«Сделали козлом отпущения»: врача челябинской больницы приговорили к штрафу за смерть пациентки

7 марта Калининский районный суд оштрафовал 33-летнего хирурга областной клинической больницы № 3 Александра Кислухина на 100 тысяч рублей за смерть от сепсиса 62-летней Любови Звигинцевой. Уголовное дело в отношении врача прекращено. Постановление суда пострадавшую семью не устроило. Родные намерены добиться реального срока для доктора.

До судебного заседания Александр Кислухин отказался общаться с журналистами.

— История, конечно, неприятная, — это всё, что врач смог ответить на вопрос, чувствует ли он свою вину в смерти пациентки.

— Мы принесли свои извинения. Человек переживает, — пришёл на помощь Кислухину его адвокат Владимир Елькин.

Александра Кислухина обвинили по части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Взаимосвязь между дефектами в оказании медпомощи и смертью женщины доказала судебно-медицинская экспертиза. Сам Кислухин также признал свою вину.

По данным следствия, подобного рода врачебная ошибка у него произошла впервые. На очной ставке хирург попросил прощения у дочери умершей женщины Натальи и предложил ей 250 тысяч рублей в качестве возмещения морального вреда. Деньги он внёс на банковский счёт, которым челябинка может воспользоваться в любой момент. Пострадавшая ни извинения, ни деньги не приняла.

На работе хирурга охарактеризовали положительно. Он много оперирует, помогает молодым врачам, обладает высокой работоспособностью.

В Следственном комитете посчитали, что Кислухин искренне раскаялся, и ходатайствовали в суде о прекращении уголовного дела. Врачу попросили назначить судебный штраф.

Когда Кислухину предоставили слово, он заявил, что сделал всё, что мог, чтобы спасти пациентку.

— Это искренне, мы сделали всё, что могли. Прошу прощения, что не спасли вашу маму, — спокойно и еле слышно сказал хирург. В глаза потерпевшей он не смог посмотреть. Взгляд врача всё время был опущен в стол.

По словам доктора, он женат, воспитывает шестилетнего ребёнка. Из областной больницы № 3 доктор ушёл и сейчас возглавляет хирургическое отделение аргаяшской больницы.

— Мою маму убивали долго и мучительно. Она неоднократно просила помощи, ревела, умоляла, а он рукой отмахивался от неё, — не сумев сдержать слёзы, выкрикнула с места Наталья. — Это убийство человека. Я против штрафа.

Зампрокурора Калининского района Александр Кустиков, поддерживавший обвинение, заявил, что при таких обстоятельствах нельзя говорить, что вина перед потерпевшей заглажена.

— Я с большим уважением отношусь к профессии врачей — они спасают жизни людей. Но, к сожалению, цена врачебной ошибки в данной ситуации — это смерть пациента, — заметил Александр Кустиков. — У нас сейчас нет задачи каким-то образом изобличать в совершении преступления конкретного человека. Задача в том, чтобы разобраться, соблюдены ли условия для прекращения уголовного дела. Напомню: необходимое условие для этого — возмещение причинённого вреда и его заглаживание. Если говорить о материальном вреде, вполне осязаемом, то можно его оценить какими-то определёнными суммами. А как загладить вред с причинением смерти близкого человека? Я не знаю. Очевидно, надо отталкиваться от позиции потерпевшей. Она завила на заседании, что категорически против прекращения данного дела. Вывод — вред не заглажен. Недостаточно просто «извините» и 250 тысяч. Поэтому я полагаю, условия закона не соблюдены. Предлагаю ходатайство следствия отклонить. Человек, которому был причинён вред, вправе рассчитывать на правосудие.

— Сумму озвучила потерпевшая, — оправдался Кислухин.

Но Наталья объяснила, что изначально, пока шло расследование, ей предложили 200 тысяч рублей. Она заявила, что деньги не нужны — ни 200, ни 250 тысяч. Отсюда и появилась такая цифра.

Выслушав все стороны, суд постановил прекратить уголовное дело. Максимальный размер судебного штрафа — 250 тысяч рублей. Кислухину назначили 100 тысяч, исходя из его кредитных обязательств и наличия маленького ребёнка.

— Человеческую жизнь в 100 тысяч оценили? За убийство мамы, — заплакала дочь. — Я крайне не согласна с решением суда. Как мать можно продать за такие деньги?

Уже после заседания адвокат Кислухина Владимир Елькин заявил 74.ru, что врач признал за собой вину по его совету.

— Часть 2 статьи 109 УК РФ, кроме основного вида наказания, предусматривает дополнительное — в виде лишения права занимать должность врача — вот это самое главное, — объяснил Владимир Елькин. — Осудят его или нет — это было 50 на 50. Если бы осудили — Кислухина бы лишили права быть врачом. Поэтому я посоветовал признавать вину, идти на административную ответственность, возмещать материальный и моральный вред. Если бы его лишили права заниматься медицинской деятельностью — куда бы он пошёл? Слесарем, что ли?

Адвокат подчеркнул, что в заключении судебно-медицинской экспертизы нет прямой причинно-следственной связи между наступившей смертью потерпевшей и действиями именно Кислухина.

— К пациентке приглашали профессоров, завотделением. Кислухин — врач, что ему сказал завотделением, то он и делал, — заявил Елькин. — Его просто сделали козлом отпущения. После всей этой ситуации он ушёл из ОКБ № 3.

На выплату штрафа хирургу отвели месяц. Постановление суда можно обжаловать в течение 10 суток.

История, пропитанная болью, отчаянием и цинизмом, произошла осенью 2017 года. В середине октября Любовь Ивановна обратилась в поликлинику из-за того, что кожа стала желтушного цвета. Женщину срочно госпитализировали в больницу скорой помощи. Там её сразу отправили в хирургию и в тот же день, 16 октября, ей вывели катетер для отвода желчи.

По словам дочери, послеоперационный период проходил хорошо, но домой мать не выписали. Пациентке провели УЗИ и специальную компьютерную томографию, которые выявили опухоль головки поджелудочной железы.

До 25 октября всё шло замечательно. Но врачи пришли к выводу, что идёт сдавливание, желчь не выходит и нужно делать операцию.

После повторного оперативного вмешательства состояние женщины стало стремительно ухудшаться. Началась слабость и постоянная рвота, несмотря на которую, врачи упорно назначали пациентке таблетки, а не капельницы.

Через пару дней хирург заявил, что Любовь Ивановна не нуждается больше в лечении, с онкологией её нужно устраивать в хоспис.

Дочь так просто сдаваться не пожелала и пошла к заместителю главврача Александру Ионину, пожаловалась в Минздрав, целыми днями находилась в больнице.

С первых чисел ноября у Любови Ивановны начала подниматься температура, упало давление, сама она уже даже встать не могла. Через полгода эксперты ФОМС констатировали, что в это время в больнице не фиксировали динамику состояния пациентки. 8 ноября, как утверждает Наталья, она собственноручно на каталке увезла мать в гастроэнтерологическое отделение, предварительно получив выписку из хирургии. А в медкарте появилась приписка, что пациентку «перевели в гастроэнтерологическое отделение в удовлетворительном состоянии». Но уже через 16 часов больную поместили в реанимацию «в состоянии септического шока» и провели экстренную операцию.

Состояние пациентки с каждым днём всё ухудшалось, операции последовали одна за другой. 20 ноября ноября Любови Звигинцевой сделали последнюю операцию, ночью 21-го она умерла.

Уже посмертно специалисты установили, что у пациентки был панкреонекроз (тяжёлое осложнение острого панкреатита — омертвление ткани поджелудочной железы), в послеоперационном периоде развился перитонит, сепсис и полиорганная недостаточность.

Специалисты ФОМС провели экспертизу качества медпомощи. Перечисление выявленных ими нарушений заняло три листа.

В больнице не согласны с мнением экспертов ФОМС о нарушениях и уверяют, что врачи сделали всё необходимое.