разглядеть только силуэт.

— На колени, — услышали друзья требование незнакомца, державшего что-то в руке.

И в этот момент из-за угла появился еще один прохожий — взрослый мужчина. Раздался выстрел, и прохожий упал на землю. Маша и Сергей тут же встали на колени, и незнакомец выстрелил в них дважды. А остальные подростки, испугавшись, бросились врассыпную.

Сергей Тимошенко от огнестрельного ранения скончался на месте. Машу Бельскую увезли на скорой, она скончалась в больнице через несколько часов. Выжить удалось только прохожему, появившемуся из-за угла перед расстрелом подростков.

— Это с четвертого или пятого этажа был сосед. Ему в пах выстрелили, но он живой остался, — рассказывает нам местный старожил Анатолий Александрович. — Я у него спрашивал потом, как всё произошло. Он мне ответил только: «Толя, оно тебе надо?» А я в Афгане такого насмотрелся, что не стал тогда настаивать.

В судебном заседании по делу Чоботова пострадавший мужчина рассказывал, что во двор на улице Братьев Кашириных приезжал к дочери, они планировали солить огурцы. Но дома соли не оказалось, и он решил сбегать до магазина. Ранен был на обратном пути, рядом с домом дочери.

— То, что здесь погибли ребята, мы уже постфактум узнали, — рассказывает нам еще одна местная жительница Ольга Сергеевна. — Саму трагедию мы не видели, мы о ней только услышали на второй или третий день. Здесь уже цветы тогда лежали. Потом пытались мемориал сделать, скамеечку ставили, дерево садили.

Погибла за неделю до свадьбы

Но вернемся к Александру Чоботову. Застрелив подростков и ранив мужчину во дворе на Братьев Кашириных, милиционер продолжил метания по району, с пистолетом в руке пересек улицу Чичерина и вошел еще в один двор.

— У меня был день рождения в тот день. Муж стоял на балконе, — вспоминает жительница спального района Наталья. — А он в то время в милиции работал. И вот он стоит на балконе и говорит мне: «Надо же, смотри. Тут у нас с пистолетами ходят». И всё, и тот человек буквально заворачивает за угол — и звучат выстрелы. А утром я вышла из подъезда, а там море крови.

Четвертой жертвой Александра Чоботова стала 19-летняя Ирина Иголкина.

— Он возле подъезда ее застрелил, — рассказывает Наталья. — У нас в этот день только-только установили новый домофон. Ира приехала к матери, а дверь была закрыта. А у нее ключей не было, потому что домофон этот был новый.

К родителям Ирина приехала на такси от жениха. В тот день они вместе разносили по друзьям приглашения на свадьбу. Когда вернулись домой, невеста предложила съездить к ее родителям, но парень отказался — объяснил, что уже очень устал. Тогда она села в попутную машину и отправилась к родным.

— Ребенок еще совсем, в жизнь входила, как говорится, — рассказывает сосед Ирины Андрей. — Замуж собиралась девчонка, а всё перечеркнулось. Парнишка у нее высокий такой был, красивый. Она к нему куда-то ездила.

— У Ирины должна была быть через неделю свадьба, — вспоминает соседка Наталья.

Александр Чоботов, стреляя в упор, ранил в шею 19-летнюю Ирину Иголкину.

— Выстрелы были слышны — такой шум, как будто петарды стреляли вовсю. Это тогда было обычное явление, все пуляли, — рассказывает сосед погибшей Андрей. — Брат моей жены тогда спустился, подошел к подъездной двери, а тут пистолетный выстрел в дверь. Он тормознулся, понял, что не стоит туда идти. Потом всё-таки вышел, а там Ира раненая. Он ее к лавочке [отнес]. Пока в домофон сюда позвонил, пока в скорую... По городу, оказывается, тот стрелок уже несколько человек положил, так что скорая не очень быстро приехала. Ира поначалу еще живая была, а потом умерла. Брат жены ей помощь оказывал как мог: кровь остановить, вызвать всех.

Для семьи смерть Ирины стала первой в череде трагедий.

— Из живых сейчас остался только ее брат. Отец в прошлом году погиб — его сбила машина. А мать уже давно умерла, ее убили, — рассказывают соседи.

Непросто было и семье жениха Ирины. В момент убийства девушка была беременна, и Евгений Курчавов много лет не мог оправиться от гибели невесты и будущего ребенка. Его отец, несостоявшийся свекор Ирины, примерно через год после трагедии скончался от переживаний. А сам Евгений женился и стал отцом только ближе к 40 годам. В его семье трагедия 20-летней давности была под запретом, рассказывают близкие.

Вспоминать убийство Ирины не захотела и мама ее жениха Евгения.

— Да боже упаси! Неужели непонятно, какая эта боль, какая трагедия? — спросила Раиса Александровна. — У меня муж умер от этого через год, сын уже умер. Даже вспоминать не хочу.

Не пошли на контакт и брат Ирины Иголкиной, семьи Марии Бельской и Сергея Тимошенко.

Был пьян и бегал с табельным оружием?

Александра Чоботова задержали на третий день после кровавой бойни. О том, что к убийствам причастен именно он, силовики и родные поняли не сразу. Оперативника по тревоге вызывали на службу — искать стрелка, то есть самого себя. И он пришел в Калининский райотдел, какое-то время находился там, а затем пропал. Приходил к невесте, потом к родным. После все они в один голос говорили о его странном состоянии. А затем сам Чоботов исчез, зато пришли милиционеры, поняв, что убийца по описаниям напоминает их коллегу.

— Искали его, — подтверждает друг детства Александра Чоботова. — Он [только] на третий день сам пришел. Уже когда осознал, что произошло, пришел сам. А ко мне пришли прямо на следующий день. С работы в понедельник прихожу, а дома уже полное оцепление, меня ждут. Мы же с ним вместе в тот день были.

Они дружили лет с 13, рассказывает нам мужчина, но просит не называть его имени. С Александром Чоботовым, говорит, после той трагедии дороги, конечно же, разошлись.

— Мы были в шоке, когда узнали, — говорит бывший друг оперативника. — У нас в тот день был мальчишник, мы отдыхали в парке [Гагарина]. У Саши свадьба должна была быть через неделю или около того. Катались на аттракционах, пили пиво. Потом после парка сидели в кафе — тут, у нас, возле продуктового магазина. Раньше там была кафешка с зонтиками, и мы в этой кафешке сидели.

Ни нервным, ни злым в тот день Александр Чоботов не был, уверяет наш собеседник.

— Он в тот день был абсолютно спокойный. Он всегда такой был, — рассказывает мужчина. — Он мечтал работать в милиции. Лет с 15–16 начал говорить про службу. Он всегда был крепкий парень, спортом занимался — легкой атлетикой. Мы разошлись около 10 [часов вечера], надо же на работу было на следующий день.

А спустя час опер уже начал ходить по квартирам и дворам с пистолетом наперевес. Сразу несколько очевидцев потом рассказывали, что странный молодой человек искал некую Любу и твердил, что она заразила его ВИЧ. Невеста Чоботова Лиля на допросах рассказала, что о риске заразиться он ей тоже рассказывал. Говорил, что при задержании наркомана случайно укололся иглой от шприца, и сильно переживал, что теперь инфицирован. Но после того случая милиционер несколько раз сдавал анализы, результаты были отрицательными, так что пара подала заявление в ЗАГС и готовилась к свадьбе. После кровавого ЧП Лиля и Александр расстались.

— Она замуж вышла за другого, — рассказал нам бывший друг Александра Чоботова.

Сложилось ли для оперативника «всё плохо»? Вопрос спорный. Уголовной ответственности, например, ему удалось избежать.

Невменяем. Отправить на принудительное лечение

О том, что Александра Чоботова признали невменяемым, стало известно во время расследования. На экспертизу обвиняемого отправляли в Москву — в Институт имени Сербского. Там традиционно занимаются самыми сложными случаями в стране.

В суде мать милиционера заявляла, что у сына были две травмы головы — в 1996 и в 1998 году, а в 14 лет он, по рассказам бабушки, вставал по ночам и ходил, никого не узнавая. Но всё это Чоботову не помешало поступить на службу в милицию и пройти комиссию для допуска на ношение оружия. Мать также говорила, что Александр жаловался на головные боли из-за усталости на работе, на что она ему отвечала: «Ты сам выбрал эту работу».

— У Чоботова отмечалось временное психическое расстройство [...], спровоцированное приемом алкоголя [...], — такой вывод специалистов был озвучен в ходе судебных слушаний.

Это позволило обвиняемому избежать уголовной ответственности. Суд отправил его на принудительное лечение. Диагноз родные погибших с самого начала ставили под сомнение, пытались оспорить решение суда, но в апелляции оно устояло.

— Указанное заключение экспертов дано специалистами высшей категории на основе тщательных исследований в условиях стационара, — решили в Верховном суде. — Сомневаться в выводах экспертов нет оснований, тем более они согласуются с показаниями потерпевших о неадекватном, странном поведении Чоботова.

Был ли такой вариант развития событий единственно возможным? Опрошенные нами эксперты уверяют, что нет.

— Экспертиза оценивается судом наряду с иными доказательствами и, конечно, при оценке доказательств может быть не принята судом. В данном случае дело поступило в суд не с обвинительным заключением, а с постановлением прокурора о применении принудительных мер медицинского характера, как я понимаю, поэтому суд приговор постановить не мог. Мог, оценив экспертизу и придя к выводу о вменяемости, поставить вопрос о возврате дела прокурору либо назначить повторную экспертизу, если сомневался в ее выводах, — рассуждает ветеран правоохранительных органов из Челябинска, пожелавший остаться неназванным. — Конечно, такие случаи были.

Могла ли речь идти о врачебной ошибке и как обследуют обвиняемых в убийстве? Чтобы получить ответы на эти вопросы, мы направили официальный запрос в Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени Сербского. Но там комментировать историю Александра Чоботова отказались.

— Согласно требованиям федерального закона, государственное судебно-экспертное учреждение не вправе разглашать сведения, относящиеся к проводимым в нем судебным экспертизам, — объяснили в учреждении.

Психическое расстройство — всего лишь прикрытие?

Александру Чоботову в 2001 году было 24 года. Он служил оперуполномоченным угрозыска в Калининском РУВД. Был на хорошем счету у коллег и руководства, считался перспективным сотрудником. Занимался расследованием дел о наркотиках и имел право на ношение оружия. Как вообще он мог оказаться в милиции, если был неадекватен? Почти сразу начала звучать версия о том, что диагноз — всего лишь попытка силовиков прикрыть своего. Мы спросили у ветеранов МВД, служивших в 2001 году, что было выгоднее для имиджа системы — признать невменяемость сотрудника или то, что преступление совершено под воздействием алкоголя.

— Тут одинаково плохо и то и другое, — уверен один из ветеранов МВД, попросивший себя не называть. — Любой проступок сотрудника всё равно накладывает отпечаток. И любой проступок — это служебная проверка. Тем более в тот период. Тогда как раз, если вы помните, началась борьба с пьянством сотрудников. Допустим, вплоть до увольнения доходило, если пьяный сотрудник за рулем [находился и] был остановлен, если было совершено ДТП. Говорить, что что-то было выгодно, я не могу. Было же и медицинское заключение.

Но есть и другая точка зрения — от еще одного экс-сотрудника правоохранительных органов.

— Совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения тогда не было отягчающим наказание обстоятельством, — добавляет наш собеседник.

При этом громкими кадровыми чистками или серьезным ужесточением правил и требований дело Чоботова для челябинской милиции не обернулось.

— Ничего такого не было, в отличие от случая с Евсюковым, когда прошли реформа и переаттестация всех сотрудников милиции, — напоминает наш собеседник.

Ни в чем не повинных людей Александр Чоботов застрелил из табельного оружия. Пистолет Макарова был при нем в воскресенье, в выходной. Но тут, говорят силовики, с выводами спешить точно не стоит.

— Что такое уголовный розыск, табельное оружие и выходной день? У оперативников, как сейчас модно говорить, рабочий день 24 на 7. Есть определенный порядок ношения табельного оружия, есть определенный порядок получения, — напоминает один из бывших работников системы. — Любой выстрел — намеренный, непреднамеренный — описывался и сотрудником, и дежурным, который принимал и выдавал оружие. Существуют определенные правила хранения табельного оружия.

При этом само по себе наличие оружия во внерабочее в привычном понимании время не было чем-то из ряда вон, подтверждает еще один наш собеседник.

— Ношение оружия на постоянной основе было обычной практикой, — говорит ветеран правоохранительных органов. — Достаточно было согласования рапорта сотрудника начальником РУВД, возможно, где-то требовались дополнительные отметки на рапорте.

Для Чоботова это была не первая спорная ситуация в карьере. Его мать в суде рассказывала об «инциденте в компании» во время учебы в юридическом, и тогда Александру объявили неполное служебное соответствие. Так могли ли проглядеть неадекватность Чоботова при поступлении на службу в органы внутренних дел?

— Буквально в конце 1990-х ввели должность психологов во многих подразделениях. И одна из задач была как раз выявить такие случаи, сотрудников, которые склонны к агрессии, — рассказывает экс-силовик. — Есть же такое понятие, как «профессиональная деформация», когда человек сгорает на работе. Я думаю, что введение работников-психологов на тот период было не зря. Хотя, конечно, не все, может, отрабатывали так, как надо было.

— Ежегодно проводится медицинский осмотр действующих сотрудников, в том числе психиатром, — напоминает ветеран органов предварительного следствия. — При поступлении на службу кандидат также проходит осмотр психиатра в ходе проведения военно-врачебной комиссии, представляет справку от психиатра.

Вышел из больницы меньше чем через пять лет

Решением суда Александра Чоботова направили на лечение в специализированную больницу в Челябинске. Там под наблюдением врача он находился около пяти лет. Но затем вышел на свободу. Наблюдавшие его специалисты тогда объяснили, что прием медикаментов был окончен спустя три года лечения, и больше этого не требуется.

— Отмена медикаментов не повлекла рецидива заболевания. Дальнейшее пребывание Чоботова среди психически больных людей может негативно отразиться на состоянии его здоровья, — пришли к выводу специалисты. — На момент инкриминируемого деяния он перенес [...] сумеречное помрачение сознания. Данная патология не имеет тенденции к повторению.

Взять на поруки бывшего оперативника тогда обещали его родственники. Говорили, что он переедет в сельскую местность, устроится грузчиком с зарплатой в 6000 рублей и будет под постоянным надзором. В суде эти доводы сочли достаточно убедительными, и зимой 2007 года Александра Чоботова отпустили из психиатрической больницы.

Невменяемы и опасны

Александр Чоботов, конечно же, не единственный пример, когда при полностью доказанной вине человеку удалось избежать заключения в колонии. Только в одной Челябинской области была целая череда подобных преступлений. В 2008 году на принудительное лечение отправили жителя Копейска Вячеслава Яикова, обвинявшегося в изнасилованиях и убийствах двух выпускниц школы и еще четырех женщин. В 2014-м то же самое произошло с патрульным из Озерска, зверски убившим знакомую. В 2019-м аналогичное решение приняли по делу мужчины, зарезавшего женщину с сыном. В 2020-м в клинику поместили садовода Ивана Дегтярёва, стрелявшего из обреза в председателя своего СНТ, и убийцу четверых взрослых и ребенка. А прямо сейчас в Челябинском областном суде слушается дело Александра Алексеева — жителя Башкирии, зарезавшего жену на глазах дочерей по дороге в стоматологию.

Не редкость подобные случаи и в целом по стране.

Можно ли было обмануть врачей?

Так может ли диагноз о неадекватности в случае Александра Чоботова или любого другого убийцы всего лишь быть уловкой? Большинство судебных психиатров сходится во мнении: обмануть специалиста невозможно. Экспертизы могут быть амбулаторными и стационарными, но в любом случае врачи знакомятся и с самим человеком, и с материалами уголовного дела. В случае челябинского оперативника, например, наблюдение было длительным, на базе стационара.

— Когда есть какие-то сомнения и спорные случаи, проводится стационарная экспертиза. Она отличается тем, что за человеком наблюдают на протяжении месяца. Если существуют подозрения, что человек косит, пытается обмануть, то за месяц наблюдения это ни у кого не получается, — объясняет врач-психиатр, судебно-психиатрический эксперт Артём Гилёв. — Там наблюдение достаточно серьезное. Днем человека наблюдают врачи и медперсонал, ночью человека видит медперсонал, они оставляют об этом записи, каждый день поведение отслеживается.

— Состав комиссии — это психиатры, прежде всего психологи клинические. Обычно в таких случаях человека не меньше трех специалистов наблюдает, — добавляет психиатр Светлана Полубоярских. — Стационарное наблюдение — это не меньше месяца в условиях психиатрической больницы.

— А затем каждые полгода врачебная комиссия оценивает результативность этого лечения, — добавляет врач.

При этом наличие болезни не гарантирует автоматического решения о неадекватности.

— У человека может быть, например, расстройство психики, но в момент совершения деяния он мог отвечать за свои действия и руководить ими, — говорит Артём Гилёв. — То есть он понимал, что делал, понимал, что будет наказание, но всё равно эти действия совершал. И если у человека есть расстройство личности, то, что раньше психопатией называли, и он разрешил себе кого-то убить, это не является основанием для заключения о том, что он не мог руководить своими действиями. То есть он мог не убивать, но он себе это позволил. И бывают состояния, когда человек не мог руководить своими действиями.

В случае с Александром Чоботовым, напомним, речь шла о временном расстройстве на фоне алкоголя.

— Обычно это бывает с малопьющими людьми. Бывают такие реакции, когда он выпил, и, как при судорожном приступе, у человека отключается сознание, которое подчиняется воле человека. Присутствуют часто неуправляемая агрессия, разрушения. Обычно это малая доза алкоголя у непьющего и малопьющего человека, — говорит психиатр Гилёв. — Это редко довольно бывает.

— Здесь надо детально разбираться, — уточняет врач. — Таких случаев не так много зафиксировано во всей практике.

Врачи объясняют: даже после освобождения, как правило, совершившие преступления пациенты клиник остаются под наблюдением.

— После длительного лечения в стационаре переведут на принудительное амбулаторное, а потом — на активное диспансерное наблюдение, когда более пристальный контроль. И он зачастую до конца жизни, — говорит Артём Гилёв.

— Это человек, который состоит на учете. И психиатр, который работает на участке, назначает ему явки, — добавляет врач-психиатр Андрей Бецков. — По сути, эта ситуация контролируется. Есть закон о психиатрической помощи гражданам и правах граждан при ее оказании. В нем есть статья о том, что человек, состоявший на учете, имеет право на переосвидетельствование не реже одного раза в 5 лет.

И здесь есть разные варианты. Например, при шизофрении речи о снятии с учета точно не идет, поскольку она хроническая. Но и при временном расстройстве учет может быть пожизненным, поскольку никто не может гарантировать, повторится ли расстройство вновь.

— Сумеречное помрачение сознания может с любым человеком произойти, это непредсказуемая работа психики. Есть какие-то располагающие ситуации, например состояние патологического опьянения, когда после 100–150 миллилитров вина или бутылки пива у человека возникает нарушение сознания. Это особенности работы центральной нервной системы, которые нам только предстоит изучить. И мы не можем сказать, от чего это зависит, в какой момент это случится, — говорит врач-психиатр Андрей Бецков. — Возможно, у человека это еще раз может произойти.

20 лет спустя

Вряд ли можно назвать это стечением обстоятельств, но Александр Чоботов в 2001 году жил буквально в соседнем квартале со своими жертвами. В том же доме и той же квартире сейчас живут его родители. Но наши попытки выйти на диалог с семьей успехом не увенчались. Что касается соседей, то многие из них о трагедии 20-летней давности даже не слышали. А те, кто в курсе событий, скорее встают на сторону обвиняемого.

— Сашка отсидел? Отсидел, — с некоторым вызовом защищает бывшего оперуполномоченного его пожилой сосед. — Дело в том, что если бы он этого не сделал, как я по слухам знаю, то его бы убили. Тут что-то неладное. Я бы решал в его пользу. Он вел себя замечательно. Никогда такого не бывает, чтобы он какую-нибудь агрессию проявил. Нет! Никогда за все годы.

Версия соседей противоречит тому, что было установлено в ходе следствия и в суде. Но им, видимо, спокойнее жить с этой мыслью. Ведь бывшего оперативника они регулярно встречают в подъезде.

— Сашка нормально живет, — рассказывает нам один из соседей. — Он женился, у него двое детей. Но живет он не в этом городе, а за 250 километров отсюда. Он приезжает раз в неделю или две. Крепкий такой паренек.